Снова всё изменилось, он не заметил как – опять светло и опять не горит костёр. А по всему телу сочится жёлтое. Он знал, что делать и делал это.
Он повторял всё снова и снова. Вода в ручье, дерево для крови на спине, отвар внутрь и отвар, что бы смыть жёлтое с тела. Вонючее мясо внутрь – когда мясо стало меньше чем белых червей, он перестал жарить мясо. Идя к ручью, он искал всё, что можно съесть и, найдя, съедал. Иногда обмывая это в ручье, иногда нет. Белые черви копошились без дела – он съел и их. Земляные черви попадались везде – их он тоже съел.
Однажды утром, когда жаркие солнечные лучи бросали его, то в невыносимый жар, то в страшный холод, он посмотрел на свои раны на левом плече – они болели постоянно, заставляя его, бешено рычать, чуть ли не всё время. Раньше. Теперь он не мог рычать. Из горла вырывалось только злое шипение. Горло болело и немного распухло.
Жёлтое на плече, сочится из ран.
Гной.
Это была первая мысль, первое слово в голове, за какое-то время – он не знал, сколько его прошло, знал только, что времени прошло немало…
Логран омыл раны отваром и коснулся пальцами своей спины – пальцы остались сухими. Гноя нет, крови тоже. Он ухмыльнулся и подсел к туше оленя, полной белых червей.
В какой-то момент, он стал находить, что не так уж они и плохи. В каком-то смысле, даже совсем не плохи – очень сочные опять же…
Девушка сидела на ветке, свесив ноги вниз и чуть наклонив голову. В просвете листвы, далеко впереди, виднелся дикарь, покрытый розоватыми страшными шрамами, сухими корками от ран, гнойными струпьями, коих теперь совсем немного. Очень худой дикарь, который сидел возле зловонной туши оленя и, выколупывая из неё червей, чуть ли ни горстями отправлял их в рот.
Дикарь улыбался, а его глаза злобно щурились и как-то совсем не по-человечески, сверкали чем-то злым. Сегодня, Лита смотрела на него с мистическим трепетом в своей душе.
Этот сопляк пугал её.
Он должен был умереть неделю назад. Но вместо этого явно шёл на поправку. Питаясь, чем попало, омывая раны отварами, выпивая эти отвары литрами, он продолжал обманывать смерть.
Рана на спине, уж это должно было убить его железно – он не мог её омыть. Вместо этого он рвал рану, срывал с неё засохшие корки, заставлял течь кровь. Каждый раз, снова и снова, оглашая лес диким рёвом, пока тот не превратился в хрип, он срывал корку с раны. Пока она не затянулась, оставив уродливую, рваную полосу розоватой кожи на спине – таких полос у него теперь по всему тел очень много. Однажды они превратятся в жуткие шрамы…, парень поднялся, погладил свой живот, заполненный такой пищей, что от одной мысли о ней, Лита чуть не стошнило.
Парень, нетвёрдым шагом, сжимая в руках два острых камня, двинулся куда-то в лес.
Девушка бесшумно спрыгнула наземь и последовала за ним.
Он пришёл на поляну, где остался лежать поверженный им волк. Парень выбрался туда, сел на корточки костей, что оставили от волка другие обитатели леса.
Юноша поднял с земли череп, полный белесых червячков и остатков плоти.
А потом раскинул руки в стороны и издал громкий, зловещий, искажённый хриплый рык.
Впервые за многие и многие годы, Лита осенила себя знамением Привы и отшатнулась от того, что увидела сейчас. Она ощутила страх, какой-то необычный, древний страх – парень казался одержимым, проклятым, словно в нём поселились все злые духи мира одновременно.
Это злобный хриплый рык…, Лита уходила дальше в лес, пока странный парнишка, безумный и невероятно живучий парнишка, не остался далеко за её спиной.
Она больше не хотела следить за ним.
Ни за какие деньги.
В этом пареньке, самом обычном, каких множество – всего несколько лет назад он был таким. Теперь, в этом пареньке, не осталось ничего от того, кем он был прежде. Безумный дикарь, зверь, утративший всё человеческое. Ничего, кроме первобытной ярости, в нём уже нет.
Вот что создаёт король? Вот что рождало таких как король, рождал Малый город?
Лита, ускорила шаг и вскоре бежала – бесшумно, словно незримая тень, она неслась через лесную чащу. Она откажется, это поручение не для неё.
Ибо она поняла, что создаёт король и что он выпустит в мир, через каких-то десять-двадцать лет. Он выпустит волну, что утопит мир в крови, сотрёт его в порошок и выстроит заново – таким, каким его не видели в самых страшных кошмарах, самые безумные из людей.
Лита не хотела участвовать в этом.
До самой опушки леса, в её разуме оставался образ юного воина, диким рыком сообщавшего всему миру, что он не только победил, но остался жив и вернулся за своим трофеем.
И чем дальше она убегала, тем меньше понимала – ужас вызывает в ней эта первобытная необузданная, дикая мощь или всё же восхищение и мистический трепет.
***
Логран запнулся и уронил тушу кабана, убитого, как и положено, ножом.
Он прислушался и принюхался – пахнет дымом, трещат ветки пожираемые огнём. Всё это доносится из его дома между разломанных брёвен упавшего лесного великана. А он костра не разжигал, да и не мог бы костёр так долго гореть – кабан попался хитрый. Он за ним полдня по лесу бегал. Взгляд обратился к земле. Следы ведут к его дому.
Огромные следы, казалось бы, не человеческие.
