рный договор. Но не полезу за Неман, ни при каких обстоятельствах. Нынешняя Польша стала слишком фанатичным государством, откуда вышвырнули представителей иных вероисповеданий, кроме иудаизма. В случае оккупации захватчик получит тотальную религиозную войну. Учитывая близость Австрии, откуда потечёт помощь, конфликт станет слишком дорогим удовольствием. Да и нет смысла в этих землях, разве вы не хотите истребить тамошнее население и поселить шведов или немцев.
Карл снова замолчал. Я же двинул в его сторону папку, лежащую на столе с момента начала разговора.
— Здесь мои мысли насчёт обсуждаемого проекта. Предлагаю вам его изучить и внести правки. Понимаю, что вопрос сложный, поэтому не тороплю. Пока вы будете думать, я съезжу в Нарву и пообщаюсь с русскими купцами. Привык, знаете ли, вникать во все мелочи.
Король всё так же задумчиво кивнул.
Что касается плана, то он авантюрный, но реализуемый. Только без поддержки и одобрения Швеции в Литву лучше не соваться. Думаю, Карл клюнет на такую жирную начинку, как Курляндия. Это автоматически сделает его врагом Польши. Ведь герцогство является её вассалом. Далее Данциг, чей захват вряд ли вызовет особой реакции Варшавы. Главное, не задирать пошлины и стричь польскую овцу аккуратно. Когда я аннексирую Литву, магнаты позабудут о шведах и переключат всё внимание на Россию. Но Либау, известное в моём времени, как Лиепая, и Инфлянтия с Динабургом, вопрос принципиальный. Столь лакомые куски я шведам не отдам. Хватит им Риги и контроля над Западной Двиной.
Как всегда, мои проекты выглядят со стороны весьма сложно. Но уж больно удобный момент. Война Аугсбургской лиги идёт с французским перевесом и требует от её участников всё больше сил. Мне кажется, что битва за испанское наследство тоже принесёт немало сюрпризов, к некоторым из которых я готов. Ведь именно мной и приготовлен один из сюрпризов. Противники пока не осознали опасности возвращения Генуи в большую политику. Разгром Алжира — хороший звоночек задуматься, чего хочет лигурийская знать. Пусть пиратский берег до конца не зачищен, но это вопрос времени. Поэтому у меня есть все основания предполагать, что Гибралтар станет генуэзским, как и Сеута. Пусть последнюю ожидает какая-то запредельно долгая осада со стороны Марокко.
Получается какой-то кавардак, если не знать моей конечной цели. Это ни много ни мало уничтожение Османской империи и совместный контроль Венеции, Генуи и Россией над Средиземным морем. Возможно, к нашему междусобойчику присоединится Тоскана и Неаполитанское королевство, чья независимость тоже входит в мои планы. Осталось только нейтрализовать Францию, имеющую своё мнение на этот счёт. Да и Австрия захочет влезть в Южную Италию, считая её собственностью Габсбургов. А есть ещё Голландия, хорошо наживающаяся на торговле с Портой, и Англия, которая наверняка решит свои внутренние проблемы к тому времени.
В общем, будут интересно. Но пора спускаться с небес на землю. Сейчас главное — подписать договор о выкупе земель, отданных Василием Шуйским. Затем будем действовать поступательно. Карл в любом случае согласится на мою авантюру, я неплохо изучил его характер. Вот только ему осталось несколько лет. Как поведёт себя его воинственный сын? В моей реальности он считался честным человеком, чем необходимо воспользоваться. Имея под рукой такую управляемую торпеду, можно надеяться на осуществления проекта. Посмотрим, я всё равно влезу в этот замес. Иначе не построить империи.
Глава 10
— Садись, Афанасий, — киваю на стул застывшему Иголкину, — Чай не званый приём, и умаления царского достоинства здесь нет.
Всё ещё ошарашенный неслыханной милостью, купец осторожно присел на краешек стула. Мебель в русском представительстве Нарвы добротная, но неудобная. Не спасает даже медвежья шкура, накинутая на спинку с сидением. Впрочем, подобная ситуация сейчас повсюду, даже в ревельском дворце Карла. Я не просто так вожу с собой кресло, изготовленное по спецзаказу. Ещё и с особыми подушками для удобства больной царской спины. Наверное, это первые ортопедические девайсы в этом мире, сделанные с применением деталей из пробкового дерева. Только моему сегодняшнему гостю подойдёт и обычный табурет, ведь иначе ему пришлось бы разговаривать стоя. Но нам предстоит долгая беседа, поэтому нечего мучить полезного человечка. Тем более что я планирую повысить его статус, пусть привыкает.
— Радостно наблюдать за улучшениями, произошедшими в русской торговле на Балтике. Где хватает и твоих заслуг.
— Спасибо, государь! — купец вскочил и отвесил поклон, — Однако здесь работа многих людей, а не только моя. И основная заслуга твоя. Ведь после царского указа и пригляда людей из канцелярии, сразу всё задвигалось. Ещё и шведу дали укорот. Ныне русских купцов не обижают ни в Нарве, ни в Риге со Стокгольмом.
Это мне известно. Балтийский проект находится на особом контроле. Но почему не похвалить толкового подданного и не сделать ему приятное?
