– Вот и наша проблема, – сказал Лось.
Вокруг трейлеров поставили заграждения, но вокруг них по всему периметру толпились люди.
– У нас тут потенциальный мятеж, – сказал Лось. – Не отставай.
Доминик забеспокоился. К такому его не готовили, и Лось заметил его волнение.
– Не переживай, чувак, я рядом, – сказал он. – Зато многому научишься!
Лось припарковался рядом с двумя другими полицейскими машинами, которые тоже только что подъехали. Он взял дробовик и поздоровался с шестью копами, прибывшими на вызов.
С виду они были подготовлены лучше, в защитной экипировке и с винтовками AR-15. Один из них, патрульный сержант, был вооружен автоматом M4.
– Там двое наших ребят, и один из них ранен, – сказал сержант. – Основная задача – вытащить их из этой орды.
Орда, о которой он говорил, представляла собой три сотни разъяренных беженцев, окруживших забор. Несколько гуманитарных работников взобрались на крышу трейлера и кричали людям, чтобы те отступили, а на земле у машины лежал один из двух копов, следивших за распределением продовольствия.
– Сохраняйте спокойствие, – сказал патрульный сержант при приближении к толпе.
Лось или не расслышал приказа, или не собирался его выполнять. Он поднял дробовик и выстрелил в воздух. Все вокруг замерли.
Сотни лиц повернулись к ним, все полицейские остановились – даже патрульный сержант с автоматом на изготовку. Но Лось шагал дальше, и Доминик держался рядом, не отрывая руки от кобуры с пистолетом.
– Все назад, вашу мать! – крикнул Лось.
Из толпы послышались проклятия и расистские ругательства.
«Сегодня неподходящий день, чтобы его злить», – подумал Доминик.
– Не против, если я тоже кое-что скажу? – спросил он.
Лось пожал необъятными плечами:
– Валяй.
Они остановились в сотне футов от толпы, и Доминик вспомнил то, что говорил ему когда-то тренер по борьбе об уличных стычках.
«Борись с гневом сочувствием. А если не получится, убедись, что ты разгневан сильнее, чем противник».
И еще вспомнил то, что отец сказал ему в лесу, когда бандиты напали на Елену.
«Иногда, чтобы бороться со злом, нужно разозлиться».
Доминик обратился к толпе уверенным тоном полицейского:
– Сегодня мы с другом похоронили его родителей, и нам очень не хочется, чтобы все снова закончилось похоронами.
Он сделал паузу, давая им время подумать.
– Я знаю, что вы голодны. Знаю, что вы злитесь. Я тоже. Но мы здесь для того, чтобы вам помочь, и нам нужно, чтобы вы расступились и позволили оказать медицинскую помощь нашему товарищу. А потом вам выдадут продукты в установленном порядке. Хорошо?
– Коп убил моего брата! – выкрикнули из толпы.
– Полицейские подонки избили моего дядю! – поддержал другой беженец.
Лось взглянул на друга, устало качая головой, будто со словами: «Я же говорил».
– Вы имеете полное право злиться, – сказал Дом. – Но мы вам не враги. Более того, мы стали мишенью за то, что пытаемся помочь вам. На нас охотятся бандиты. Просто не мешайте нам оказывать вам помощь, и тогда мы сможем заняться действительно плохими людьми.
Толпа почти затихла, слышался лишь приглушенный ропот. На них смотрели отчаянные, полубезумные глаза. Многие из беженцев потеряли семизначные зарплаты и банковские счета и не могли радоваться новому образу жизни.
Наконец молчание нарушила одна из женщин.
– Дайте им шанс! – крикнула она.
Лось снова взглянул на Дома.
– Пропустите их! – раздался выкрик.
Люди у заграждения потеснились. Лось дал знак остальным копам оставаться на месте, и те послушались. Даже патрульный сержант с неохотой опустил оружие. Он был молод, лет двадцати пяти, и, казалось, не возражал против того, чтобы Дом и Лось взяли ситуацию в свои руки. Друзья шагнули в проход посреди толпы.
– Соболезную из-за родителей.
Мальчик не старше десяти лет смотрел на Лося, пробиравшегося вперед, и Лось кивнул ему в ответ.
Гуманитарные работники и сотрудники ФЕМА спустились с крыши трейлера на землю, где раненым полицейским уже занимались двое медиков. Второй коп все еще целился в толпу. Его руки дрожали.
– Спокойно, – сказал Доминик.
– Все назад, – велел Лось людям у заграждений.
Толпа отступила еще. Когда рядом с заграждениями стало свободно, соцработник впустил полицейских внутрь.
Лось подозвал жестом патрульного сержанта, и они с напарником подбежали к раненому, лежащему у трейлера.
Молодого полицейского сильно ударили по голове кирпичом. Второго били в спину и в грудь. Он хромал, держась за бок.
– Кто это сделал? – спросил Лось.
Коп покачал головой:
– Не знаю. Я их не видел.
– Двое парней бросались камнями и кирпичами, – сказал парень в черной бейсболке с печатью Калифорнии. – Мы решили запереть ворота до прихода подкрепления.
– У вас хватит продуктов на всех этих людей? – спросил Доминик.
Парень снял бейсболку и откинул назад длинные волосы, оглядывая толпу.
