Атлас откатывается в сторону, черный свет взрывается, оставляя от семейной фотографии только пепел. Я слышал, что жезлы сильны так же, как и небожители, отдавшие для них кровь. Не хотел бы я столкнуться с небожителем, имеющим подобную силу, – или алхимиком, готовым превратить ее в оружие для других. Оборотень кидается к открытому окну, треск и звон бьют по ушам – он уходит по пожарной лестнице.
– Мы пришли отвести вас в убежище, – говорит Атлас.
– Кто «мы»? – спрашиваю я.
– Марибель в машине, а Айрис охраняет вход.
– Это и правда ты! – говорит Брайтон. – Мы встречались позавчера.
– Да, Брайтон, ты хотел сфоткаться, – кивает Атлас и добавляет с усмешкой: – Прямо во время драки.
– Ты знаешь мое имя?
– Ну, мы кое-что посмотрели, когда запись завирусилась. Крутые видосы у тебя.
– Ни фига себе, – говорит Брайтон, и я понимаю, что он еле сдерживается, чтобы не спросить, какой ролик нравится Атласу больше всего.
Атлас хлопает в ладоши.
– Если за вами охотится оборотень, то другие Кровавые чародеи уже наготове. Сюда вы вернуться не сможете, так что у вас есть минута, чтобы собрать все ценное.
Я стою на месте, а Брайтон кидается в нашу комнату.
Я не могу поверить, что самозванец был Кровавым чародеем – призраком с кровью оборотня. Наверное, он хотел зазвать меня к ним. Хотя нет, тогда он пришел бы в своем собственном облике. Значит, он хотел меня обмануть и похитить. И кто знает, что случилось бы с Брайтоном, если бы мы пошли за ним. Может быть, его тоже сделали бы призраком или держали в заложниках, пока я не согласился бы стать Кровавым чародеем. Или что похуже.
Брайтон возвращается с одним из чемоданов, приготовленных для завтрашнего отъезда, и сумкой. Пока он засовывает в нее ноут и зарядки, вываливается рукав худи.
– Вроде все.
А что будет с остальными нашими вещами? А что, если сюда ворвутся инспекторы?
Дико думать, сколько денег выброшено на коллекционные фигурки, игры и книги и как мало это все значит, когда под угрозой наша безопасность. Атлас выходит из квартиры и спускается по лестнице, Брайтон следует за ним, как вторая тень. Я выхожу последним и закрываю дверь. Сбегаю вниз, вспоминая, как выходил поиграть и погулять с друзьями. Теперь я убегаю из дома вместе с братом и одним из самых могущественных Чароходов.
Дверь охраняет невысокая молодая темнокожая женщина с коротким ярко-зеленым ежиком на голове, одетая в магоустойчивый жилет. Айрис Симон-Чамберс, маленькая, но могущественная предводительница Чароходов.
– Почему так долго?
– Помешал Кровавый оборотень, – поясняет Атлас. – Он сбежал.
Не успеваю я представиться, как замечаю на улице толпу. Они держат с полдюжины плакатов, но я вижу только два:
«Уходите, Чароходы! Здесь Огнекрылый!»
«Сгорите в пламени феникса!»
– Все будет хорошо, – говорит Айрис.
Я чувствую себя знаменитостью, когда выхожу из дома под охраной Айрис и Атласа. Я никогда не хотел славы, это мечта Брайтона. Я человек за кадром, меня вполне устраивает анонимность.
Кто-то в толпе начинает скандировать «Огнекрылый!», кто-то просит сфотографироваться, кто-то выкрикивает гадости. Не знаю, как можно ощущать себя в опасности, находясь под защитой Айрис, которая одной рукой поднимает машину и чья кожа непробиваема для чар, и Атласа, который может подвесить в воздухе кого угодно, – но мне очень неуютно.
Сигналит машина, Марибель Люцеро выпрыгивает из джипа и орет, чтобы мы поторопились. Мы идем к автомобилю, и тут из канализационного люка с ловкостью водяной змеи выползает существо, которое я хотел бы никогда не видеть. Со светлых волос и одежды капает вода, пахнет от него гнилью. Темно-зеленые вены змеятся по бледной коже. В глазах вспыхивает кольцо затмения, потом оно исчезает, сменяясь желтыми зрачками-щелками. Я чуть не спотыкаюсь, пытаясь убежать от Стэнтона, Кровавого чародея. В жилах его течет кровь василиска, а его лицо регулярно появляется в разделе «Разыскивается». Стэнтон открывает рот и выпускает струю, пахнущую звериным трупом. Кровь приливает к голове, все расплывается, мы падаем на колени. Сердце бьется все медленнее. Я просто добыча. Стэнтон хватает меня за горло и тащит по улице.
Сразиться со Стэнтоном я не смог бы даже в лучшей форме, так что сейчас я только и делаю, что пинаю воздух и бью его по запястью. Не представляю, куда он меня тащит. Я пытаюсь вызвать огонь, но ничего не получается. Я уже готов сдаться, как вдруг Стэнтон вопит от боли и отпускает меня. Он вытаскивает нож из живота и бросает его на землю, зажимая рану. Сквозь туман я вижу, как к Стэнтону плывет Марибель. Подойдя к нему, она яростно пинает его в грудь, пока тот не падает.
Она хватает нож за перламутровую рукоятку и смотрит на окровавленный клинок, который плавится от красной кислоты.
– Ты уничтожил клинок моего отца, – сообщает Марибель Стэнтону, будто он сам воткнул его в себя. Помогает мне встать. Подходит Айрис. Она чуть пошатывается.
– Давай его в машину.
– Великолепная идея, капитан. Что бы мы делали без твоих гениальных команд?
– Давай не сейчас… в сторону!