Морщусь от одолевающей меня головной боли и тянусь к бокалу с лечебной настойкой. Недельная попойка даром не проходит. Хорошо, что удалось ускользнуть от Карла в Нарву для решения вопросов российских купцов. Прежней дичи на Балтике более нет, шведы стали вести себя в рамках установленных правил. Оно и понятно, ведь они кровно заинтересованы в Волжском транзите, дающем им немалую прибыль. Если я начну зеркально отвечать на притеснения в отношении моих подданных, то больше пострадает именно Швеция. Новости сразу дойдут до короля, умеющие считать деньги. А он скор на расправу.
— В этом году будет подписано соглашение о возврате наших земель, утерянных восемьдесят лет назад, — сразу перехожу к делу, — Значит, надо начать готовиться к передаче городков, крепостей и портов уже сейчас. Дабы в следующем году всё успешно работало уже на Русское царство без всяких препон. Из казны на столь благое дело выделят немалые суммы. Я хочу построить новый город с хорошим портом. Заодно России нужна мощная военная опора. Вот смотри.
Встаю и подхожу к столу, где разложена карта Финского залива и прилегающих земель вплоть до Новгорода. Глаза купца сразу наполнились удивлением и завистью. Это понятно. Столь подробная схема, учитывающая ещё течения с мелями — просто подарок для понимающего человека. Надо будет передать один экземпляр Иголкину.
— Это остров Котлин, перекрывающий вход в Неву. Здесь мы возведём крепость, призванную надзирать за всеми окрестными землями и судоходством. Там расположится небольшой галерный флот. К сожалению, по договорённости со Швецией, нам в течение десяти лет нельзя владеть на Балтике линейными кораблями, только торговыми или гребными, — тычу карандашом в изображение острова и перевожу его южнее, — В устье Луги мы поставим новый город. Море здесь почти не замерзает, а мелкие перевозки можно осуществлять хоть круглый год. Заодно не мешает обдумать доставку грузов по реке. Мои инженеры давно провели исследования. Луга вполне судохода начиная от сельца Луское, расположенного в ста вёрстах от Великого Новгорода. Если хорошо очистить русло, то порт можно ставить в селе Мойка. А это уже сорок вёрст до Волхова. Тяжёлые и громоздкие грузы купцы на телегах не повезут. Но специи, шёлк, ревень и прочие лекарства выгоднее переправлять через эту сторону. Кроме того, в новом граде, коей я хочу наречь Усть-Лугой, надо строить сухие доки для ремонта кораблей и особые амбары для их сохранения зимой. Работы предстоит непочатый край.
Иголкин жадно ловил каждое моё слово и несколько раз провёл пальцем вдоль бассейна реки Луги, прикинув расстояние от Новгорода. Затем переместился на Волхов, явно просчитывая выгоду нового маршрута. Ведь от Мойки можно отправлять товары вниз по течению на простейших стругах, где дальше их разберут на стройматериалы. Мы вовсю используем этот метод на Дону при сплавлении товаров из Воронежа в Азов. Предки применяли такую систему веками, чем потомки хуже. Проект с Усть-Лугой действительно интересный может окупиться уже в ближайшие годы. Но я не собираюсь бросать и Ивангород.
— Второй важный замысел, призванный оживить русскую торговлю на северо-западе и начать создавать здесь промышленность — это восстановление старого пути из Пскова в Ивангород. Он изрядно захирел после потери балтийского побережья. Заодно надо запустить новую дорогу. От Порхова, стоящего на Шелони до Славковичей, расположенных на Черёхе, впадающей в Великую, всего тридцать вёрст. А ещё есть Уза, получится ещё ближе. В последние годы эти пути пришли в упадок и хиреют без поддержки казны. Вот мы и должны наверстать упущенное. Этим займёшь ты, Афанасий, — перевожу взгляд на купца, — Я понимаю, что между новгородцами и псковичами давнее соперничество. Только о нём придётся забыть и впредь исходить из пользы государства.
— Государь, но я обычный купец. Как мне заниматься столь важными делами, к которым ещё и нет должных навыков?
Хорошо, что Иголкин реально оценивает собственные силы. Вернее, он не понимает своих истинных возможностей. Бог наградил купца многими талантами, особенно организаторскими. К тому же новгородец умеет думать о будущем и главное — помнит об интересах России. Именно поэтому я выделил его и ещё нескольких толковых торговцев, выдав им немало преференций. Сейчас Иголкины, Поганкины, Меншиковы, Кошкины, Скрипины и Ямские вышли на совершенно новый уровень, став владельцами торгово-промышленных компаний. От них не отстают представители боярских родов — Заболоцкие, Колычёвы, Корецкие, Мещерские, Пушкины и Тебет-Улановичи.
Новгородская знать всегда отличалась разумной практичностью и участвовала в торговле. Сейчас многие высокородные товарищи стали уважаемыми заводчиками. Город и его окрестности вообще кишмя кишат от различных производств, складов, верфей и трактиров. Шутка ли, население Великого Новгорода за восемь лет выросло с пяти до пятнадцати тысяч. И это без учёта прилагающих сёл и городков.
Есть в нашей бочке с мёдом и ложка дёгтя. Некоторые люди совершенно не понимают хорошего отношения и считают его проявлением слабости. Поэтому про бояр Кропоткиных и Плещеевых вместе с купцами Русиновыми лучше забыть. Мало того что перечисленные семейства не прекратили заниматься ростовщичеством и откровенными поборами, используя старые рычаги влияния. Эти шлемазлы полезли в политику. Как всегда, не обошлось без попов, выступившими подстрекателями и предоставившим заговорщикам идеологическую опору. Мол, их дело правое.