Скупая холодная земля, где люди не живут, а выживают. Копни на локоть — уже лед. Глянь вокруг — глазам больно то от ветра, то от дождя, то от снега. Войди в дом — нечем дышать от дыма. Выйди на улицу — трудно вздохнуть на морозе. И люди суровые, неулыбчивые, точно вымещают друг на друге злость за то, что боги поселили их на этой неприветливой земле.
Нигде еще Серебряный Лист не чувствовал такой враждебности окружающего мира по отношению к человеку. Странно, что в эти-то колючие нищие земли гиперборейцы не хотят допустить атлан. Сражаются до последнего. А что, спрашивается, тут брать? Снег и камень. Камень и снег.
Кажется, он разгадал главную загадку Ареаса. Здесь ничего нет. И именно это жители скрывают от всего света. Умирают за ничто. За абсолютную пустоту и безжизненность своих пространств. Странные, пугающие люди. Он их не понимал.
Двигаться по здешним дорогам втроем, без поклажи, провианта и теплой палатки, было трудновато. Как ни спеши, а и коням, и собственным измученным телам надо давать отдых. Старцы уверяли, что на полпути их должна встретить вооруженная свита. Тогда-то Серебряному Листу и предстоит впервые сыграть роль принца Ахо. Вёльвы представят дело так, будто наследник престола не просто внезапно исчез. Он катался верхом, упал с лошади, ударился головой, а когда пришел в себя, поведение его резко изменилось. Принц принял решение покаяться в прежних грехах и ездил на дальнее богомолье. Благо в окрестностях Ньорда располагалось множество священных мест. Таковыми у гиперборейцев являлись могилы предков и пепелища старых городов.
Но до места встречи надо было еще добраться. Погода же не благоприятствовала путешествиям. Утром пошел снег, первый в этом году. К полудню он превратился в настоящий буран. Напрасно Риульф искал дорогу, демонстрируя навыки заправского следопыта. Снег валил так густо, что земля мгновенно покрылась пышным ковром, а в воздухе висела сплошная белая завеса.
Скоро Серебряный Лист и вовсе перестал различать фигуры спутников, а кричать при сильном ветре — пустое занятие. Только голос сорвешь. Лошадь ступала наугад. Какое-то время она по запаху ощущала, где ее сородичи, и это одно удерживало всадников рядом друг с другом. Однако вскоре свежий снег и часто менявший свое направление бриз сбили ее с толку. А может, Риульф и Огмис отъехали слишком далеко.
Этого Серебряный Лист не знал. Он понял только, что не может разобраться, куда ехать дальше. Лошадь сделала еще несколько шагов и остановилась как вкопанная. Разбойник спрыгнул и попытался вести ее в поводу. Не тут-то было. Животное отказывалось двигаться. Оно по опыту знало, что не стоит спорить с бураном. Лучше лечь, подогнуть под себя ноги и подождать. Пришлось седоку устроиться рядом с ней. Он намеревался пересидеть метель, прижавшись к теплому, ровно дышащему боку, и надеялся, что спутники сейчас делают то же самое.
Буран был долгим. Когда он кончился, уже стояла ночь. Темная, без единого проблеска звезд на небе. Это говорило о том, что низко над землей плывут облака и снег снова может пойти в любую минуту. Серебряный Лист потянул за повод и попытался заставить лошадь снова встать. Но бедное животное оказалось погребено под высоким сугробом и так обессилело, что не могло подняться.
— Давай, милая! — Всадник со всей силой пнул коня ногой в бок. — Подохнешь!
Но лошадь издала только жалобное глухое ржание и продолжала лежать. Серебряный Лист пожалел, что с ним нет лука, — добивать животное ножом тяжело и долго. Скоро холод скует кобылу, утешал он сам себя, и она просто заснет. Без мучений. Не самая плохая смерть.
Смерть в Гиперборее вообще была милосерднее, чем в других местах. Утонуть в болоте или стать добычей термитов казалось гораздо страшнее. Серебряный Лист встал и побрел прочь. Он хотел попробовать разыскать своих спутников и какое-то время переходил от сугроба к сугробу. Вряд ли это была удачная мысль. Пространство вокруг него покрывали кучи снега, под каждой из них мог прятаться всадник с конем. Отчаявшись, разбойник двинулся по полю без особой надежды добрести до человеческого жилища раньше, чем мороз прикончит его.
Вскоре снова началась метель. В отдалении послышался волчий вой. Он приближался от темной стены леса на горизонте. Через некоторое время Серебряному Листу показалось, что из-за пелены снега он различает злобные желтовато-зеленые огоньки глаз. Хищники искали добычу, путник совсем ослаб. Он шел второй час, превозмогая одеревенение в ногах и болезненное покалывание ступней.
Вдруг звериные зубы лязгнули у самой пятки. А вот это уже очень плохо! Беглец почти машинально отмахнул ножом — оказалось, по лапе нападавшего. «Поделом, приятель! Не я хочу тебя съесть!» Но в следующую секунду челюсти другого волка сомкнулись вокруг щиколотки Серебряного Листа, а третий впился в лодыжку. Еще мгновение и четвертый, видимо не самый крупный, вскочил человеку на загривок. Беглец не удержался на ногах.
Ледяные крупинки снега ободрали ему лицо. Чертыхаясь, разбойник начал отбрасывать зверей от себя. Ягуарий кинжал с нефритовой рукояткой спасал его не впервые. Видно, подарен он был от чистого сердца и для верной защиты. Лезвие замелькало чаще. Первому волку, с раненой лапой, пробило голову. Второй зверь успел выпустить щиколотку врага и подпрыгнуть, чтобы сцепить зубы на его запястье. Но Серебряный Лист полоснул серого убийцу по брюху. Тот лишь беспомощно лязгнул в воздухе зубами, на ладонь человеку хлынула теплая липкая волна.
