Антонио потянулся назад и достал свой автомат. Дорога была забита транспортом и беженцами, которые прятались за машинами от шальных пуль, звякавших по металлу и свистевших в воздухе.
Антонио попытался отыскать в этом хаосе Эстебана и увидел, как тот бежит к пикапу, в котором сидело двое его людей. Вскинув автомат, Антонио прицелился в самопровозглашенного короля Лос-Анджелеса.
– Тебе придется очень постараться, чтобы убить меня, членосос хренов! – крикнул Антонио и дал автоматную очередь. Он убил одного из охранников, но Эстебан скрылся за пикапом, а второй его охранник стал стрелять в Антонио, вынудив его самого укрыться.
Солдаты Моретти выскакивали из машин и стреляли по оставшимся солдатам Веги. Вокруг грохотали выстрелы и слышались крики.
Антонио поспешил к жене и сыну, которые сидели, съежившись, за «Субурбаном».
– Мы в порядке! – крикнула Лючия.
Желтохвост похромал к водительской двери и попытался вытащить Лино из салона.
– Уведите их отсюда! – приказал Антонио.
Раш с Кристофером посадили Лючию и Марко в БМВ, который совсем недавно их спас. Бампер автомобиля погнулся и был запачкан кровью бандита, пытавшегося убить Лино.
– Дон Антонио, нужно ехать! – крикнул Раш.
– Я вас догоню!
Раш сел за руль БМВ и помчался прочь, увозя королеву и наследного принца клана Моретти.
– Прикрой нас, – сказал Антонио Кристоферу, и тот вскинул винтовку к плечу. Антонио обошел «Субурбан» со стороны водителя.
Желтохвост прижимал руку к подбородку Лино, с которого свисал лоскут плоти. Лино поднял взгляд на Антонио.
– Держись, брат, – сказал Антонио и наклонился к заднему сиденью, чтобы проверить Раффа. Пульс прощупывался, но охранник сильно ударился головой.
Они осторожно вытащили его и уложили на заднее сиденье другого «Субурбана», в который усадили и Лино.
Едва они отъехали от разбитых машин и мертвых солдат Веги, вой воздушной тревоги заглушили полицейские сирены.
Антонио сменил Желтохвоста, прижав руку к подбородку Лино. Солдат Веги все-таки ранил его, но не задел ни артерию, ни яремную вену. Если бы БМВ сбил его мгновением позже, Лино уже истек бы кровью.
Он старался держать глаза открытыми, моргая и фокусируясь на своем боссе. Рафф дышал, но тяжело и хрипло.
Перейдя на итальянский, Антонио сказал старому другу, что все будет хорошо и что им еще придется повоевать вместе.
Антонио поднял глаза на Кристофера, сидевшего впереди.
– Где ты был, черт побери? Вега чуть не убил мою семью!
– Прости, – ответил Кристофер. – Нас отрезали. Я вернулся, как только…
– Черт, – проговорил Желтохвост, отнимая окровавленную руку от своего бока. – Кажется, меня опять подстрелили.
– Сильно? – спросил Антонио.
Желтохвост приподнял рубашку. Из раны сочилась кровь, и он снова прижал складку на боку ладонью.
– Еще один шрам будет, но, наверное, ничего страшного – пуля просто сквозь жир прошла.
– Мы почти приехали, – сказал Кристофер.
Лино скрючился на сиденье, упираясь ногами в дверь. Он разомкнул губы, но Антонио шикнул на него, сказав:
– Non parlare[69], Лино. Non parlare!
Кристофер петлял в потоке машин, задев одну правым зеркалом. Оказавшись на открытом участке, он разогнался, по ощущениям Антонио, до сотни миль в час.
Через десять минут он наконец увидел вдалеке «Коммерс Хотел».
– Приехали, – сказал Кристофер и потянулся за рацией, чтобы сообщить, что они подъезжают.
Еще через минуту «Субурбан», взвизгнув шинами, ворвался на парковку и подъехал к крыльцу, где их поджидала дюжина солдат Моретти. Двое из них были медиками.
– Сэр, разрешите пройти, – попросил один из них Антонио.
В запачканном кровью костюме, с окровавленными руками, Антонио уступил дорогу и смотрел, как уносили двух самых доверенных людей Моретти.
– Пап!
Антонио повернулся на голос сына к вестибюлю, где Лючия с Марко стояли позади других охранников Моретти. Он подошел к ним, вытирая руки о брюки. Лючия обняла мужа за шею и, дрожа, прижалась к нему.
– Все хорошо, – шепнул он. – Теперь мы в безопасности.
Марко схватил его за рукав.
– Ты в порядке, папа? – спросил он.
– В порядке, – ответил Антонио и поцеловал жену в лоб, запачкав кровью ее растрепанные волосы.
– А что с Раффом? – спросил Марко, испуганно глядя, как Раффа и Лино заносят в вестибюль.
– Он сильный, – сказал Антонио. – Бог даст, он справится.
Марко оглядел зал, заставленный игровыми автоматами и карточными столами.
– Что это за место? – спросил он.
Антонио положил руку ему плечо и ответил:
– Это наш новый дом, сынок.
Спустя два часа после атаки на Кэмп-Пендлтон Доминик с матерью и Моникой оставался в переполненном актовом зале средней школы Дауни. Спортзал и почти все классы были заполнены беженцами, которых становилось все больше.
– Надолго мы здесь? – спросила Моника, закрывая книгу и кладя ее на колени.
