– Черт подери, – выругался Антонио и вернулся к дому, взбежал по ступенькам и остановился перед распахнувшейся дубовой дверью. Желтохвост, хромая, вышел на крыльцо, едва удерживая и сумку, и костыли.
Антонио взял его багаж и помог младшему родственнику добраться до внедорожников.
– Большинство семей уже едет в убежище, – сказал Лино и сел за руль «Субурбана».
Антонио с Раффом помогли Желтохвосту устроиться на заднем сиденье. Тот морщился от боли, отпустив костыли.
Когда всех наконец рассадили, Антонио обошел машину и сел на переднее пассажирское сиденье.
– Сэр, мы готовы ехать, – доложил Раш. Он передал Антонио автомат M4, захлопнул дверь и сел в другую машину.
– Поехали, – сказал Антонио, дважды хлопнув по приборной панели.
«Субурбаны» пристроились за черным мерседесом и двумя БМВ, набитыми охранниками. Колонна тронулась, и Антонио взглянул в зеркало заднего вида. Он будет скучать по этому особняку, хотя с самого начала было известно, что это лишь временное пристанище.
Лино приказал всем пристегнуться.
Антонио обернулся назад. Сын старался держаться, но его полные ужаса глаза говорили о том, насколько он был напуган.
Желтохвост поцеловал свой крест и уставился в окно. Он не захотел расставаться с ним, несмотря на поврежденную позолоту.
Все, у кого были машины и бензин, покидали эту часть города. Хотя некоторые предпочли остаться, уезжающих оказалось достаточно, чтобы застопорить движение. Те, у кого не было машин, – ехали на велосипедах, увеличивая пробки.
Лино держался за другим «Субурбаном», объезжавшим заглохший транспорт. Вслед колонне гудели клаксоны, кричали пешеходы. Байкер врезался в бордюр, чтобы избежать столкновения, и перелетел через руль.
– Почему мы едем не по шоссе? – спросил Антонио.
– Раш говорит, что это слишком опасно, – ответил Лино. – По городу будет быстрее.
Антонио это не понравилось, но он доверял своим людям. Их работа заключалась в том, чтобы обеспечивать его безопасность, и они хорошо справлялись.
Они свернули на четырехполосную улицу, влившись в поток, двигавшийся на восток.
– Пап, мы умрем? – спросил Марко.
Страх в его голосе досаждал Антонио, но не потому, что ему было его жаль, а потому, что сын не был храбрым. Он пообещал себе, что, когда это закончится, он постарается заняться сыном, воспитать его мужчиной, так, как Кристофер воспитал Винни. Если они переживут радиацию и войну.
– Не сегодня, – ответил Антонио.
– Тогда почему мы уехали из дома? – спросил Марко. – Мне там так нравилось.
– Там сейчас небезопасно, – сказал Рафф.
Марко прикусил нижнюю губу и взглянул на мать.
– Все будет хорошо, – заверила Лючия самым успокаивающим голосом, на какой только была способна.
Она всегда ему потакала, всегда с ним нянчилась, но это было не то, что требовалось мальчику. Мир, в котором они жили, пожирал слабых и ковырялся их косточками у себя в зубах.
Антонио нужно было закалить сына, если он хотел, чтобы Марко пережил то, что ждало их в будущем.
– Вот черт, вы только посмотрите на это, – сказал Желтохвост и указал на поле с сотнями разноцветных палаток. На виду не было ни души.
Копы старались делать свою работу, занимаясь эвакуацией и размещением беженцев. Обычно Антонио питал к полиции ненависть, но сейчас проникся уважением к тем, кто не бросил работу перед лицом опасности.
«Субурбан» впереди вильнул, чтобы не сбить женщину, которая пыталась перейти улицу, но едва не наехал на другого пешехода. Тот едва успел отскочить.
– Тупые придурки, – пробормотал Лино.
– Спокойно, – сказал Антонио. – Время у нас есть.
– Крисси тот еще лихач, – добавил Лино.
Колонна летела сквозь трафик на скорости пятьдесят миль в час, но на дорогу выезжало все больше машин. Лино все время косился в зеркало заднего вида, и Антонио спросил:
– В чем дело?
– Возможно, за нами хвост, – пробормотал Лино.
Антонио посмотрел в боковое зеркало и увидел, как красная машина обгоняет другую, чтобы оказаться позади «Субурбана». Водитель и пассажир были в майках и солнцезащитных очках. Их руки, шеи и лысые головы покрывали татуировки.
Вещей у них, похоже, не было ни в багажнике, ни на крыше. Эти ребята явно не были беженцами.
Эти сукины дети ждали, когда он выберется из дома, чтобы нанести удар. Чувствуя, как сжимается сердце, Антонио спокойно приказал:
– Газуй, Лино.
«Субурбан» перед ними вырулил на левую полосу, но когда Лино попытался пристроиться за ним, машина впереди его подрезала.
– Figlio di gran puttana[67], – прорычал Лино.
Остальные машины Моретти устремились в более плотный трафик впереди.
Антонио повернулся к заднему сиденью. Ему не хотелось пугать сына и жену, но выхода не было.
– Лючия, Марко, я хочу, чтобы вы оба легли на пол, хорошо?
– Что?! – ахнула Лючия.
Марко быстро заморгал:
– Зачем, пап?
– Просто делайте, что говорю. – Антонио кивнул Желтохвосту, тот вынул пистолет из кобуры на поясе и снял с предохранителя. Рафф помог Лючии и Марко устроиться на полу и тоже взял оружие на изготовку.
