– Отлично, Эмиль! – кричит Брайтон. Он стоит в дверях и лыбится.
Марибель и Айрис синхронным движением отшвыривают в стороны остальных.
В углу комнаты разгорается белое пламя – Ортон готовит заклинание размером с хороший булыжник. Он запускает его вперед и застает Айрис врасплох – она летит через всю комнату и падает на стол.
Она не встает. Я кидаюсь к ней, а Марибель – к Ортону. К счастью, пульс у Айрис есть, хоть и слабый. Я зову ее по имени, умоляю остаться с нами. Вдруг рядом со мной оказывается Пруденция.
– Помоги Марибель.
Я киваю, но не встаю.
– Эмиль, быстро! Я останусь с Айрис!
Я встаю, весь дрожа. Мне страшно за все сразу. Я боюсь за брата и лучшую подругу, за Айрис, за нас с Марибель, которым придется справляться с Ортоном, я боюсь приходящих в себя послушников.
Какие же мы идиоты, что не взяли сюда весь отряд. Ортон кажется слабым, но он куда сильнее, чем тогда, в поезде. Марибель непрерывно наносит удары, но Ортон легко уходит от них. Он застает ее врасплох комбинациями разных ударов, она блокирует, но он нападает снова и снова. Я изучаю схему его движений, как тогда, когда Уэсли бегал вокруг меня на тренировке. Когда Ортон в следующий раз бросается вперед, я пускаю огненную стрелу ему в спину, и он летит прямо на Марибель. Я бы впал в ужас и напрягся, но Марибель действует быстро – и хватает Ортона за шею сзади. По ее глазам я не понимаю, пытается ли она вырубить его или просто ослабить. Ортон борется, но не растворяется в ее руках.
– Не отпускай! – кричу я. – Кажется, он не может использовать силу, пока ты его держишь.
Лицо Ортона синеет, когда Марибель сжимает пальцы, а потом глаза его делаются темными. Белое пламя загорается вокруг его ладоней, Марибель кричит, когда оно касается ее. Она выпускает Ортона и падает, дрожа. Руки Ортона сияют, он касается стола, поджигая его. Черный дым наполняет комнату, один из упавших послушников поднимается и убегает. Остальным не повезет, если они не очнутся прямо сейчас.
Брайтон продолжает снимать, вместе с Пруденцией пытаясь помочь Айрис.
– Убирайтесь отсюда! – ору я.
Мне придется сразиться с Ортоном в одиночку. Брайтон и Пруденция не должны погибать вместе со мной.
Ортон смотрит на меня сверху вниз. Я чувствую себя так, будто у нас дуэль.
Мы одновременно бросаем огонь, два пламени сталкиваются друг с другом со страшным скрежетом, от которого кровь стынет в жилах. Я обливаюсь по́том, сотворяя стрелу за стрелой, но все они проходят сквозь него. Чем скорее я с ним закончу, тем скорее мы сможем помочь Айрис и Марибель. Я перевожу дыхание, но тут огненный шар Ортона попадает мне в грудь. Меня отбрасывает в сторону, и я врезаюсь в стену лицом. Магоустойчивый жилет спас мне жизнь, однако лоб у меня разбит, и я чувствую вкус крови на губах.
Ко мне тут же подскакивает Брайтон.
– Ничего серьезного! – говорит он, осмотрев рану.
Я кричу, потому что рана вспыхивает страшной болью, как будто я сгорел на пляже, а Брайтон в шутку изо всех сил бьет меня по спине.
– Вау. Она зарастает. Ты исцеляешься.
Еще одна способность феникса.
Брайтон тянется за камерой, и тут мы видим, как Ортон вспыхивает белым пламенем на фоне густеющего дыма. Огонь переходит с рук Ортона на спину, спускается по ногам. Кому-то он мог бы показаться могущественным, но лицо его искажено болью.
– Пни его! – кричит Пруденция Брайтону.
Брайтон пытается помочь мне встать, но к нам движется Ортон. Тогда Брайтон хватается за кинжал. Я знаю брата – он не наносит удары ножами. Я хочу поднять руку и кинуть в Ортона огонь, когда тот останавливается. Он все еще медленно идет вперед, но не двигается, как будто застрял на невидимой беговой дорожке. Белый огонь охватывает уже все тело Ортона, с головы до ног. Брайтон наводит на него камеру, пока пламя пожирает Ортона. Сияние угасает, и он падает на пол. Не знаю, смерть это или перерождение, но нам нужно спасаться.
Я помогаю Марибель, а Брайтон и Пруденция несут Айрис. Мы обходим могилу огня, который продолжает уничтожать то, что осталось от тела Ортона. Марибель не в состоянии сесть за руль. Отсутствие прав не мешает Пруденции пустить в ход все, что она выучила на воскресных уроках вождения. Надеюсь, мы пережили битву не для того, чтобы погибнуть в автокатастрофе.
Мы выезжаем из фабрики; из разбитых окон у нас за спиной вырывается черный дым. Я смотрю на мерцающее пламя, пока здание не исчезает из виду. Даже после этого я не могу забыть, как огонь пожирал Ортона.
– Со мной случится то же самое? – спрашиваю я.
– В смысле? – переспрашивает Брайтон.
– Я вот так же сгорю? Его сила обратилась против него. Я так не хочу.
– Бро, ты родился с этими силами! Это другое! Ты вел себя как настоящий герой!
