1. Убиение жезлом. Царь «у самых Святых Врат поразил своим жезлом св. Корнилия». Убит был и ученик его, инок Вассиан Муромцев. Преподобномученику Корнилию было тогда 69 лет; 2. Убиение «орудием мучительским» через раздавливание. Князь А. Курбский рассказывает в своей «Истории о великом князе московском», что прпмч. Корнилий и св. Вассиан Муромцев: «во един день орудием мучительским некакими раздавленные: вкупе и телеса их преподобно-мученически погребены». Курбский относит это событие к 1575 году; 3. Усекновение главы мечом. В рукописи Троице-Сергиевой Лавры написано, что когда игумен Корнилий вышел за монастырские ворота навстречу государю с крестом, Царь, заранее разгневанный на него, своей рукой отсек ему голову, а потом на руках донес охладевающее тело преподобного игумена до церкви. 4. Печёрское предание повествует о том, что убитый царем св. Корнилий идет за ним по пятам, держа в руках отрубленную голову и умирает только тогда, когда Грозный раскаивается и начинает молиться.
Таким образом, не только место, но и способ убиения не известен.
Также неизвестна и дата кончины Корнелия. Некоторые источники датируют её 1577 годом. Так, Н. Карамзин пишет: «Иоанн отсек голову Корнилию… в 1577 году», хотя в другом месте склоняется к 1570 году «Следует думать, что мученическая кончина преподобного Корнилия, согласно преданию, произошла не в монастыре, а во Пскове, только не в 1577 году».
Можно ли говорить об убийстве Царем святого как о факте, если даже дата и место смерти вызывает споры?
Обсуждаются и возможные причины убийства:
Сношения с крестопреступником Курбским. Сохранилось три письма Курбского к Псково-Печерским старцам, где он пеняет Корнилию за то, что они не прислали ему денег и вообще не поддержали его в антиправительственных устремлениях. Но из писем видно, что Корнелий тут же прекратил поддерживать с Курбским всякую связь.
Есть версия о том, что Царь разгневался на св. Корнилия из-за составленного старцем описания его царствования. Но так как ни самого текста, ни даже его пересказа мы не имеем, то невозможно рассматривать чьи-то поздние домыслы как серьезное историческое свидетельство.
Таким образом, не отрицая ни святости, ни мученичества преподобномученика Корнилия, необходимо отметить, что факт его убийства именно Иоанном Грозным, тем более, убийства собственноручного, не является доказанным. На это нет и намека ни в одном из дошедших до нас письменных свидетельств.
ЖЕНЫ
Путаница с женами Царя превосходит все мыслимые размеры. Называть женщин, с которыми Иоанн не венчался — женами, не корректно. Для их обозначения есть много терминов, но только не «жена». В женском Вознесенском монастыре, усыпальнице московских Великих княгинь и цариц есть захоронения четырех жен Иоанна Грозного: Анастасии Романовой, Марии Темрюковны, Марфы Собакиной и Марии Нагой. Причем, четвертый брак был совершен по решению Освященного Собора Русской православной Церкви, и Царь понес за него наложенную епитимию. Четвертый брак был разрешен только ввиду того, что третий брак (с Марфой Собакиной) был только номинальным, царица умерла, так и не вступив в фактический брак.
Даты жизни и подробности биографии погребенных в Москве в Вознесенском монастыре цариц хорошо известны. У трех из них были дети. Тогда как по отношению к другим, не удостоившимся погребения в Москве «женам», этого утверждать нельзя. То, что они упоминаются в летописях или мемуарах, даже не может свидетельствовать о том, что они в действительности существовали.
О ЖЕРТВАХ ИОАННА ГРОЗНОГО
Может показаться, что опричники Ивана Грозного перебили половину населения страны. Между тем число жертв политических репрессий 50-летнего царствования хорошо известно по достоверным историческим источникам. Подавляющее большинство погибших названо в них поименно… казненные принадлежали к высшим сословиям и были виновны во вполне реальных, а не в мифических заговорах и изменах… почти все они ранее бывали прощаемы под крестоцеловальные клятвы, то есть являлись клятвопреступниками и политическими рецидивистами.
За 51 год правления Иоанна Грозного судами к смертной казни были приговорены 5 тысяч человек.
В числе других обязанностей Царя есть обязанность ограждения в своих владениях добрых людей и наказания злых. А ныне выполнение этих обязанностей Иоанном Грозным пытаются представить как преступление. Во времена царствования Иоанна IV смертной казнью карали за: убийство, изнасилование, содомию, похищение людей, поджог жилого дома с людьми, ограбление храма, государственную измену. Для сравнения: во время правления царя Алексея Михайловича смертной казнью карались уже 80 видов преступлений, а при Петре I — более 120!
Каждый смертный приговор при Иоанне IV выносился только в Москве и утверждался лично Царем. Для доставки в Москву на царский суд преступников, обвиняемых в тяжких преступлениях, был создан специальный институт приставов. Смертный приговор князьям и боярам утверждался Боярской Думой. Суд в XVI в. велся по иным, чем в наше время законам, но это были государственные законы, а не произвол деспота.