Айрис пихает нас, подбрасывая на фут в воздух, мы падаем и катимся по тротуару. Мне плевать на царапины и боль – я вижу, как корчится Айрис, которой кислота разъедает плечо. Она подставилась под удар. Стэнтон набрасывается на нее, размахивая руками и ногами. Она пытается отбиваться здоровой рукой, но он быстрее.
– В машину, – приказывает Марибель, бросаясь на помощь.
Атлас помогает Брайтону забраться на заднее сиденье джипа и погрузить багаж, а потом подлетает к нам. Порыв ветра поднимает Стэнтона в воздух, Атлас пригвождает его к стене и кричит всем, чтобы они убегали. Я остаюсь помочь Айрис.
– Я сказала: в машину! – орет Марибель.
– Я пришла спасти тебя, Эмиль! – вопит Айрис.
– Хорошо, хорошо.
Мы залезаем в машину, мы с Брайтоном садимся сзади, за Марибель и Айрис. Марибель громко гудит, Атлас отпускает Стэнтона, так что тот падает на землю, и одним прыжком оказывается на водительском сиденье. Поверить не могу, что сейчас мы уберемся отсюда.
– Айрис, держись, доставим тебя к Еве, – говорит Атлас, заводя машину. – Что за…
Девушка с огромными глазами, серебряными волосами и белой, как луна, кожей поднимается с земли. Она босая, истекает по́том и одета в тяжелый свитер, спадающий до колен и почти скрывающий черные шорты.
– С дороги! – кричит Атлас.
Девушка не реагирует.
– Ладно.
Он высовывается в окно, и в девушку ударяет столб ветра. Вокруг кружится мусор. Она не реагирует.
– Это она, – шепчет Марибель. – Она, она!
– Кто? – спрашивает Брайтон.
– Небожительница, пережившая Блэкаут, мы видели ее на записи. – Марибель хватает Айрис за колено. – Она должна знать, что произошло с нашими родителями!
Марибель тянется к двери, но Айрис удерживает ее здоровой рукой. Не похоже, чтобы она прилагала хоть какие-то усилия, но Марибель не может вырваться.
– Что ты делаешь? Отпусти!
– Поехали! – кричит Айрис.
– Не смей! Атлас!
Атлас колеблется, потом выглядывает в окно и двигается вперед.
– Стэнтон приходит в себя, Мари. Прости.
Девушка не уходит с дороги. Она просачивается сквозь джип, как будто сама сделана из ветра.
– Пожалуйста! Это, может быть, наш единственный шанс выяснить, что ей известно! – Глаза Марибель наливаются слезами, но мы уезжаем. – Она может очистить имена наших родителей.
Айрис стонет от боли.
– Я понимаю, что ты с радостью понаблюдаешь, как я умираю, но у нас тут пара спасенных, которые пережили аж две драки с призраками. Мы обязаны доставить их в Нову.
– Что за Нова? – спрашивает Брайтон.
– Наш штаб. Нам многое нужно тебе рассказать, Эмиль.
Тринадцать. Нова. Эмиль
По дороге в Нову мир за окном проносится размытым пятном. Атлас ведет так, будто за нами гонятся инспекторы, и меня страшно тошнит. Если бы Айрис так явно не сдерживалась, чтобы не кричать от боли, я бы попросил остановиться и сунул два пальца в рот. Когда этот дикий день уже закончится?
Но чем мы ближе к Нове, тем больше мне кажется, что Чароходы заталкивают меня глубже в хаос, а не защищают от него. Когда мы въезжаем в Бруклин, Марибель заканчивает разговор с Уэсли Янгом. Она ругает его за то, что он не успел поучаствовать в моем спасении, и велит забрать ма из клиники и вернуться как можно скорее. Потом звонит в убежище и говорит, что Айрис пострадала от кислоты Стэнтона и нуждается в серьезном лечении. Если такой могущественный человек, как Айрис, защищенный от заклинаний, то и дело теряет сознание, я бы давно уже помер. Тяжело видеть, что из-за меня кто-то пострадал.
Мы въезжаем на оживленную заправку в Бед-Стай. Я начинаю нервничать: вдруг меня кто-нибудь узнает. Но тут нас поглощает огромная вспышка. Я кричу и закрываю глаза рукой, сжимаюсь, ожидая взрыва.
– Это просто иллюзия, – говорит Атлас.
Я открываю глаза. Заправка оказывается заброшенной и растерзанной, как будто ее ограбили.
– Здесь безопасно?
– Насколько мы можем это гарантировать.
– Когда-нибудь мы придумаем, что делать, чтобы не бояться предателей, – добавляет Марибель.
Айрис стонет и прижимает куртку к ране.
– Марибель, не начинай опять, особенно сейчас, когда у меня плечо плавится!
– А я не хочу, чтобы ты забыла, как из-за тебя погибли трое! Когда ты решила, что суперинтендант будет поступать правильно, а не искать выгоды. Этого бы не случилось, если бы главной была я.
– Но ты не главная, и все благодарят за это звезды.
Я ничего не знаю об отношениях Марибель и Айрис, но лично я предполагал, что дочери Чароходов будут поддерживать друг друга в это непростое время. Не буду врать: сложновато сохранять оптимизм, когда в команде такие настроения.
Мы едем вверх по холму и паркуемся перед двухэтажным зданием. Вывеска сообщает, что это начальная школа Нова Грейс для небожителей. Я, конечно, давно не ребенок и не думаю, что штаб-квартира Чароходов должна быть огромным плавучим зданием, но я ожидал чего-то более внушительного, что ли. Вроде небоскреба, набитого новенькой техникой. Но вообще мне нравится: школа, где небожители могут свободно практиковаться в колдовстве, сама по себе интересна.