♦ технические рассуждения (мужчины);
♦ пространственная визуализация (мужчины);
♦ физическая агрессия (мужчины), в некоторых исследованиях;
♦ помощь в тот момент, когда за ними наблюдают (мужчины);
♦ мастурбация (женщины… шутка, мужчины, конечно);
♦ отношение к случайному сексу (мужчины);
♦ согласие: мягкотелость (женщины);
♦ сила захвата (мужчины).
В чем же самая большая разница между мужчинами и женщинами?
Когда сотни категорий, исследованных психологами и учеными на протяжении многих лет, были подробно изучены, статистически проанализированы и вывернуты наизнанку, выявилось целых две категории, где мужчины и женщины обладали самой большой разницей:
♦ скорость бросаемого объекта (мужчины);
♦ дальность бросаемого объекта (мужчины).
Таким образом, если мы выложим все те качества и способности, что были исследованы учеными в поисках разницы между мужчинами и женщинами, и подумаем обо всех книгах, песнях, стихотворениях и телефильмах, что были написаны, спеты и сняты, окажется, что самая большая разница между нами в том, как быстро и как далеко мы можем бросить мяч.
Я положил золотую ручку:
— Видите ли, профессор, вот что поразило меня больше всего: ведь действительно можно бросать, как девчонка.
Она слегка нахмурилась:
— Полагаю, да.
— Разве не в этом проблема? — продолжал я. — Люди смотрят на научные результаты и выводят из них какую-то подозрительную чепуху.
Она кивнула, оживившись впервые за время нашего общения.
— Удивительно, как часто научные результаты неправильно интерпретируют или даже намеренно преувеличивают те, у кого есть определенный политический интерес.
— Как вы думаете, почему?
— Мало кто из журналистов действительно разбирается в том, о чем им рассказывают так называемые специалисты, поэтому они пишут статьи без какого бы то ни было критического анализа.
— Понимаю, — с энтузиазмом откликнулся я. — Из вашего исследования я легко могу раскрутить тему о мастурбации.
Она вновь нахмурилась и поерзала на стуле.
— Прошу прощения?
— Можно сказать, что, согласно исследованиям, мастурбация и есть тайна мужского превосходства.
— Что?
— По вашим сведениям, мальчики мастурбируют чаще девочек, из чего можно сделать вывод, что мастурбация приводит к положительному отношению к телу, лучшим пространственным способностям, большей физической активности, лучшему здоровью, умелому обращению с компьютером вследствие поиска порнографии в Интернете, увеличению силы захвата и, что самое главное, к способности дальше и сильнее бросать мяч, поскольку их руки окрепли от мастурбации.
Теперь она выглядела по-настоящему встревоженной.
— Для чего вы здесь, мистер…
— Латта, — ответил я, подумав, что немного переоценил ее чувство юмора. — Найджел Латта. — Инстинкт подсказывал, что пришло время дать задний ход. — В результате вашего открытия стало ясно, что лучшие исследования убедительно доказывают: между мужчинами и женщинами гораздо больше сходств, чем различий. Это не значит, что мужчины и женщины одинаковы. Отличия существуют, и некоторые из них важны, но все-таки у нас гораздо больше общих качеств и способностей.
Она вновь казалась сбитой с толку.
Я продолжал:
— В чем, по-вашему, опасность переоценки гендерной разницы? Все эти Марсы и Венеры, наше отношение к мужчинам и женщинам, словно они с разных планет…
— Не понимаю, что вы имеете в виду, — сказала она.
Для умной женщины она не слишком хорошо разбиралась в собственной теории, и это меня удивило. Я решил вежливо напомнить ей кое-какие детали.
— Думаю, преувеличенные стереотипы ведут к убеждению, будто бы женщины всегда проявляют большую заботу, чем мужчины. Представьте, как это может повлиять на отца своего первого ребенка, который вдруг узнаёт, что не может быть таким же заботливым, как его супруга. И для женщины в этом тоже нет ничего хорошего, поскольку, если она выходит за рамки стереотипа, ее обязательно стараются поставить на место. Если женщина-лидер нарушит традиционные нормы заботливости, может пострадать ее рейтинг. Но в противном случае её будут рассматривать как холодного деспота.
— Хоть это и не моя область, — сказала она, — полагаю, если взять популярное убеждение, что мальчики лучше разбираются в математике, как быть девочке, у которой есть природная склонность к точным наукам? Возможно, родители не будут ждать от нее слишком многого? Или учителя не обратят внимание на ее врожденные способности, из-за чего она не получит той поддержки, которую может получить мальчик? Да и мальчиков это тоже касается. Если, к примеру, им постоянно твердить, что они хуже читают или плохо понимают чувства других людей, как это может на них отразиться? Если родители считают, что их сын не способен быть таким же эмоциональным, как дочь, они могут занижать его способности к состраданию. Остается лишь предполагать, каковы окажутся последствия.