– Дай мне рацию, – сказал Антонио.
Лино протянул ее Антонио.
Но прежде чем он успел связаться с Кристофером, красная машина прибавила газу.
– Всем лечь! – крикнул Лино.
Он вывернул руль вправо, не давая красной машине поравняться с ними на обочине. Раздался скрежет металла, вдоль ограждения посыпались искры.
Водитель сбросил скорость и стал перестраиваться в левую полосу, чтобы обойти их оттуда.
– Желтохвост, убери их! – крикнул Антонио.
Желтохвост высунул пистолет из окна, целясь в покрышки. Однако водитель снова ударил по тормозам, так что обе пули пришлись мимо.
Пассажир поднял «Узи» и выстрелил в ответ, разбив в «Субурбане» заднее окно.
Лино резко затормозил, а рыжий пикап вильнул в сторону и остановился перед ними. Водитель открыл огонь из дробовика, пули превратили лобовое стекло в паутину и застряли в спинке заднего сиденья.
Подголовник Антонио оказался пробит. Рафф прикрывал Марко и Лючию своим телом, те кричали от ужаса.
– Увози нас отсюда! – рявкнул Антонио Лино.
Еще один шквал выстрелов обрушился на «Субурбан» сзади. Антонио мог только молиться, чтобы никого не задело.
– ЕЗЖАЙ! – крикнул он.
Сдав назад, Лино отъехал от двух вставших на дороге машин.
Из пикапа выскочили трое бойцов и принялись стрелять из штурмовых винтовок.
Антонио видел, что его жена и сын лежат на полу, под Раффом, у которого вся спина и голова были усыпаны кусками безосколочного стекла.
– Да пошел ты! – крикнул Желтохвост и выстрелил в парня с «Узи», дважды попав ему в грудь. Тот рухнул на асфальт.
– ДАВАЙ ЕЗЖАЙ ВПЕРЕД! – крикнул Антонио, вскинул винтовку, прицеливаясь, и в этот момент другая машина врезалась во внедорожник сбоку. Ремень безопасности вонзился ему в грудь, а воздушная подушка оказалась прямо перед лицом. Салон заполнил дым и запах пороха.
Антонио чувствовал, как из носа хлещет кровь, и слышал приглушенные стоны и крики родных. Сквозь пелену в глазах он увидел Лино, приникшего к двери с кровоточащей раной на лбу. Рация, валявшаяся на полу, трещала рядом с M4, который Антонио выронил при столкновении.
Когда люди окружили их «Субурбан», Антонио потянулся за оружием, но сумел лишь коснуться рукоятки кончиками пальцев, отодвинув автомат еще дальше.
Он сумел повернуться, чтобы увидеть Лючию и Марко – те лежали на полу, но дышали. Желтохвост лежал там же, прикрывая их тела своим. Рафф был либо мертв, либо без сознания после того, как ударился о дверь.
В заднюю дверь снова начали стрелять.
– Не вставайте, – пробормотал Антонио, отстегнул ремень и, кашляя, снова потянулся за автоматом.
Сквозь завесу дыма он разглядел человека, подошедшего к водительской двери. Приклад пробил стекло, и рука открыла дверь. Бандит схватил обмякшее тело Лино и приставил зазубренное лезвие к его шее.
Антонио наконец нащупал оружие, и в этот момент открылась дверь. Его схватили за пиджак и выхватили автомат, а потом ему так сильно сжали горло, что он не мог вздохнуть.
Еще двое стянули Желтохвоста с заднего сиденья, оторвав его от Марко с Лючией.
Антонио попытался закричать, но мускулистая рука перекрыла ему воздух.
– Антонио Моретти, – произнес низкий голос с испанским акцентом, – ну и тупой же ты hombre[68].
Он в ужасе смотрел, как его жену, а потом и сына вытаскивают из машины.
– Напрасно ты влез на мою территорию. Ваш человек все мне рассказал про вас – крыс-макаронников.
Что-то ударилось о приборную панель и покатилось по полу. Антонио посмотрел вниз и увидел отрезанную голову. Рот и глаза были зашиты, но он узнал седые волосы Джона Речелли, их пропавшего солдата.
Рука вокруг шеи Антонио ослабила хватку, он повернулся и увидел человека примерно своего возраста, смуглого, усатого, в ковбойской шляпе. Ствол уткнулся Антонио между глаз.
– Очень жаль, никто не сказал тебе, что Эстебан Вега – новый король Лос-Анджелеса, – сказал гангстер с кривой ухмылкой. – Запомни это имя, оно будет последним, что ты услышишь. Но прежде чем тебя убить, я заставлю тебя смотреть, как умирает твоя семья и твои люди.
Антонио взглянул на Лино, который только что пришел в себя. Бандит, державший его, рассмеялся и полоснул по шее Лино ножом. Лино дернулся, и зазубренное лезвие порезало подбородок, а не яремную вену.
– Ах ты, слизняк!.. – Визг покрышек заставил солдата Веги отпрянуть. И его тут же расплющило под натиском металла – один из БМВ Моретти промчался впритык к «Субурбану», прижав солдата к двери внедорожника.
Лино упал на центральную консоль, не отрывая взгляда от Антонио.
Антонио воспользовался моментом и врезал локтем Эстебану Веге по ребрам. Со всех сторон загремели выстрелы, пули со свистом отскакивали от «Субурбана».