Хуже всех был тот, что рвал беглецу икру. «Эй, эй! Я так не смогу ходить!» Очень поздно Серебряный Лист осознал, что ходить ему больше не придется. Даже если он справится с волками, холод и потеря сил добьют его.
Между тем последний, самый шустрый и молодой, вот уже второй раз наскакивал человеку на загривок. Его целью была шея, но беглец не дал врагу возможности добраться до нее. Превозмогая острую, рвущую боль в ноге, он изо всех сил затряс головой и плечами, стараясь скинуть непрошеного седока. Так делают лоси, но им это редко удается. К счастью для человека, его «шкура» не прирастает к телу накрепко. Серебряный Лист скинул меховой плащ, зверь кубарем скатился с плеч жертвы и тут же получил кинжалом по оскаленной морде.
На этом битва не закончилась, но где-то в отдалении послышался звук рожка. Потом собачий лай, заглушенный не то расстоянием, не то снегом. Сквозь подушку метели к дерущемуся выскочил лохматый пес ростом с теленка. За ним второй и третий. А там собаки хлынули на поле боя, как из рога изобилия. Свора, вероятно, была натаскана на волков. Не тронув человека, псы с остервенением бросились на серых разбойников и стали рвать их на части.
Серебряный Лист не без труда отполз в сторону. Потом с еще большим трудом поднялся. Его правая нога была прокушена во многих местах, левой он вообще не чувствовал. То ли отморозил, то ли затекла. Идти в таком состоянии не стоило, но в голове у разбойника стучала мысль, что встречаться с хозяевами своры для него еще более опасно, чем с волками. Он сделал шаг, еще один, приволакивая ногу и расставив руки, как циркач на канате.
— Ваше высочество!
Серебряный Лист со всего размаху врезался во что-то твердое, теплое и скрипучее. В белой пелене бурана ничего нельзя было разглядеть. Но те, другие, по ту сторону снега, знали его, видели и радовались находке.
— Идите скорее! — кричал молодой голос. — Он здесь! Принц Ахо нашелся!
Из тумана Серебряного Листа схватили две крепкие руки и буквально вдернули в теплый людской круг. Твердым было чье-то плечо, теплым — мех, а скрипучей — кожа грубых нагрудников с металлическими пластинами.
— Мы ищем вас уже несколько часов! — звучал над ухом беглеца раздраженный голос. — Что случилось? Где вас носило?
Эти люди и впрямь были уверены, что он их принц. Серебряный Лист не возражал, он слишком устал и замерз. Сзади ему на плечи рухнула накидка из лисьего меха, ее тяжесть сразу потянула беглеца к земле. Его подхватили с двух сторон под локти и повели к всхрапывавшим неподалеку лошадям.
Ярл Хёгни и еще несколько человек склонились над трупами волков. Их было четыре. Остальные удрали, почуяв приближающуюся свору. Бьерн удивленно разглядывал обезображенные тела хищников.
— Никогда бы не подумал, что Ахо способен на такое, — с сомнением протянул он. — Одним ножом…
— А может быть, вы просто плохо знали наследника? — К ярлам подъехал ухмыляющийся Огмис. Его глаза оставались холодными и внимательными. — Уверяю вас, принц себя еще покажет. И в самое ближайшее время.
— Тут что-то не так. — Хмурый Хёгни преградил вёльву дорогу. — При всем моем почтении… Если это принц Ахо, то кто же тогда сидит в кере у Лодброка? Кого мы схватили по вашему приказу?
Старец раздраженно дернул головой. Он не любил давать прямые ответы на прямо поставленные вопросы.
— Вам надо знать только, — процедил отшельник сквозь зубы, — что это наследник гиперборейского престола. Идите и служите ему.
Серебряного Листа с трудом довели до лошадей. Он потерял сознание, воины подняли свою счастливую находку в седло, крепко связали ноги под брюхом коня и повезли, поддерживая с двух сторон.
В лагере встретили известие о находке принца со смешанным чувством облегчения и печали. С одной стороны, именно его и искали. Теперь можно было ехать домой. С другой… лучше б он сгинул в этих снегах, атланский лизоблюд!
Серебряный Лист пришел в себя на третьи сутки. Он открыл глаза, болезненно прищурился и попытался повернуться. Первое, что ощутил беглец, был чистый запах собственного тела. Его, оказывается, помыли. И перевязали.
Драка с волками не прошла даром. Поворачиваться с боку на бок теперь было трудновато. Принц сдавленно закряхтел, и немедленно на этот звук из угла палатки повернулся какой-то рыжий, молодой, возившийся с травами. Он отшвырнул пестик, метнулся к кровати и выжидающе уставился в лицо Серебряного Листа.
— Привет, — сказал ему тот. — Твоя рожа мне знакома.
«Ну вот, — уныло подумал Лаге, — сейчас вспомнит, что я его оруженосец и вмажет мне как следует, чтоб быстрее шевелился!» Ему Огмис тоже не посчитал нужным объяснить происходящее. Сам юноша никогда бы не осмелился задавать вёльву вопросы. Он знал только, что сначала принял участие в похищении собственного хозяина, а потом старцы привезли нового — очень странного, — и терялся в догадках. О сыновьях Алдерика Лаге было известно нечто такое, о чем он боялся даже думать…