Он вылез из носовой части и переместился в хвост самолета. Второй пилот уже стоял там, около грузовой рампы; он нажал на кнопку на стене, и вся задняя часть корпуса самолета раскрылась, словно огромная пасть.
Проникший внутрь воздух был теплым и приятно сухим.
Мехико, он здесь впервые…
Вдоль полосы Йенс заметил свет фар трех приближающихся машин. Он взглянул на наручные часы – американцы наверняка прибыли рано. Теперь пора приступить к делу. Йенс вместе со вторым пилотом ослабили ремни вокруг больших ящиков.
Автомобили встали точно под рампой. В самолет ворвалась банда вооруженных мексиканцев в современной военной форме. Первым ударили второго пилота. Йенс продумывал способы спасения в те пару секунд, когда вооруженные люди приближались к нему, но у него не было ни единого шанса. Прежде чем успел придумать что-то разумное, он получил удар прикладом в голову, потом еще – и упал.
6Стокгольм
Автомобиль вел Лежек. София сидела рядом на пассажирском сиденье. Они выехали из аэропорта Арланда и направлялись в Стокгольм. Лежек держал трубку у уха.
– Я только что забрал ее, – говорил он.
София слышала низкий голос Арона в потрескивающем телефоне. Лежек махнул трубкой.
– Начинай, – сказал он.
– Как и ожидалось, – ответила она чуть громче, чем обычно.
Арон что-то произнес, Лежек повторил для Софии.
– Их требования?
– Чтобы мы расширялись.
Таков был метод – трое вели общую беседу. Двое разговаривали, один выступал в качестве связного; эта система помогала избежать непонимания, считал Арон.
– И вы ответили? – спросил он.
– Что мы пока подождем с этим, – ответила София.
– И их удовлетворил такой ответ?
– Да.
Арон задал какой-то вопрос Лежеку.
– Вот так просто? – передал тот.
София кивнула.
– Да.
– Цена?
– Прежняя.
Снова голос Арона в маленьком динамике, Лежек передавал.
– Почему?
– Мы нашли общий язык, – соврала София.
Лежек выслушал и задал ей еще один вопрос.
– Они спокойны?
– Да, думаю, – продолжала врать София, смотря в боковое окно.
Там мелькали расплывающиеся деревья.
– Что-нибудь еще? – спросил Лежек.
– Нет, – прошептала она.
Лежек с Ароном негромко обменялись парой фраз, потом Лежек отключился и продолжил рулить по прямому шоссе.
София сидела, глядя в никуда, и старалась сохранить то расслабленное состояние, которое пыталась сымитировать. Теперь ей нужно думать дважды, прежде чем говорить.
– Ангела с детьми направляются сюда вместе с Хасани, – сказал Лежек. – Они будут жить у Дафне и Тьери, пока мы не выясним, что происходит.
София увидела поезд, который ехал параллельно им с той же скоростью, что и автомобиль.
Лежек сменил тон.
– А завтра? – спросил он.
София не сразу поняла вопрос.
– Распорядок? – уточнил он.
А, распорядок, вечный чертов распорядок…
Ежедневная процедура с Лежеком: распорядок дня, ее расписание. Нарушающая тайну частной жизни и утомительная система контроля, которую он никогда не менял. Распорядок представлял собой информацию о заданиях Софии: где она должна будет находиться, когда и с кем встречаться и так далее. Иногда в общих чертах, иногда изнурительно детально. Лежек фиксировал и контролировал каждый ее шаг. Проводилась выборочная проверка. Он мог появиться без предупреждения где угодно, мог неожиданно позвонить и удостовериться, где в данный момент находится София, попросить ее отправиться в место, рядом с которым она по заданию должна была находиться… Такой контроль вызывал стресс, но София адаптировалась и не жаловалась. Никогда.
Она дала глазам отдохнуть на картине мира за окном, поправила небольшую прядь на лбу и монотонно произнесла:
– В первой половине дня – дома. Потом стирка, вечером отвезти Альберта на тренировку. Поехать к Дафне и Тьери, встретить Ангелу с мальчиками.
София избегала смотреть на себя в зеркало в лифте; вместо этого она предпочла сконцентрироваться на собственных туфлях, пока лифт не остановился на ее этаже.
В прихожей был слышен смех из гостиной. София поставила сумку на пол и вошла.
Альберт сидел на диване с Анной на коленях. Она смотрела на него, прижималась и хихикала, когда он щипал ее за бока. Она гладила его волосы, и они целовались в паузах между словами, нежными, искренними и полными любви.
Анна почувствовала присутствие Софии и поспешно покинула колени Альберта. Молодые люди пытались подавить неловкость. София рассмеялась: смущенная Анна стояла посреди комнаты и не знала, куда деваться, Альберт натянуто улыбался, как делал всегда, когда его охватывала паника.
– Здравствуйте, – выпалила Анна с преувеличенной радостью, чтобы скрыть свое замешательство.
София усмехнулась и, подойдя ближе, обняла сначала Анну, потом Альберта.