В это же время в просвещённой Европе совершались действительно чудовищные беззакония. В 1572 г. во время Варфоломеевской ночи во Франции перебито свыше 30 000 протестантов. В Англии за первую половину XVI века было повешено только за бродяжничество 70.000 человек. В Германии, при подавлении крестьянского восстания 1525 г. казнили более 100.000 человек. Герцог Альба уничтожил при взятии Антверпена 8.000 и в Гарлеме 20.000 человек, а всего в Нидерландах испанцы убили около 100.000. И таких примеров множество. Но символом деспотизма почему-то сделали Грозного.
Суды — за Бельским!
Ну вот и славно! Вечная проблема адвокатских бюро — кто пойдёт с клиентом в Суд и будет там выступать, решена.
У нас эта функция теперь мною навечно закрепляется за Бельским! Он похоже тоже рад такому решению. Умеет и любит составлять и произносить речи в суде. Очень полезное качество!
Сюжет 27. Ошер Биробиджана
ивр. Ошер — Счастье, благо
В Россию…
Хайфа. Израиль.
Небольшое съёмное бунгало на склоне древней горы Кармель. Это рядом с побережьем Средиземного моря, делающего здешний климат ровным, тёплым и влажным. Во дворе, увитом виноградом, стоит простой уличный стол. За ним сидят и беседуют двое. Отец и сын. На вид, одного возраста. Похожие друг на друга как две капли воды. Это Иеремия и Михаэль Плотники. Бывший и действующий сотрудник МОССАД. Оба в звании полковников. Но ситуация такова, что в «бывшие» отцу записаться не очень-то и дают.
— Аба, они говорят, что ты должен пройти «детектор лжи»… Им не понравилось твоё письменное объяснение про двадцать лет на дровах в Преисподней. Они говорят, что ты не пророк Иисус, но писатель Данте Алигьери, если считаешь их идиотами.
Михаэль грустно улыбается и продолжает:
— Ну поставь себя на их место. Ты бы поверил? За тобой проваленная операция в Рамалле. Смерть агента в ташлинской гостинице «Урал». Пропавшая и незакрытая отчётом огромная сумма из секретного фонда, напрямую пополняемого ЦРУ. И двадцать лет отсутствия на службе без обратной связи. При том, что уже установлено, что те двое, пропавшие тогда вместе с тобою на операции «Hunting The Devil» — Титов из КГБ и Хайтауэр из ЦРУ, сегодня оба очень результативно допрашивают в Москве арестованных агентов ЦРУ, которых ФСБ сдал цаир Хайтауэр. А тут — дрова чертям в Преисподней. Ты же понимаешь, чем это тебе грозит? И мне.
Иеремия Плотник смотрит вдаль, в море. Красота невероятная.
— Вот, бен. И твоя има, а моя иша Рива, тоже ведь не поверила, что я не убежал от вас. И через год уже снова выскочила замуж. Ну, хоть ты, бен, веришь мне? Кстати, спасибо тебе за эту избушку, документы и кешеф. А то жить бы мне сейчас или в тюрьме или под забором.
— О чём ты говоришь, аба, я конечно верю! Я же сам два раза пытался вербовать этого василиска Волошина, вернее его бена. И оба раза неудачно. В общем валить нам нужно. Туда, где точно поверят. Джеймс кстати уже свалил.
— Кто это, Джеймс?
— Джеймс Хайтауэр, бен Майкла. Звание полковников ФСБ им обоим подтвердили, гражданство и жильё дали. Мы общаемся иногда по секретному телефону в Москве. Всё у них хорошо. Майкла и Сашу берут на преподавательскую работу в их институт закрытый институт по направлению следственной работы. Джеймс сейчас на оперативной. Там Сашин бен Анатолий у них сейчас в больших чинах, генерал-лейтенант, начальник Управления «Л» в Администрации Президента России. Он всех и устроил. Только скажи и айда! Всё уже готово, пройдём по зелёной. На машине до Бейрута, а там в самолёт и привет, Москва.
— Вот как это правильно, бен, когда всё по родственному. Это по нашему, по еврейски. И мне то только обуться. А ты как же, мишпаха, карьера?
— Карьера, аба, с бегством в Россию моего американского напарника Джеймса Хайтауэра и с твоим появлением, у меня благополучно окончена, т. к. доверие руководства, сам понимаешь, утеряно. А мишпаха. Да чёрт с ней! Иша уже корова, дети выросли. Как у нас говорят, «Кошка вывела котят, дальше сами, как хотят», а-ха-ха. Не оставят в Москве, махнём в Астрахань, мы же оттуда? Кое-какие кешеф есть, заработал.
— Это да, наша шем мишпаха Плотники оттуда, и твой саба Авигдор, и твоя савта Голда, все из Астрахани эмигрировали. Знаешь, а я бы тоже на преподавательскую работу по следствию пошёл. За 20 лет насмотрелись там приёмчиков у местных специалистов с рогами и хвостами. Двадцать минут допроса, хоп, и «чистуха».
Сочуствующие
Москва. Трёхсвятительский переулок.
— Ну что, Вася, нашего полку прибыло, — говорит мне Анатолий Александрович Титов, вальяжно развалившись в кресле в моей гостиной и потягивая «волшебный» кофе Аграфены Пименовны, как всегда, обрадованной его приходу, — Семейство Плотников из МОССАД пожаловало, политическое убежище уже получили, в российское гражданство просятся. Ну и на службу тоже. Полиграф оба прошли без замечаний, желание служить России искреннее, без подвоха. Пока их в Астрахань отправили, в наш ведомственный санаторий. Пусть там отдохнут, порыбачат на Ахтубе. Родина предков, говорят.