— Думаю, ты прав, друг мой, — устало сказала Джессамин Бадену. Стальные нотки исчезли из ее голоса. — Трудно в такое время быть главой Ордена.
Баден ничего не сказал, но второй раз за это утро поднял посох над головой, и оранжевое пламя вырвалось из церилла. К нему тут же присоединились другие цветные лучи. С сияющими глазами Премудрая медленно, почти неохотно, подняла свой посох, объединяя разрозненные лучи в единый, ослепительно белый. Из глубины зала раздался все нарастающий рев одобрения: народ Тобин-Сера любил Джессамин и не терял веры в нее.
— Веди нас, Премудрая, — сказал Баден. — Мы решили следовать за тобой, и ты не даешь нам повода сомневаться в правильности этого выбора.
— Я поведу вас так, как делала это всегда: выслушивая все ваши предложения и советы. Но сначала хотелось бы попросить наших гостей покинуть нас, чтобы можно было все обстоятельно обсудить.
В толпе раздался ропот, но большинство все же потянулось к выходу. Упорствующих проводили одетые в голубое служители Великого Зала. Когда зрители ушли, Джарид повернулся к Бадену и шепотом спросил:
— Как ты думаешь, это правильно?
— Что именно?
— Ну ты сам говорил, что все эти происшествия подорвали доверие к Ордену. Тебе не кажется, что, если обсуждать их за закрытыми дверями, недоверие только возрастет?
Баден задумался.
— Хороший вопрос. По правде говоря, я и сам-то толком не знаю, как следует поступить. В общем, закрытые заседания у нас были всегда... Но из любого правила можно сделать исключение. Да, кстати, надеюсь, ты не забыл, что скоро я испрошу разрешения для своего ученика обратиться к Собранию?
Джарид нервно сглотнул. Разумеется, он не забыл.
Деревянные двери громко захлопнулись, возвещая о возобновлении заседания.
— Мне бы хотелось услышать, что вы посоветуете, — повторила Джессамин, обводя взглядом присутствующих.
— Возможно, Премудрая Джессамин, — предложил Сартол, — следует начать с краткого обзора того, что нам известно. Хоть что-то известно абсолютно каждому, но важна полнота картины.
— Хорошее предложение, Сартол, — согласилась Джессамин. — Передур?
Помощник Премудрой встал и кивнул Джессамин.
— К несчастью, — сурово начал он, — сведений у нас не так много. Нападений пока было двадцать три. Народ Тобин-Сера приписывает их магам, потому что на месте каждого происшествия находят черное перо. Первый случай имел место чуть больше года назад, следующий — через полтора месяца. С тех пор они происходят все чаще, причем по всей стране. Происшествия варьируются от мелких пакостей вроде порчи урожая и вандализма до серьезных преступлений, таких, как поджог и, как этой весной, убийство.
Джарид понял по выражениям лиц некоторых магов, что последняя деталь потрясла их. Участники Собрания зашептались.
— Когда имел место последний случай? — спросили с дальнего конца стола.
— Разрушительный пожар в городке Тайма на Северной равнине, — ответил Передур. — Впрочем, это было около месяца назад; не исключено, что о чем-то мы еще не слышали.
Баден и Джарид переглянулись. Магистр встал.
— В это время мы были там, — сказал он.
В зале повисла напряженная тишина.
— Что ты сказал? — Оррис нагнулся вперед, его темные глаза сузились.
— Мы с Джаридом прибыли в Тайму наутро после пожара. Мы шли из родного поселка Джарида в Лесу Леоры. У меня в Тайме друзья, и, если бы не они, на нас самих было бы совершено нападение. Местные жители отнеслись к нам с подозрением, даже враждебно.
Джарид заметил, что некоторые маги переглянулись с соседями и задумчиво подняли брови. Он с ужасом осознал, что они подозревают Бадена.
— Была ли у них причина для враждебности? — спросил Оррис язвительным тоном.
— Их поселение и все запасы зерна погибли в пожаре, — спокойно ответил Баден, — и кто-то перерезал веревку в колодце, чтобы нельзя было залить огонь. Я понимаю их гнев.
— Да не об этом я спрашиваю!
— Как ты смеешь обвинять Бадена? — заорал Джарид, вскакивая и опрокидывая стул.
— Джарид! — зашипел Баден.
— Ученик мага Джарид, пожалуйста, сядь! — холодно приказала Джессамин. — Ты впервые на Собрании, поэтому знай: здесь могут говорить только члены Ордена.
Джарид снова покраснел, кивнул и молча сел. Баден взглянул на него с упреком, потом взял за плечо.
— Спасибо, — прошептал он, — но я справлюсь с Оррисом.
Тем не менее, прежде чем Магистр смог заговорить, Джессамин обрушила свой гнев на Орриса:
— Хотя Джарид нарушил правила поведения, надо признать, я разделяю его возмущение! Твои скрытые обвинения совершенно неуместны!
— При всем уважении к законам, Премудрая Джессамин, — в обычном для него резком тоне начал Оррис, — то, что некогда считалось правильным, в данной ситуации выглядит проявлением слабости и наивности. — Магистры запротестовали, но Оррис гневно оглядел их и продолжил: — Все говорит о том, что среди нас затесался предатель и мучитель невинных людей. Не время для церемоний.
