Врёт и глазом не моргнёт. Думает, что царь не настолько мелочный, чтобы ехать считать посаженые деревья? Идиот! Это важнейшее дело, от которого зависит смягчение степенного климата и противодействие ветру, осушающего почвы. И это касается десятков тысяч квадратных вёрст от Самары до Астрахани, причём по обоим берегам Волги. Проект рассчитан на десятилетия, и никто не требует результата уже сейчас. Только контролирую я его жёстко.
Мысленно вздыхаю и делаю пометку в блокноте, поставив ещё один минус напротив фамилии Толстого. Как быть? Нет у меня пока других кадров. Вопрос даже не в воспитании молодёжи. Её уже хватает. Нельзя назначать губернатором двадцатилетнего юнца, даже если он честнее и талантливее какого-нибудь старого пройдохи. У сопляка проросту нет жизненного опыта и уважения. Значит, ребята должны пройти немалый путь, проработав на разных должностях, прежде чем получить столь высокое назначение. Да и бояре взбеленятся. Ведь среди моего кадрового резерва много представителей незнатных дворянских и служилых семейств. Репрессии к представителям старых родов эффективны до поры до времени. Часто мне приходится договариваться и убирать людей с должности без особых кар. Обычно нарушители отделываются штрафами и реже ссылкой. Если речь не о масштабном воровстве, вредительстве или заговоре, конечно. В таких ситуациях знать ворчит, но признаёт право царя на жёсткие меры.
Абсолютная монархия — это такая же система сдержек и противовесов, как любое общество. Ты можешь быть сколько угодно тираном, но обязан опираться на соратников и сторонников. Иначе паранойя, казни знати и свержение. Несмотря на жестокие расправы с заговорщиками и ворами, я знаю меру. Заодно прекрасно понимаю, что моей главной опорой является армия и спецслужбы. Постепенно к ним приближается чиновничий аппарат. Но нельзя забывать, что верхушка всех перечисленных структур состоит из аристократов и дворян. Они переплетены многочисленными родственными связями. Надо учитывать этот фактор. Не все по-хорошему отморожены и преданы мне, как Дунин или Дивов. А до гражданского общества России, как до Луны.
Это к тому, что очень хочется казнить уже списанного Толстого, а нельзя. Ведь за него в своё время поручились Одоевский и Василий Голицын. Есть правила персональной ответственности. Только не в этот раз. Все животные равны. Но некоторые животные более равны, чем другие.
Самому тошно осознавать собственное лицемерное поведение. А куда деваться? Хочу надеяться, что Саратовский губернатор накосячил в меру.
— Хорошо, Иван Андреевич.
Киваю, пожирающему меня взглядом вельможе и обращаюсь к Возницыну.
— Я не совсем понял твой последний доклад. Слов много, а смысла мало. Армянские купцы, замаранные в сговоре и попытке захвата складов, высланы из России? Имущество мошенников конфисковано?
Ничего не ново под луной. Весомую часть персидской торговли контролируют армяне. Мне в принципе всё равно, это дело Аббаса Али. При завоевании Крыма всех представителей этой народности, замаранной в работорговле, я приказал уничтожить. Остальных спокойно отпустили в Константинополь. Ничего личного, просто я принципиальный противник этноконфессиональных объединений внутри страны. То есть диаспоры и секты России не нужны.
Хочешь жить у нас — ассимилируйся и встраивайся в русское общество. При этом никто не запрещает тебе разговаривать на родном языке или верить в своих богов. У нас хватает христиан различных конфессий, мусульман, буддистов и шаманистов. Главное — соблюдайте законы и платите налоги.
Засевшие в Астрахани армянские купцы, подмяли под себя целые направления персидского импорта и активно пытались лезть в русский экспорт. Началось всё не вчера, а лет сто назад. В начале правления Алексея Михайловича они стали фактическими монополистами. Поток товаров в обе стороны шёл строго под их контролем. Сильнейший удар по этому безобразию нанесло восстание Стеньки Разина. Разбойник разорил не только юго-восточные пределы Руси, но и уничтожил там всю торговлю. Армянское подворье тоже разграбили, а не успевших сбежать купцов убили.
После моих соглашений с шахом и начало работы Волжского транзита, в Астрахани вновь появились наши герои. Естественно, они попробовали вернуть потерянное влияние, но быстро обломались. Я ведь заключил с персами договор с правом открытия представительств в Баку, Реште и Исфахане. Заодно русские и европейские купцы начали заключать торговые сделки напрямую.
Казна неплохо зарабатывает с пошлин и контроля перевозок, что не устраивало армянских купцов. Сначала они изучали ситуацию, затем начали действовать. Махинаторы пытались установить монополию на шёлк и селитру. Но здесь их жестоко обломал шах, решивший продавать эти продукты самостоятельно. Потому торгаши зашли с другой стороны, пытаясь залезть в складской бизнес, ростовщичество и контроль над другой продукцией. Конечно, ушлые ребята начали пытаться подкупить местные власти, полицию и таможню.
