На столешнице были разложены карты города, и Антонио наклонился, чтобы освежить их в памяти. Он уже запомнил четыре торговые зоны, но хотел взглянуть еще раз, прежде чем сюда явятся его деловые партнеры.
В дверь постучали, и Желтохвост открыл, чтобы поговорить с охраной.
– Наши друзья уже поднимаются, – доложил он.
Антонио указал жестом на стол, и Кристофер, Желтохвост, Кармин, Фрэнки и Рафф заняли свои места. Сам он остался стоять, не сводя глаз с дверей.
Наконец постучали снова.
Кристофер выпустил еще одно облако дыма, и в кабинет вошел человек. Никто не ожидал увидеть Лино.
– Дон Антонио, – проговорил Лино хрипловатым голосом. Его любимый черный костюм сидел теперь на его мускулистом теле гораздо свободнее. Лино сильно похудел за месяц, прошедший после ранения, от которого он едва не погиб. Воротник рубашки почти полностью скрывал шрам на шее, но ямочка на подбородке, которой раньше не было, останется навсегда.
Солдаты Моретти встали, приветствуя его.
– Рад, что ты сегодня с нами, мой друг, – сказал Антонио. Он прошелся вдоль стола и отодвинул стул для Лино – чего раньше никогда не делал. Это привлекло всеобщее внимание.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – спросил Антонио.
– Нет, спасибо, дон Антонио, – ответил Лино надтреснутым голосом. – Сегодня мне нужен ясный ум.
Постучали в третий раз, дверь открылась, и в кабинет вошли двое. Один был в синем костюме с флагом Калифорнии на лацкане. Антонио оказался прав тогда, в «Голливуд-боул». Мэр Беран не носил американского флага ни прежде, ни теперь. Опрятный и подтянутый, он, казалось, гордился своей идеально подстриженной вандейковской бородкой.
Его сопровождал лейтенант полиции, который, напротив, отличался грушевидной формой тела и густыми усами, прикрывавшими рот. Под плохо сидящим блейзером была видна полурасстегнутая рубашка.
– Добро пожаловать, – поприветствовал их хозяин. – Я Антонио Моретти, а это мои люди.
– Спасибо, что пригласили, – сказал Беран. – Это лейтенант Билли Бест. Сегодня он будет замещать шефа Стоуна, потому что, к сожалению…
Мэр запнулся, и Бест пришел ему на помощь:
– Шеф Стоун только что принял присягу, и ему было необходимо заняться очень важными делами.
– Я знаю, что это ложь, – сказал Антонио. – У него не может быть ничего важнее этой встречи, не так ли?
Бест и Беран открыли рты, но оба промолчали.
Антонио усмехнулся:
– Шучу. – Он пожал им руки и спросил: – Не желаете выпить?
Мэр замялся, но все же кивнул:
– Конечно, почему нет. Бурбон со льдом.
– Мне пива, – сказал Бест.
Желтохвост принес напитки с каменным лицом, которое обычно демонстрировал врагам. От того, что сюда пригласили копа, тем более того, на которого работал Винни, всем было не по себе.
Вито сидел, сложив руки на груди и жуя зубочистку. Антонио не винил своего кузена. На его лице все еще были видны следы жестокого обращения, которому он подвергся в заключении.
Вито и Желтохвост были не единственными, кому не нравилось видеть копов в цитадели Моретти. Фрэнки с Кармином были против решения пригласить копов – и работать с ними тоже, если на то пошло.
Именно поэтому Антонио пригласил на встречу своих соучастников – не только для того, чтобы продемонстрировать им, кто здесь главный, но и чтобы показать, зачем им мэр Беран и его приспешники из полиции.
Беран пригубил виски:
– Очень хорошее.
– Лучшее, – поправил Антонио. И, вернувшись от бара с бокалом, отсалютовал им.
Беран тоже приподнял свой бокал, но тут же поставил его на стол.
– Давайте притормозим на минуту и кое-что проясним, – сказал он. – Сделка, которую мы пришли обсудить, сработает, если только вы дадите мне обещание не убивать копов.
– Я поручу позаботиться об этом своему племяннику, – сказал Антонио и кивнул Желтохвосту. Тот вынул телефон.
Беран поднял бровь, а Бест замер над стаканом пива.
– Что происходит? – спросил он.
– Расслабьтесь, джентльмены, – сказал Антонио. – Через минуту все поймете.
Желтохвост открыл дверь, и в кабинет вошел Винни. На нем был костюм-тройка, волосы были зачесаны назад с одной стороны и коротко пострижены с другой.
Увидев свою бывшую крысу, Бест уронил стакан с пивом.
– Вам не понравилась выпивка? – спросил Антонио.
Винни с отцом подошли к дверям террасы. Кристофер раздвинул шторы, включил свет во внутреннем дворике, и все увидели голого мужчину, привязанного к стулу.
– Что это, черт возьми, такое? – спросил Беран.
– Шеф Стоун? – проговорил Бест. Он потянулся к поясу, но Лино стремительно выхватил пистолет и приставил дуло к его голове.
– Даже не думай, мусор, – отрезал он.
Бест медленно опустил руку.
– Вы не можете так поступать, – сказал он. – Вам это с рук не сойдет.
– На твоем месте я бы не дергался, – предостерег Рафф, подошел и вынул пистолет Беста из кобуры.
– Еще одно испытание, Вин, – сказал Антонио. – Тебе решать. Убьешь ты шефа Стоуна, или он станет нашим партнером? Выбор за тобой.