– Наверное, – ответил он. – Но проблема в том, что они дерутся, стараясь получить больше одной порции.
– Можешь незаметно показать нам тех, кто ранил полицейских? – спросил Доминик. – Не показывай на них. Просто опиши, как они выглядят и где находятся.
– Человек через десять справа от меня, слева от вас. Белый, футов шесть, волосы забраны в хвост, лет тридцати-тридцати пяти. И парень слева от него, в бейсболке «Доджерс».
– Отлично, – сказал Доминик, повернулся спиной к беженцам и подождал, пока раненые копы не покинут место происшествия.
Патрульная машина увезла их в больницу, еще четверо полицейских осталось. Они стояли перед толпой, опустив оружие.
Доминик подошел к Лосю и рассказал о том, что узнал. Но когда он оглянулся, двое подозреваемых уже протискивались к выходу, намереваясь скрыться.
– Мы их возьмем, сержант, – сказал Лось.
Сержант кивнул и поднял винтовку.
Доминик с Лосем двинулись за подозреваемыми. Те заметили их и, с криками расталкивая беженцев, бросились прочь.
Один из полицейских преградил им путь, но парень в бейсболке «Доджерс» ударил его, повалив на землю. Второй подозреваемый наклонился к копу, пытаясь отобрать у него винтовку.
Лось принял позу полузащитника и головой врезался в парня как раз в тот момент, когда тот поднял винтовку копа. Тот отлетел и с глухим стуком грохнулся на спину, выронив оружие и приложившись головой.
Доминик атаковал второго, прижал к земле и обездвижил. Ему пока не выдали наручников, но это не имело значения.
Парню, которого сбил Лось, несмотря на сильный удар, удалось подняться. Но Лось хуком справа снова отправил его в нокаут.
– Слезь с меня, мусор! – крикнул парень, которого держал Доминик, но тот еще крепче заломил ему руки, заставив задержанного завизжать.
Лось надел наручники на своего задержанного и взглянул на Доминика.
– Отличная работа, братишка, – похвалил он друга. – Я же говорил, ты будешь хорошим копом.
Винни до сих пор не знал, где прячут Вито, зато знал, что копы проигрывают бандам. На довоенной строительной площадке, где предполагалось возвести многоэтажку за миллионы долларов, висело четыре обезображенных до неузнаваемости обнаженных тела. Место находилось на восточной окраине Центрального Лос-Анджелеса, неподалеку от одного из крупных лагерей беженцев.
Вечер был прохладным, воздух дымом и испражнениями. Винни натянул респиратор на нос и вместе с сержантом Бестом и группой по борьбе с ОПГ подошел осмотреть тела жертв войны между полицией и бандами. Они остановились на краю парковки и уставились на висящие трупы.
Сержант Бест покачал головой.
– Бедняги, – сказал он. – Тот еще способ умереть!
– На такое только чертовы звери способны, – Дарвин сплюнул.
На месте уже работала бригада окружного судмедэксперта, другие сотрудники полиции натягивали желтую ленту по периметру места преступления.
Винни не нужно было спрашивать, кем были убитые. Все четверо были копами, среди которых была женщина. Винни подозревал, что их убила семья Вега.
Жестокие убийства были еще одним знаком того, что некоррумпированные копы проигрывали борьбу за контроль над улицами. «Нортеньос» раскололись, и семья Вега поглотила членов некогда союзных банд, таких как «МС-13», «Суреньос», «Латин Кингс», «Флоренция 13» и десятка других.
Винни видел, что семья наркоторговцев росла быстрее, чем Американские военные патриоты. Он не сказал бы этого дону Антонио, но Эстебан Вега во многом был похож на jefe семьи Моретти. Ведь они оба строили могущественные преступные организации на фоне апокалипсиса.
Однако не все копы проигрывали эту борьбу. Сержант Бест и его подельники процветали, отчасти благодаря сведениям, которые сливал им Винни – о точках, где многочисленные враги Моретти хранили оружие, наркотики и наличку.
Ровно столько, сколько требовалось, чтобы не вызывать подозрений.
Хотя Винни думал, что едва ли это имело значение. Беста, кажется, волновало лишь то, что они находили. После последнего налета на склад, где было оружие и на полмиллиона долларов кокаина от семьи Невских, Бест подарил Винни золотые часы «Ролекс».
– А ты неглупый парнишка, Нейт, надо признаться, – сказал тогда Бест. – Держись меня, малыш. И мы разбогатеем. Может, я даже окажусь в итоге в каком-нибудь райском пляжном уголке.
В тот вечер Винни вернулся в свою новую квартиру в Санта-Монике, где застал Добермана сидящим над картой города. Тот сверял местонахождение банд, которые Антонио сейчас атаковал силами группы по борьбе с ОПГ, служившей ему подставными солдатами. Это выглядело блестяще, и Винни с Доберманом стали обсуждать, чем это закончится.
– Дон Антонио убирает врагов одного за другим, не теряя ни одного солдата, – сказал Доберман.
– Да, но Вега прибавляет пятерых новых за каждого убитого, – ответил тогда Винни.
Винни вынырнул из воспоминаний, услышав хруст гравия под колесами. Приближалось несколько машин.