– Смысл-то какой? Увеличить скорость хода под водой и его продолжительность. А вес всей системы, учитывая, что дизель также остался на своём месте, сильно подрастёт. Значит, установка хорошо встанет на большие крейсерские лодки. Вы же прорабатывали вопрос использования серебра в качестве катализатора?
– Да, конечно, – инженер кивнул, не отрываясь от эскиза. – Правда, дороговато получается.
– Это ещё что! – Александр рассмеялся. – Вот поставим серебряно-цинковые аккумуляторы, и это действительно будет дорого…
Когда дверь в кабинет распахнулась, и на пороге возник подтянутый адмирал немецкого флота, Александр вопросительно поднял бровь, а Вальтер вздрогнул.
– Привет, Александэр! – Дениц как всегда не слишком утруждал себя церемониями и, переведя взгляд на застывшего словно соляной столб инженера, взревел раненым носорогом: – И ты, свинский бездельник, тут? Прожектёр! Гони его, Александэр, если ещё не прогнал.
– Адмирал… – Саша улыбнулся и, сделав незаметный знак секретарю, кивнул на кресла в углу: – Вы не на мостике, коньяк сейчас принесут, а мы спокойно обсудим все наши дела.
Он успокаивающе кивнул инженеру и, почти насильно проводив его к креслу, усадил и сел сам.
– Геноссе гросс-адмирал. Вы, конечно, вправе думать всё, что угодно, но послушайте, что я вам скажу. Подводный флот. Не один десяток лодок, а полсотни тяжёлых крейсерских лодок, способных двое суток идти под водой и отрываться от преследования, разгоняясь до двадцати пяти узлов. Лодка, имеющая достаточно торпед для утопления целого флота. Такой проект вас интересует?
– Хм… – Дениц заёрзал в кресле и не отрывая взгляд от стройного тела секретарши, расставлявшей коньяк и закуску, кивнул. – А какое отношение это имеет к нему? Это ж надо придумать – ставить турбину на подводную лодку!! Да её будет слышно по обе стороны Атлантики!
– Так. Для начала посмотрите, что мы тут придумали, – Александр отошёл к столу для совещаний и принёс рулон с чертежом. – Для начала берём корпус крейсерской тяжёлой подлодки и устанавливаем на неё турбину господина Вальтера. Да, она будет весьма шумной, но работать будет лишь тогда, когда потребуется оторваться от преследования надводным кораблём. Потом мы ставим серебряно-цинковые аккумуляторы…
– Это сколько же серебра нужно на одну лодку? – поразился Дениц.
– Примерно пятнадцать тонн, – безмятежно ответил Александр. – Тут в чём задумка. Обычных подводных лодок наклепаем, сколько надо. А вот таких вот волков-убийц – не больше полусотни, но эта стая уничтожит при желании любые перевозки в любом районе мирового океана.
– Волчья стая… – Глаза адмирала чуть прикрылись, и Саша мог поклясться, что перед мысленным взором Деница уже возникли стройные тела подводных лодок.
– Чёрт, но как же всё-таки снизить шум этой чёртовой турбины? – адмирал с вызовом посмотрел на инженера.
– Вообще-то есть способ, – Вальтер задумался. – Можно вообще обойтись без турбины, поставив двигатель Стирлинга. Тогда парогаз будет нагревать рабочее тело двигателя, а уж он передавать вращение на винты. Двигатель низкооборотный, малошумный… Да, – он широко улыбнулся. – Странно, что такая мысль мне сразу в голову не пришла. Так даже лучше получится. Ресурс у такого двигателя почти вечный, КПД вполне на уровне…
– И почему я об этом слышу только в Москве?!! – начал повышать голос Дениц.
– Адмирал, – Саша покачал головой. – Напомню, что он здесь только потому, что его не стали слушать там, у вас. Но в любом случае без помощи и сотрудничества с немецкими корабелами нам этот проект не потянуть.
– Да, но лодки нужны уже сейчас, – адмирал поскучнел. – Может, есть вариант сделать лодки улучшенной конструкции, не переделывая проект в целом?
– У нас сейчас заложены и строятся лодки типа «К» – крейсерские, – Александр поставил чашку на стол. – Большая лодка для океанских просторов. Принципиальная договорённость есть, и на первую лодку установят серебряно-цинковые аккумуляторы и резиновую обшивку корпуса, что резко снизит заметность для гидролокаторов. Я как раз хотел предложить товарищу Вальтеру принять участие в разработке новой подводной лодки «К-2» с турбиной и новыми самонаводящимися торпедами на ЦКБС-2. Но в связи с идеей поставить на лодку двигатель Стирлинга буду просить выделить эту тему в отдельное направление.
В конце августа тридцать шестого года произошло еще одно эпохальное событие: Соединенный флот Красных государств в составе линейных кораблей «Марат» и «Октябрьская революция», учебных артиллерийских кораблей «Роте Шлезен» и «Роте Шлезвиг-Гольштейн», тяжелых крейсеров «Социалистише Дойчланд»[543], «Август Бебель» и «Карл Либкнехт»[544], а также легких крейсеров «Роте Лейпциг», «Ленинсберг»[545] и лидера «Ленинград» блокировали Турку.