Шумно сглотнув, он поднял тушу. Уронил и снова поднял. Взвалил на плечо – от волнения слишком сильно приподнял, туша опять упала, перелетев через его голову. Взял её за копыто и поволок за собой. Ноги гнулись плохо, в горле пересохло. На его щеках разливалась краска стыда, краска позора, который он так и не смыл – других волков, в лесу ему так и не попалось.
Он прошёл через проход между деревьев, перешагнул верёвки ловушки и бросил тушу у костра. После чего сел на землю, красный настолько, что уши горели от нестерпимого жара.
Его встретили кивком и протянули подпаленную веточку, на которой шипел кусок хорошо поджаренного мяса. Логран мясо взял, невнятно что-то произнёс и замолчал, не смея смотреть в лицо своего гостя. Впрочем, это было не сложно сделать. Громадная туша короля, казалась необъятной. И ведь ни капли жира, сплошные мышцы. При росте далеко за два метра – Логран казался на его фоне карликом, даже сейчас, спустя многие и многие дни.
-Прошёл год. – Произнёс король, прожевав кусочек мяса и проглотив его.
-Я…, - Логран пытался сказать это холодным, ровным голосом, но не смог, его слова звучали как стон умирающего. – Я не справился. Я не смог.
-Разве ты умер?
-Нет.
-Ты убежал из Волчьего леса?
-Нет, я как бы…
-Тогда не понимаю.
Логран тяжко вздохнул и вновь заговорил, столь же несчастным голосом.
-Я пользовался луком.
-Ты имел право. Это последний урок. В твоём поступке, не было позора.
-Разве?
Король Сабасский, вздохнул шумно и пояснил.
-Ты был очень слаб. Не мог сражаться. Но ты должен был выжить. Лук помог тебе спастись. Кроме того, ты пользовался луком, только пока не мог пользоваться копьём.
Логран помолчал, вертя в пальцах кусок мяса, принятый из рук короля. Спустя некоторое время, он счёл его слова разумными и справедливыми. Потом смутился – он посмел судить о верности или ошибочности слов короля! Прославленного воина, Предводителя - ни в какие ворота!
Однако глядя на свои руки, он забыл об этих мыслях – он опозорился дважды. И пусть первое, просто неверно понято и позором не было, как выясняется теперь, но вот второе…, увы.
-Слабый. – Сказал Логран, указав пальцем на несколько рваных шрамов, множество коих имелись по всему его телу. – Не смог победить достойно. Едва не умер.
-Хм. – Логан долго молчал, кушал мясо, потом снова хмыкнул и заговорил. – Твои шрамы, их много, они говорят о том, что твоё мастерство, не их лучших. Ты позволил врагу нанести тебе множество ран. Это плохо. – Логран уныло шмыгнул носом. – Но эти шрамы оставлены серьёзными ранами – немногие смогли бы остаться в живых, после такой битвы. Это говорит о том, что ты вынослив, ты очень силен. Убить тебя не просто, даже нанеся смертельные раны. Это хорошо.
Логран раздумывал несколько минут. Потом сказал.
-Я не понял. Мои шрамы. Моя слабость. Это плохо или хорошо?
-Это не плохо и не хорошо. Этого достаточно. Ты доказал свою силу. Твоё учение закончено.
На миг, Логран ощутил, как кружится его голова.
Всё? Всё закончилось? И теперь…, а что же теперь?
-Твой меч. – Король достал откуда-то из-за спины огромный двуручник в ножнах. Он подбросил его над костром и Логран поспешно поймал оружие одной рукой – рука сразу пошла вниз, меч оказался тяжеловат с непривычки. Он отложил мясо, вытер пальцы о лист лопуха и вытащил меч из ножен. Солнечный свет отразился от клинка и округлого основания у самой рукояти меча. Логран смотрел на это оружие, и в душе всё замерло, а в голове он слышал шёпот - приглушённые слова боевых песен, тех, что рассказывали о походах воинов Славного города Тара, о великих битвах и победах, о храбрости и стойкости, о достойных смертях и погребальных кострах сынов Славного города Тара...
-Благодарю. – Сдавленно произнёс он, возвращая оружие в ножны. Ни камней, ни золотых нитей – оружие воина, принять которое честь, а не позор.
И насколько же сильно этот меч отличался от тех, что он видел в Малом городе!
Даже цвет металла гораздо чище. Кровоток идеален, ручка удобная, основание клинка покрыто засечками, его легко будет удерживать в руках, и использовать в бою. Такой меч, стоил немало и ковался не за два дня.
-Ты ещё молод. Потому глуп. – Ответил на благодарность король. – Это оружие твоё по праву, сын Славного города Нара. – Оскорбиться по поводу глупости Логран не сумел – эти слова, последние слова короля…, он стал тем, кем должен был стать. Он принёс последнее доказательства своей силы, он стал равным среди прочих.
Отныне он воин - он сын Славного города Нара.
-Я…
-Помолчи. – Остановил его король, и словом и жестом огромной руки. – Слушай. Ты доказал свою силу, ты достоин сражаться рядом с любым из нас. Отныне и всегда, что бы ты ни совершил, как бы ни опозорил своё имя, ты всегда получишь в Наре пищу и кров. Никто никогда не выгонит тебя за его стены. Ты можешь прийти, когда захочешь и уйти так же. Теперь ты решаешь свою судьбу, твоё решение – твоё. Теперь ты тот, кем хотели бы стать все селяне, свою мечту способные воплотить лишь в каменных мужиках и бабах. Им не хватает сил на большее. Тебе хватило.