Мне не так весело, как Брайтону. Мы не получили нужную нам информацию. Марибель кусает ворот рубашки, чтобы справиться с болью в сожженных руках. Айрис ранена так сильно, что ей снова нужен целитель. Послушников было шестеро, и сбежал только один. Ортон мертв. Я не убивал ни Ортона, ни кого-либо еще, но шесть человек мертвы из-за меня.
Как я могу называться героем, если из-за меня страдают люди? Может, городу нужны другие спасители?
Девятнадцать. Небожители Нью-Йорка. Брайтон
Эмиль ставит рекорды в социальных сетях. После вчерашнего боя он неважно себя чувствует в реальной жизни, но в Сети у него все круто. Очень, очень, очень круто. Его профиль в инстаграме теперь украшен голубой галкой, подтверждающей, что это действительно его профиль, и у него уже больше шестисот тысяч подписчиков, которые его любят и поддерживают.
Хейтеры тоже есть, но зачем ему об этом знать. Упоминаний в твиттере столько, что я не могу больше их отслеживать. А еще ролик с его тренировками на «Небожителях Нью-Йорка» набрал больше трех миллионов просмотров. «БаззФид» взял мои клипы для своих статей. Кстати, за ночь у меня появилось двадцать тысяч новых подписчиков. Моя мечта сбылась.
Вчера я показал Чароходам полную съемку схватки с Ортоном, чтобы они разобрались, почему тот сгорел. Если тело человека плохо реагирует на кровь твари, необходимую для превращения в призрака, такое обычно случается сразу же. А Ортон обладал силой не меньше двух недель. Это было невероятно. К счастью для них, я снял бо́льшую часть. Я сразу же сел за монтаж, чтобы как можно скорее выложить видео на ютьюб; жаль, мне не удалось заснять пару крутых моментов, например когда Ортон бросил огонь прямо в нас с Пруденцией, и нам пришлось прятаться за дверью, или когда Ортон шел на месте, как будто его зафиксировали, как бешеную собаку.
Видео взрывает Сеть меньше чем за час. Я выбегаю из библиотеки и несусь в нашу комнату показать его Эмилю. Эмиль дрожит, кутаясь в одеяло, хотя в окно льется солнечный свет, напротив сидит Ева с кружкой чая.
– Привет, – слабо говорит Эмиль.
– Что такое? – спрашиваю я.
– Мы с твоим братом заговорились, – поясняет Ева. – Дай нам еще немного времени, пожалуйста.
– Мы все друг другу рассказываем.
Ева смотрит на меня так, что я начинаю в этом сомневаться.
– Я с удовольствием назначу время для совместного сеанса, может быть даже с участием вашей матери, но сейчас у нас индивидуальная сессия.
Кажется, кое-кто реально считает себя психологом.
– Пусть он остается, – говорит Эмиль.
Мне хочется посмотреть на Еву с видом «я же говорил», но я сдерживаюсь и сажусь к Эмилю. Эмиль быстренько вводит меня в курс дела, хотя ничего нового я не узнаю?: он не понимает, как теперь относиться к ма, постоянно испытывает страх, не мог заснуть прошлой ночью из-за чувства вины, потому что устроил такой бардак на фабрике. Поговорить об этом с Евой – отличная идея, потому что я не собираюсь страдать по Ортону и послушникам Кровавых чародеев, а Марибель и Айрис лечатся. В принципе, все хорошо, что хорошо кончается. Понадобится время, чтобы он разобрался с тем, что теперь делать с этой страшной семейной тайной и как стать смелее в битвах, но Эмиль справится. Придется.
– А что, если собственные силы меня тоже сожгут? – спрашивает Эмиль.
– Бро, ты придумываешь отговорки и сам это понимаешь.
– Страх Эмиля вполне обоснован, – вмешивается Ева. – Мы многого не знаем об Ортоне. Умер ли он потому, что был небожителем с кровью феникса? Может быть, крови твари понадобилось больше времени, чтобы растворить кровь небожителя.
– Я хочу поступать правильно, – говорит Эмиль, – но что, если я все испорчу? Сделаю еще хуже, чем Кеон?
Ева хочет дернуть себя за волосы, но сдерживается.
– До того как отношения между людьми и небожителями окончательно испортились, наши предки придумали пословицу: «Самая мощная сила – живое сердце». Эмиль, в твоем сердце есть сила. Ты умеешь чувствовать, любить и бояться. Я не знаю, чего хотел Кеон, но он принес много горя. Героем тебя делает то, что ты человек, а вовсе не твоя сила.
Ева рассказывает Эмилю, что она пацифистка и руководствуется этой мантрой, а я снова и снова прокручиваю в голове ее слова. Самая мощная сила – живое сердце. Ты герой, потому что человек. Самая мощная сила – живое сердце. Ты герой, потому что человек.
Быть человеком – главная сила.
– Я понял!
– Что понял? – спрашивает Эмиль.
– Нашел ключ к победе.
Я прошу собрать всех в зале заседаний и бегу в библиотеку готовиться. Собираю все ссылки и данные, которые мне понадобятся. Это выведет движение на новый уровень. Сердце громко колотится, когда я вхожу и вижу Чароходов и Пруденцию. Я так не нервничал перед презентацией со времен выпускного экзамена по углубленному курсу информатики. Кстати, я получил «отлично».
Я выхожу в центр комнаты и благодарю всех за то, что пришли.
– В чем суть плана? – спрашивает Марибель.
– Шестисерийное видео обо всех Чароходах, – отвечаю я.
Марибель смотрит на меня примерно так же, как смотрел папа, когда я будил его по ночам, чтобы рассказать какой-нибудь занимательный факт, о котором я только что узнал и который никак не мог подождать до утра.