Она паковала вещи в своей комнате. Фальшивый паспорт и три телефона оставила лежать в сумочке. Три трубки, три номера. Один – обычный, на имя Софии Бринкман, открытый для всех. Второй знали только несколько человек, в первую очередь Лежек и Арон. Третья трубка была проще других, с обычными кнопками, маленьким дисплеем, без усовершенствований. София получила ее от Йенса. На этот телефон не поступало звонков уже полгода, но она брала его с собой, куда бы ни отправлялась, и он просто тихо лежал в сумке, не выполняя никаких функций, кроме как давал своего рода надежду, что когда-нибудь издаст звук. Время от времени София смотрела на него.
Йенс оставил ее не попрощавшись: просто ушел и прислал формальное сообщение. Дни превратились в недели, а недели – в месяцы. Ей хотелось думать, что он трус, что он предал ее, но она так не думала. Она лишь мечтала, что этот чертов гребаный телефон наконец зазвонит…
София приняла душ, переоделась в серые спортивные брюки и голубую футболку и вышла на кухню. В буфете ее взгляд охватил изобилие домашнего черносмородинового концентрированного сока, который никогда не кончался. Она налила немного на дно большого стакана, добавила лед из машины для льда, установленной в дверце холодильника, и залила водой.
Из гостиной слышался смех Альберта и Анны.
София готовилась к тому, что должно произойти. В данном случае в ближайшие полчаса. Они будут ужинать все вместе, она, Альберт и Анна. Альберт будет слушать, как его мать умело врет в разговоре с его девушкой. Он знал, что София не была в Лондоне, как утверждала.
За кухонным столом она делала основу для пирога – раскатывала песочное тесто на огнеупорном противне и прижимала его к краям. В детстве Альберт любил яблочный пирог. Теперь он больше не казался таким вкусным. Но София крепко держалась за него, будто для того, чтобы чувствовать себя настоящей мамой.
7Провинция Малага
Бритва привычно и ловко скользила по белой мыльной пене на щеке Гектора Гусмана, затем между носом и верхней губой. Действо совершалось под аккомпанемент шипящего звука аппарата искусственной вентиляции легких, низкого монотонного пищания пульсометра, синусоиды, вычерчиваемой ЭКГ, и капель, медленно текущих по резиновому шлангу к игле, закрепленной в его правой руке.
Раймунда закончила бритье, вытерла его лицо сначала теплой и влажной салфеткой, после сухим полотенцем. Затем смазала его щеки и шею увлажняющим кремом.
В глубине комнаты на диване сидела Соня и читала книгу, у ее ног лежал пес Пино. У большого стола из махагонового дерева стоял, склонившись над ним, Арон.
Тут царило спокойствие. Они ждали. Ждали уже полгода.
По всему столу были расклеены листы и фотографии с личными пометками Арона. Он любил так работать. Все вертелось вокруг их бизнеса, партнеров, врагов, цен, расходов, прибыли. Сейчас шла война. Арон походил на офицера в бункере, который пытался разработать стратегию и придерживаться ее, который пытался просчитать ходы противника и повести свои войска в нужном направлении. Но эта война отличалась от других. Здесь не было заранее определенного поля боя и перемещений войск – только постоянные прятки, ложь и сделки.
Он платил людям, которые вынюхивали, разыскивали и отчитывались. Прежде всего искали Ральфа Ханке и предателя Карлоса Фуэнтеса… чертов ублюдок. Все скрывались – с обеих сторон знали, что если проявятся, им придется несладко. После стрельбы в Марбелье наступило затишье. Радар ничего не фиксировал. Потом вдруг сигнал. Слабое эхо кого-то или чего-то. Почти незаметное. Они проверяли и чаще всего ничего не находили.
Над столом был установлен кислотный душ в виде трех соединенных между собой леек. В случае если кто-то придет, или если они окажутся под угрозой разоблачения, Арону нужно лишь отойти на три метра назад, потянуть за маленькую цепочку – и легкое облако кислотных кристаллов уничтожит все.
Наклонившись над столом и опираясь на него обеими руками, Арон изучал свой двухмерный мир. Он любил так стоять. Рисовал схемы, планировал, старался понять.
Дон Игнасио. Давний партнер по бизнесу. Партнер-шантажист. Истеричный, авторитарный, психически нездоровый.
Почему он сдался?
Арон обратился к Соне.
– Почему он сдался? – спросил он.
Соня не ответила. Она привыкла, что он задавал вопросы, не ожидая ответа.
– Соня?
Она подняла глаза от книги.
– Что?
– Как он?
– Кто?
– Игнасио.
– Ты же сам встречался с ним.
– С женщинами?
– Что ты имеешь в виду? – спросила она, перевернув книгу обложкой вверх и отложив ее в сторону.
– Как он с женщинами?
Соня не улавливала мысль.
– Мужчины же по-разному ведут себя с женщинами, – продолжал Арон. – Кто-то флиртует, кто-то делает что-то другое… Некоторые вообще не интересуются.
– У тебя ограниченный анализ взаимоотношений, – улыбнувшись, сказала Соня.
Он дал знак, что у него мало времени.
Соня подумала немного.