В главной базе финских ВМС находились почти все корабли гордой, но глупой Суоми. Тяжелые броненосцы береговой обороны «Вяйнемяйнен» и «Илмаринен», три минных заградителя, четыре канонерские лодки и пять подводных. Тут же находились несколько сторожевых и торпедных катеров. Второй Сталинский удар начался двадцать второго августа, когда эскадра, подошедшая по заранее протраленному фарватеру, развернулась и открыла огонь по акватории порта и самому городу.
Обстрел продолжался три часа. Первые снаряды перепахали взлетную полосу аэродрома, во вторую очередь заполыхали эллинги гидроавиации. Как ни странно, акваторию порта красные моряки не трогали, и потому корабли практически не пострадали. Зато город лежал в руинах, напоминая своим видом небезызвестные «Откровения» Иоанна Богослова. Береговые батареи представляли собой груду расколотого бетона и стальных обломков, рухнул маяк, а казармы больше походили на кратер действующего вулкана. В самом городе уцелели лишь пять домов, некоторые улицы завалило битым кирпичом и кусками балок. Курилась куча каменных обломков, еще вчера бывшая госпиталем, а шпиль ратуши перекрутило с крестом на остатках кирхи, образовав некую страшноватую пародию на британский «Юнион Джек»…
Уцелели лишь портовые сооружения и судоремонтный завод. Красная эскадра не собиралась разрушать то, что собиралась использовать сама…
…Канонада с моря еще громыхала, когда на «Вяйнемяйнене» приняли радиограмму открытым текстом:
Ожидаю сдачи. В случае отказа или самозатопления хотя бы ОДНОГО боевого корабля пленных брать не буду. Ответ не позднее 14:00. В противном случае эскадра и город будут уничтожены полностью.
Дениц
Ультиматум обсуждали недолго. В конце концов, красные поднимут и затопленный корабль, а рабочим Ростока или Гамбурга потребуется совсем немного времени, чтобы устранить повреждения и ввести его в строй. За час до окончания срока на финских кораблях медленно поползли вниз флаги, и вместо них заполоскались на ветру белые полотнища. Финский военный флот медленно и печально двинулся навстречу своему концу.
А на следующий день в Ревеле – новой главной базе Краснознаменного Балтийского флота – встречали новые корабли. Броненосцам предстояло взять под контроль Датские проливы, минзаги уходили в Вильгельмсхафен, в состав Ротемарине. Канонерки же предназначались к разделке на металл. Но все это будет потом – после войны…
Генерала Отто фон Белова взяли спокойно и тихо, во время прогулки по тенистому скверу, и, впихнув в черный «Опель», сразу же надели на голову полотняный мешок. Везли недолго, и Белов, прекрасно знавший Берлин, уже понял, что привезли его не куда-нибудь, а на Вильгельмштрассе, 102, в здание, где теперь располагалось Управление народной безопасности.
Не снимая мешка, его потащили по лестнице вниз, и только оказавшись в камере, генерал смог осмотреться.
Небольшая – всего восемь на двенадцать шагов, с парой металлических коек, парой стульев, тумбочками и, совершенно невиданное дело, умывальником и полкой, на которой, правда, стояло всего две книги. Потёртый томик Шиллера и такой же заслуженный сборник рассказов какого-то Берроуза, видимо – американца. Не успев подивиться столь странному соседству, генерал услышал лязганье дверного замка, и в камеру втолкнули ещё одного человека, в котором Отто не без удивления признал полковника Герда-Пауля фон Белова, приходившегося ему дальним родственником.
– Господин генерал… – несмотря на унылость места, где им пришлось встретиться, полковник коротко поклонился и щёлкнул каблуками своих насквозь штатских туфель.
– Полно, мой мальчик, – семидесятидевятилетний генерал похлопал полковника по плечу. – Садитесь, расскажите, за какие грехи нас тут собрали. Вам-то наверняка известно больше моего.
– Боюсь, мне нечем вас порадовать, господин генерал, – Герд-Пауль, которому было сорок пять, с улыбкой отнёсся к обращению «мальчик» и покачал головой. – В тайных нацистских организациях я не состоял, жил себе тихо в Геттингене, работал в топографической мастерской…
– Н-да… Всё страньше и страньше, как говорила героиня английского романа[546]… – генерал присел на краешек стула и задумался, глядя в пространство и расфокусировав взгляд. – Ведь интересно то, что мы с вами не только два боевых офицера, но и оба принадлежим к старинному роду Беловых.
– Но нас таких довольно много, – возразил Герд-Пауль. – Я знаю как минимум человек двадцать с подобной фамилией.
– Да-да. И Николауса, погибшего в небе над Эссеном, и доктора права Георга… – генерал снова задумался. – Возможно, кто-то из наших родственников как-то особо проявил себя в борьбе против коммунистов?
– Мне ничего об этом неизвестно, но даже наше с вами родство, герр генерал, довольно дальнее, – Герд-Пауль покачал головой. – Непонятно, как нас можно к этому привязать.
Дни шли за днями. Иногда они слышали, как по коридору кого-то ведут, а иногда – как кого-то волокут. Несколько раз ночами их будили дикие крики, но их самих даже не вызывали на допрос. Хотя кормили вполне прилично – просто, но сытно. Раз в день выдавали свежие газеты и даже выводили гулять в крошечный внутренний дворик.