— Может, это и так, Оррис, — согласился Транн. — Но Баден не сделал ничего, что могло бы вызвать подозрения. Почему, если он сжег Тайму, он сам же признает, что был там?
Оррис провел рукой по своей жесткой бороде.
— Хороший вопрос, — неохотно признал он. — Возможно, я поторопился с выводами.
Магистр слегка наклонил голову, словно принимая извинения, но тон Орриса едва ли говорил о раскаянии.
— Баден, тебе удалось что-нибудь узнать в Тайме? — спросил один из старших Магистров.
— От местных жителей — ничего. Я многих там вылечил и попутно расспросил, но они ничего не видели и не слышали. — Он бросил быстрый взгляд на Джарида, словно готовя его. — Но предыдущей ночью Джарид видел преступника во сне.
На мгновение воцарилась тишина, потом комната загудела от вопросов и изумленных восклицаний. Джессамин едва удалось водворить спокойствие.
— Обещаю, что он больше не будет кричать на магов, — с иронией сказал Баден, — но позвольте ему обратиться к Собранию и описать свой сон.
Джессамин окинула собравшихся взглядом.
— Кто-нибудь возражает? — Ее вопрос встретила гробовая тишина. Говори, Джарид, — просто сказала она.
Самые могущественные люди Тобин-Сера смотрели на него с нетерпением, даже не без страха. И во второй раз за этот день, в обход традиции, Джарид заговорил и пересказал свой сон о маге в капюшоне.
Когда он закончил, кто-то с дальнего конца стола позвал его по имени. Еще не успев отозваться, он понял, что это Элайна.
— А птица, которая тебе привиделась, есть сейчас в этом зале?
Джарид быстро оглядел всех пернатых. Той птицы не было.
— Нет, — сказал он.
— А церилл? — спросил еще кто-то. — Ты видишь здесь кристалл такого же цвета?
— Нет, — как-то обескураженно ответил Джарид.
— Не отчаивайся, — сказал Сартол, понимающе улыбаясь. — Не все наши сны следует понимать буквально. У тебя было мощное видение, и, надеюсь, его смысл скоро прояснится.
— Хорошо сказано, Сартол, — согласился Радомил, сидевший слева от Джарида. — Но пока что, боюсь, мы не очень-то продвинулись вперед.
— Радомил прав, — громко сказал Оррис, вставая с места. — Пора признать, что мы не знаем, кто совершает эти преступления и почему.
— И что ты предлагаешь, Оррис? — спросил Баден, спокойствие которого было так непохоже на кипучее нетерпение коллеги.
Оррис замялся, разглядывая присутствующих, словно не был уверен в том, что хотел сказать.
— Пора установить мысленную связь.
Некоторые из старших магов закричали, протестуя, и снова воцарился хаос.
— Не понимаю, что происходит, — сказал Джарид.
— Это непросто объяснить. Мысленная связь — это постоянная телепатическая сеть, связывающая всех магов Ордена. Впервые ее использовали во времена Амарида после гибели Терона. Амарид боялся, что отступники вернутся, возьмут в свои руки управление Орденом и поработят народ Тобин-Сера. Он считал, что связь позволит Ордену наблюдать за всей страной. — Баден ненадолго прервался — Джессамин снова попыталась водворить тишину. Когда он продолжил, голос его упал до шепота. — Оррис хочет использовать связь в своих целях — чтобы контролировать действия всех членов Ордена.
— А это имеет смысл? Ну, в том случае, если в Ордене есть предатель.
Баден не успел ответить: заговорила Джессамин.
— Придется попросить вас всех воздержаться от взаимных нападок. Это Собрание, и следует соблюдать определенные правила поведения. — Она окинула зал внимательным взглядом. — Продолжай, Оррис.
Маг прочистил горло.
— Я призываю восстановить мысленную связь, впервые установленную Амаридом.
Седовласый Магистр покачал головой:
— Упоминать имя Амарида в оправдание таких действий не стоит, и ты это знаешь, Оррис. Связь была создана для защиты страны, а не для того, чтобы маги шпионили друг за другом.
— Подобное использование связи, — сказал еще один Магистр, — это прямое нарушение Третьего Закона Амарида.
Джарид вопросительно посмотрел на Бадена, и тот тихо ответил:
— Маги не должны использовать свою силу друг против друга.
— Это же смешно, Одинан! — воскликнул один из молодых магов. — В Третьем Законе говорится и о том, что Орден должен разрешать споры между магами. Оррис предлагает лишь вариант его применения.
— И потом, — добавил Оррис, к которому вернулась уверенность, — если учесть серьезность недавних происшествий, установление связи защитит страну. Что соответствует духу и букве Законов Амарида.
— Но это влечет за собой огромные траты силы, которая могла бы пригодиться и для другого, — возразил Одинан.
— Одинан прав, — согласился седой Магистр. — Именно поэтому связь некогда прервали, именно поэтому Амарида многие осуждали за ее установление. В то время маги сочли, что их предводитель слишком боится сторонников Терона. Надо сказать, я склоняюсь к подобной точке зрения. У нас нет доказательств, что виновный — член Ордена.