Рафф передал пистолет полицейского Винни, и он взглянул на оружие, взвешивая варианты.
– Я бы предпочел вышибить ему мозги, – сказал Кармин.
Фрэнки, продолжая жевать спичку, кивнул:
– Мусорам доверять нельзя.
Беран вскочил со стула с вытаращенными от страха глазами, но Желтохвост схватил его за плечи и силой усадил обратно.
– Расслабьтесь, господин мэр, – сказал он.
Антонио, Винни и Кристофер вышли в патио. Шеф Стоун, связанный по рукам и ногам, задергался и попытался заговорить через кляп из банданы.
Кристофер обошел стул и развязал бандану.
– Пожалуйста, – выдохнул Стоун в растрепанные усы. – Я сделаю все, что вы скажете.
Он взглянул на Винни:
– Малыш, прости, я…
Винни прицелился ему в голову:
– Во-первых, я не малыш.
Стоун опустил голову, глядя на капающую на землю жидкость.
– Он обоссался! – усмехнулся Кристофер. – Хорошо, что на нем нет штанов.
Антонио это зрелище не порадовало. Оно свидетельствовало, что шеф слаб и жалок. Теперь он хотел, чтобы Винни вынес ему мозги. Работать с таким размазней было опасно.
И желанию Антонио, кажется, было суждено исполниться.
– Ты позволил тем уродам пытать меня, – сказал Винни, поглаживая курок. Пистолет сорок пятого калибра подрагивал в его руке. Винни несколько раз моргнул, словно пытаясь прогнать воспоминание. – Позволил им обращаться со мной как с дерьмом. Как с собакой!
Винни приставил дуло к виску Стоуна, стиснул зубы, и его рука перестала дрожать. Антонио увидел, как палец племянника касается спускового крючка.
– Прости, – заскулил Стоун. – Я не…
Антонио скрестил руки на груди, преисполненный гордости. У него на глазах его племянник превратился из неуверенного мальчишки, казнившего Энцо Сарконе, в сильного лидера, который собирался пристрелить шефа крупнейшего подразделения полиции в стране.
Винни более чем заслужил право быть посвященным. То, как он справлялся с яростью и эмоциями, доказывало это как ничто другое.
– Открой рот, – приказал Винни, отнимая ствол от виска Стоуна.
Шеф задергался, мотая головой.
– Открой свой гребаный рот, – повторил Винни.
Стоун не подчинился, и Кристофер схватил его за волосы, оттянув голову назад.
– Прекратите! Пожалуйста! – крикнул Беран изнутри. – Если вы его убьете, я не стану заключать с вами сделку, Антонио.
– Дон Антонио, – поправил Желтохвост. – И ты сделаешь все, что мы тебе скажем.
Стоун закрыл глаза и открыл рот, рыдая как ребенок.
– Жить осталось последние секунды, а он ревет как дитя, – сказал Антонио. – Энцо Сарконе хотя бы умер с достоинством.
– Если сделаете это, сделки не будет! – крикнул Беран.
– Не слушай, – сказал Антонио. – Город теперь наш.
– Поэтому мне и не следует его убивать, – сказал Винни. Он сдвинул предохранитель и сунул пистолет за пояс. – Я не смогу работать с копами, если они узнают, что я казнил шефа Стоуна. Зато я могу сделать кое-что другое.
Он вынул из кармана плоскогубцы.
– Что ты делаешь? – спросил Стоун, не отводя расширившихся глаз от инструмента, который Винни поднес к его губам.
Стоун задергался в руках Желтохвоста, но Винни удалось сунуть плоскогубцы ему в рот и ухватиться за зуб. Шеф взвыл, когда Винни расшатал его и с треском выдернул.
Стоун завопил от боли.
Винни поднял окровавленный зуб.
– Око за око, как говорится. И зуб за зуб.
Он бросил плоскогубцы Стоуну на голые колени. Желтохвост отпустил его голову, и шеф согнулся, капая кровью на землю.
– Стоун – мудак, – сказал Винни, глядя на Антонио. – Но он продажный мудак, и сейчас он знает, кто истинный король Лос-Анджелеса. Верно, шеф?
Продолжая всхлипывать, Стоун кивнул.
– И ты знаешь, что будет, если встанешь у нас на пути? – спросил Винни, наклоняясь к самому лицу Стоуна.
Стоун встретил его взгляд.
– Я никогда этого не сделаю, – просипел он. – Клянусь своими детьми.
– Обещай это дону Антонио, – сказал Винни.
Взгляд Стоуна метнулся к Антонио.
– Клянусь, дон Антонио. Я никогда не встану у вас на пути.
Антонио был разочарован, но вскоре осознал гениальность решения племянника. Его лицо стало расплываться в улыбке, но он лишь криво усмехнулся.
– Надеюсь, ты не такой слабак, каким кажешься, – проворчал Антонио, глядя на лужу мочи на полу террасы. – Поэтому я выбрал тебя шефом, а не одного из двух других кандидатов.
– Выбрали меня? – пролепетал Стоун.
– А ты думал, что эта должность досталась тебе за собственные заслуги? – спросил Антонио.
Кровь капала с губ Стоуна на волосатую грудь.
– Я… – начал он. – Я…
– Я заплатил мэру Берану серебром, чтобы она тебе досталась, – признался Антонио. – Правда, господин мэр?
Стоун взглянул на Берана, потрясенный этой новостью.
– Дайте ему одежду, – приказал Антонио, и они с Кристофером вернулись в кабинет. Винни остался, чтобы развязать Стоуна.