Я понимающе кивнул.
— Все верно, профессор Хайд.
Она вновь нахмурилась.
— Извините?
— Я сказал: все верно, профессор Хайд.
— Профессор кто?
— Хайд. Вы ведь профессор Дженет Хайд, верно?
Она покачала головой.
— Нет. Я доктор Лесли Грэм, микробиолог.
— А что вы делаете в кабинете профессора Хайд?
Она скривилась.
— Я в своем кабинете.
— На факультете психологии?
Она указала на здание, расположенное прямо через улицу.
— Вот факультет психологии.
— Черт, — сказал я, вынимая аккуратно сложенную карту университета. — Как же я так ошибся?
— Вам надо было спросить дорогу, — ответила доктор Грэм.
— В этом не было необходимости. У меня есть карта.
— Если бы вы спросили, где здание факультета психологии, то не заблудились бы.
— Я не заблудился, я знаю, где нахожусь.
— Это потому, что я вам сказала. Если вы вновь потеряетесь, спросите дорогу, ладно?
— Мне не надо никого спрашивать, потому что я не потерялся. К тому же у меня есть карта.
К счастью, в эту секунду в дверь постучали, и мы как по команде обернулись. Высокий плотный мужчина в темных очках, темном костюме и с гарнитурой в ухе нагло застыл в дверном проеме.
Он выглядел настолько высокомерным, что создавалось впечатление, будто эту позу он репетировал дома перед зеркалом.
— Мистер Латта? — спросил он невыразительным тоном.
— Да.
— Мистер Найджел Латта?
— Да, это я.
— Специальный агент Хэнсон, секретная служба США. Мистер Латта, меня послал министр обороны. Вас вызывает президент.
Я вздохнул и посмотрел на часы. Было десять минут первого. У меня не осталось времени на разговор с профессором Хайд, но какого черта — я ведь читал ее статью, поэтому наша встреча не казалась такой уж необходимой.
— Доктор Грэм, — сказал я, вставая. — Вы мне очень помогли, но, как видите, я нарасхват.
— Разумеется, — ответила она, все еще хмурясь.
Когда мы со специальным агентом Хэнсоном вышли в коридор, он повернулся и сказал:
— Кстати, мои дети обожают того парня из «Охотника на крокодилов» с канала «Планета животных».
Я вздохнул.
— Он австралиец. А я — киви.
— Кто?
— Киви. Маленькая ночная птица…
Это очень важная мысль для всех родителей, воспитывающих мальчиков, но в особенности для мам: ваш сын больше похож на вас, чем не похож.
Почему это так важно? Дело в том, что в подавляющем большинстве областей мы имеем полное право ожидать равных результатов и одинакового успеха как от сыновей, так и от дочерей.
Они гораздо больше похожи на вас, чем вы думаете.
Знаю, вам кажется, что это противоречит интуиции, поскольку многие мамы считают мальчиков загадочными. Именно поэтому книги защитников «разных мозгов» продаются невероятными тиражами: то, что они говорят, звучит более убедительно. Идея «разных мозгов» нравится, поскольку выглядит более правильной, пусть исследования и не подтверждают многие прямолинейные высказывания ее защитников.
Но давайте на минуту забудем о нематериальных ощущениях и посмотрим, что говорят на эту тему реальные научные свидетельства. В уважаемом и широко цитируемом обзоре профессора Хайд о гендерных различиях сказано, что в 82 % исследованных категорий значительной разницы между мужчинами и женщинами не обнаружено; к этим категориям относятся математика, чтение, самооценка, невротическое поведение и депрессия. Существует умеренная разница в 11 % исследованных категорий, большая разница в 5,5 % категорий и очень большая разница — в 1,5 %.
Судя по результатам, не похоже, что мужчины и женщины с разных планет. Если мы с разных планет, я бы увидел иную пропорцию, где в 80–85 % категорий наблюдалась бы значительная разница, а в 15–20 % — очень большая. Однако здесь мы видим ничтожные полтора процента, и даже эти полтора процента приходятся на то, как быстро и как далеко мы бросаем мяч.
Следовательно, если у вас есть группа людей и вы хотите разделить их на мужчин и женщин, то вместо тестирования математических способностей или умения читать, уровня самоуважения, лидерских талантов или сопереживания просто попросите их бросить мяч, а затем отнесите тех, кто бросил мяч дальше, в одну группу и назовите мальчиками, а всех остальных — в другую группу и назовите девочками. Конечно, несколько мальчиков окажутся в группе девочек, а несколько девочек — в группе мальчиков, но если вы решите разделить девочек и мальчиков на основе тестируемых качеств, то бросок мяча — наиболее показательный из них.
Между ними гораздо больше сходств, чем различий — по крайней мере, в фундаментальных психологических характеристиках.
— Ну конечно, — скажете вы. — Если мы настолько похожи, почему они кажутся другими и почему их так сложно понять?