До поры до времени я терпел слишком жадных товарищей, не желавших работать в условиях здорового соревнования. Что странно, ведь особых конкурентов у армян нет. Они всё равно держат весомую часть персидского экспорта в своих руках. Даже в России у них хватает возможностей. Только люди привыкли к сверхдоходам, когда не надо особо напрягаться. Обычные посредники, ставшие монополистами, весьма неприятная публика. Закрепиться в Нижнем Новгороде и Самаре им не удалось. Там подросли свои акулы, а ещё заплывают голландские и шведские касатки. Захватывать стратегические отрасли вроде торговли тканями или медью им никто не позволит. В общем, диаспора решила снова подмять под себя Астрахань и оседлать привычную схему перекупов.
Ещё они перехватили добычу и транспортировку нефти из Баку. Заодно задрали цены в четыре раза, поняв, что у меня нет иных источников получения сырья для производства керосина. А это очень важное направление, приносящее доход царской семье. Такие вещи в крупном бизнесе не прощаются. Тем более что моё терпение иссякло задолго до нефтяного дела.
Ответ последовал незамедлительно. Сначала я договорился о самостоятельной добыче чёрного золота. Вернее, это сделал посол. Надо добавить, что процесс оказался сложным. Палки в колёса русским представителям вставляли на всех уровнях, включая нападения на склады и даже корабли. Но убогие только усугубляли своё положение.
В ответ мы провели тщательное расследование, выявили ключевые фигуры и начали постепенное выдавливание диаспоры из Астрахани. Дело поручили губернатору, который вдруг прислал совершенно мутный отчёт. О нём я и спросил Возницына, отказываясь верить в его продажность.
— Государь, вопрос очень сложный. Многие купцы, указанные Ревизион-отделом, давно живут в Астрахани и представляют богатейшие купеческие семьи Персии. Столь враждебный жест может нарушить торговые связи с нашими южными соседями. Мне уже докладывали об отказе продавать русским купцам многие товары и росту цен.
Пока губернатор описывал мне ситуацию, я размышлял, кем его заменить. Чую, что город ждёт более жестокая проверка, нежели Саратов. Там, где большие деньги, сложно бороться с коррупцией. Значит, будем выжигать.
И всё равно получается какой-то замкнутый круг. Этакий коррупционный Уроборос. Борешься, воспитываешь, караешь, но появляются новые желающие использовать служебное положение для обогащения. Ничего, в этот раз урок выйдет особо кровавым для всех нарушителей. Пусть расправы вызовут недовольство шахских чиновников и немного нарушат торговые связи. В любом случае Аббас Али полностью зависит от моей помощи. Переживёт. То же самое касается русских дворян и купцов. Люди быстро забывают про неизбежность наказания, думая, что смогут избежать правосудия. Придётся их разочаровать.
[1] Лежневая дорога — это дорога, проезжая часть которой построена из лесоматериалов в виде полос, уложенных на расстоянии, равном ширине хода автомобиля или трактора, и скреплённых поперечинами.
Глава 17
— Бросаешь меня? После стольких лет? — спрашиваю Савву, с трудом сдерживая лезущую наружу обиду.
— Прости, Фёдор! Не могу я больше здесь.
У нас тут трагедия, разрушившая мой привычный мир. Аксинья умерла два месяца назад, когда мы были в Царицыне. Дядька сразу рванул в Москву, как получил трагическое известие.
А я не смог. Вернее, кто может запретить царю поступить вопреки любым правилам? Правильно, никто. Требуется только уточнить: никто, кроме государственных интересов. Тем более, когда речь идёт обо мне. На тот момент я посчитал, что встреча с калмыцким тайшой Аюкой и наследником джунгарского престола Цэваном-Рабданом гораздо важнее любых личных дел.
К тому же в Астрахань должны были пожаловать кабардинские князья для решения насущных вопросов. Черкесия сейчас на подъёме, и фактически контролирует весомую часть Северного Кавказа, за исключением ряда горных районов, где ведётся бесконечная война. В состав России вошла православная Осетия, а часть кубанских и терских степей заняты ногайцами с калмыками. Добавьте сюда черноморских и гребенских казаков, дабы окончательно запутать ситуацию. Однако всё под колпаком у Мюллера, то ест Фёдора. Кабардинские князья неспособны договориться даже между собой. Чего говорить об остальных горцах? Вот я и выступаю, как беспристрастный и мудрый арбитр.
А на самом деле все эти земли и квазигосударства принадлежат России. Пусть многие до сих пор не поняли очевидного факта. Просто нет никакого смысла навязывать свою волю насильственным путём, когда есть иные рычаги влияния. Калмыки и горцы давно зависят от нас экономически. Ещё я даю их властителям неплохо зарабатывать на войне и перепродаже рабов в Персию с Мавераннахром. Плюс откровенный подкуп элиты и обучение её детей в шляхетском училище. Ханы и князья всё прекрасно понимают. Но уже не смогут слезть с моей наживки. Кто ещё даст им возможность столько зарабатывать и опираться на русские штыки для удержания собственной власти?
Прибавьте к этому идущую войну в Восточной Анатолии и Междуречье, куда мы дружно канализируем самых пассионарных товарищей из гор и степей. Здесь я полностью солидарен с атаманами, князьями, мурзами и тайшой. Надо избавляться от наиболее буйной и отмороженной публики. Тем более что скупкой добычи занимаются мои люди, с чего хозяева Северного Кавказа имеют хороший процент.