– Не знаю, – сказал Дом. – Как получится.
– А от чего это зависит?
Моника взглянула на мать, но Елена не обратила внимания, погруженная в свои мысли.
– Мам? – позвал Дом, прикоснувшись к ее руке. – Ты в порядке?
Елена очнулась от задумчивости.
– Да, просто… моя соседка по комнате в колледже и ее семья живут… жили… в миссии Сан-Луис-Рей, немного южнее Пендлтона.
– Они могли уехать до этого… – Слова не прозвучали убедительно, и Елена вытерла слезы. Они оба понимали, что шансы на то, что ее подруга осталась в живых, были очень малы. Даже если они защитились от взрыва, сильный жар должен был превратить их в пепел.
Двери актового зала распахнулись, и вошел Роналдо, все еще в форме и с оружием. Он кивнул сыну, подзывая его.
– Мон, почему бы тебе пока не рассказать маме про научно-фантастический роман, который ты читаешь? – предложил Дом.
Елена села, а Дом пошел к выходу между рядами беженцев, которые сидели и тихо переговаривались.
Они вышли в вестибюль, через боковой вход в здание вошло еще несколько человек.
– Быстрее, – поторопил их один из морпехов, охранявших школу.
Трое военных запечатывали вход брезентом, мокрыми простынями и всем, что смогли найти, лишь бы не дать проникнуть радиоактивным осадкам.
– Я должен кое-что сказать тебе, – сказал Роналдо тихо. Они вошли в кабинет администрации, где Зубчик, Беттис, Маркс и еще шестеро морпехов слушали радио.
– В чем дело, пап? – спросил Дом.
Роналдо остановился у двери и убедился, что их никто не подслушивает.
– Удару подвергся не только Кэмп-Пендлтон, – сказал он.
Дом, затаив дыхание, ждал подтверждения своих худших опасений.
– Сакраменто, Чикаго, Денвер, Нью-Йорк и Сиэтл – по всем этим городам нанесены удары. Эллиот, этот суки… – Роналдо прикрыл глаза и глубоко вздохнул. – Этот безумный ублюдок взялся за самые населенные города и столицы штатов, остающихся под контролем повстанцев. Плюс несколько баз морской пехоты.
Дом почувствовал, как полыхнули щеки, и понял, что все это время не дышал.
– Единственная хорошая новость, если ее можно так назвать, – продолжал Роналдо, – бомбы были маломощными, они появились у правительства всего за год до войны. Они даже меньше той бомбы в пятнадцать килотонн, которую мы сбросили на Хиросиму.
– То есть здесь мы в безопасности?
– Не совсем, – ответил Роналдо. Он тихо вздохнул и закусил губу, как делал, когда сердился или нервничал. – Радиация от Пендлтона все равно посеет смерть по всему штату, на сотни миль вокруг. Вот почему мы запечатываем все, что можем, чтобы она не проникла в школу. Я просто хочу сказать, что мы пробудем здесь какое-то время, и я рассчитываю, что ты поможешь маме с сестрой, насколько сможешь, хорошо?
– Конечно, пап. Можешь на меня положиться.
– Я знаю. – Роналдо положил руку сыну на плечо и наклонился к нему чуть ближе. – Даже когда все закончится, сначала будет трудно и наладится не сразу. Ты же видел, что творится вокруг.
– Ага.
– А потом, сам понимаешь, с чем мы столкнемся, когда отсюда выберемся. Борьба за выживание только начинается. – Роналдо оглянулся на кабинет. – Подожди здесь минуту.
Доминик надеялся, что война почти закончилась, и скоро все начнет возвращаться на круги своя, и он сможет сосредоточиться на службе в полиции. Но все оказалось гораздо хуже, и прямо сейчас он был нужен своей семье больше, чем когда-либо.
Дверь кабинета открылась, и Роналдо вывел в вестибюль других морпехов.
– Нам нужна твоя помощь, Дом, – сказал он.
Морпехи вернулись к дверям, где натягивали брезент. Военные стояли на стульях, заклеивая вентиляционные отверстия изолентой.
– А это не перекроет нам воздух? – спросил Дом.
– Группа снаружи устанавливает систему фильтрации, которую мы обычно используем в палатках, – ответил Роналдо. – Такие же убежища у нас были в Финиксе. Не переживай, ладно? Мне просто нужно, чтобы ты пошел в спортзал и помог перенести припасы.
– Хорошо, пап, без проблем.
Через несколько минут Доминик уже перетаскивал в классы ящики с сухими пайками и бутилированной водой. Окна были заделаны пищевой пленкой и скотчем, натянутыми вдоль рам.
Двое молодых солдат-срочников несли штабель коробок и переговаривались между собой.
– Этого, мать твою, не хватит, чтобы всех тут прокормить, – проворчал один. – Не надо было отдавать столько припасов в другую локацию.
– Вот и я том же подумал, – согласился другой. – Я, конечно, за то, чтобы делиться с местными, но… – Парень поставил свой груз и осекся, увидев Доминика.
Солдаты молча вышли, оставив его у окна. Взмокший от пота и встревоженный разговором, он выглянул на улицу.
Снаружи остановилась патрульная машина и высадила семью беженцев. Еще четыре рта, которые нужно будет кормить.
Полицейские уехали, и Доминик подумал о Лосе, который тоже где-то выполнял свой долг. И, зная своего лучшего друга, Дом подозревал, что тот все еще разъезжает по округе, разгоняя людей по домам. А он уже был тут, в безопасности.