Она не знала, где он, и не понимала, куда ее гонит пламя. Но, глядя на зеленоватую призрачную фигуру и посылая мысли Филимару, Элайна поняла, что это не имеет значения. Маленькая девочка ничего не сказала, да оно и не нужно. Элайна знала ее, хотя они никогда не встречались, по крайней мере Элайна этого не помнила. Ребенок был так похож на нее и на ее мать, что ошибка просто исключалась. Это была Данизе, старшая сестра Элайны, которая заболела и умерла в четыре года, когда сама Элайна была грудным ребенком. Она была прекрасна, несмотря на эти страшные черные глаза.
Родители очень мало говорили Элайне о ее сестре, а Фарен, самая младшая дочь, слышала и того меньше. Но Данизе всегда словно невидимо присутствовала в доме. Когда-то Элайна не спала ночами, думая, как это иметь старшую сестру, и воображая, что разговаривает с Данизе. И вот сестра стояла перед ней. Элайна разрыдалась. Она вся дрожала и не могла говорить.
— Ты меня знаешь, — холодно сказал призрак. Голос доносился словно издалека.
Элайна кивнула.
— Что ты мне скажешь?
— Я... Я не знаю, о чем ты. Мне часто хотелось увидеть тебя.
Данизе невесело засмеялась:
— Правда?
— Да!
— Странно, — усмехнулась маленькая девочка, — похоже, ты всю жизнь старалась заставить маму с папой забыть, что я вообще появлялась на свет.
Элайна замотала головой:
— Это неправда!
— Неужто! Ты так старалась угодить им, чтобы они тобой гордились, — а все потому, что ты боялась, что они любят меня сильнее. Ты думала, что если они будут довольны тобой, то забудут обо мне!
— Нет! — заплакала Элайна. — Это неправда!
Но в словах призрака было больше правды, чем ей хотелось бы признать.
Даже будучи совсем маленькой, едва ли старше этой девочки, Элайна понимала, как ее матери не хватает старшей дочери. И она провела всю жизнь, стараясь заглушить боль матери единственным способом, который знала: стараясь быть лучшей во всем.
— Я никогда не желала, чтобы они тебя забыли, — сказала она наконец, утирая слезы.
— Ты просто хотела, чтобы они любили тебя больше всех!
— Я делала все, чтобы они были счастливы! — закричала Элайна.
Данизе сделала шаг назад.
"Может, это и призрак, — пыталась успокоить себя Элайна, — но все же она маленькая девочка".
— Они были такими грустными, когда говорили о тебе, — тихо начала она, — что я хотела заставить их думать о чем-нибудь другом. Иногда по ночам, лежа в постели, я слышала, как мама плачет о тебе.
На лице девочки появились черные линии. Элайна не сразу поняла, что это слезы.
— И ты пыталась занять мое место.
— Нет, Данизе. Не желала я этого, да и не могла. Никто не мог. Вот почему мама все время грустила. Но тебя не было, и мы с Фарен хотели, чтобы мама с папой думали о нас. Разве это плохо?
Дух заколебался.
— Не знаю, — признала она. — Думаю...
Внезапно она прервалась, и ее черные глаза расширились.
— Кто-то идет! — прошептала она.
И призрак начал тускнеть.
— Данизе, нет! Пожалуйста, не уходи!
— Прощай, Элайна! — закричала сестра уже издалека, и голос ее был тих, как шорох летнего ветра в кронах деревьев.
Призрак исчез, огонь погас, и Элайна с Филимаром остались одни в темноте, освещаемой лишь лиловым цериллом. Элайна всматривалась во тьму, пытаясь понять, кто пришел, и надеясь, что свет церилла рассеет давящий мрак рощи.
Она ожидала увидеть голубой свет камня Джарида или зеленоватое сияние духа Магистра. Но то, что она увидела, заставило кровь остановиться в ее жилах. Это был желтый церилл. Филимар тревожно вскрикнул и вспорхнул с плеча Элайны. Она тоже пыталась бежать, но знакомый голос остановил ее:
— Не торопись, дорогая! Не хотелось бы оказаться перед необходимостью убить тебя.
С бешено бьющимся сердцем Элайна обернулась и посмотрела в глаза учителю:
— Не очень-то верится. Не так давно ты просто мечтал со мною расправиться.
Он покачал головой:
— Не с тобой. Может быть, с мальчишкой. Но не с тобой. Вообще-то, насколько я помню, это ты на меня покушалась.
— Ты убивал Джарида! Что мне еще оставалось делать?
— Вот именно. Мне был нужен мальчишка, а не ты. — Высокий маг подошел еще ближе. — Как я мог причинить тебе зло?
— Не подходи! — предупредила она. Филимар, который уже вернулся к ней на плечо, угрожающе заклекотал.
Сартол рассмеялся:
— Или — что? Ты убьешь меня? Не думаю. Даже если попробуешь, в чем я лично сомневаюсь, у тебя силенок не хватит.
— Пусть я умру, но все-таки постараюсь! — Ей понравилось, как твердо звучал ее голос.
— Я бы не хотел, чтобы дошло до этого. — Он обезоруживающе улыбнулся. — Но тебе следует знать: что бы здесь ни произошло, я буду править Тобин-Сером. Ты не остановишь меня. Я всегда надеялся, что мы будем править им вместе. Но, так или иначе, эта земля будет моей.
— Не верю! Баден остановит тебя!
— Баден и компания мертвы. Остались только вы с Джаридом. Если ты не пойдешь со мной, я убью тебя и свалю все на Терона. А потом я вернусь в Амарид и возьму правление Орденом в свои руки. Никто не узнает, что случилось на самом деле.
Элайна снова заплакала. Баден и все остальные мертвы. Человек, которому она доверяла как никому, — предатель и убийца. И она его не остановит.
— Пожалуйста, не плачь, — мягко сказал он. — Ты не могла спасти их. Но ты можешь спасти себя. Я люблю тебя и всегда любил. И я хочу, чтобы ты стала моей правой рукой. Мы будем вместе править Орденом. Если бы ты только знала, как я силен и какое могущество еще обрету! И ты тоже можешь. Я научу тебя этому, как уже обучил магическому искусству.
— Зачем это тебе? — всхлипнула она. — Зачем ты убил Джессамин и Передура?
— Джессамин и Передур стояли у меня на пути! Они были слабы, и Орден при них был слаб. При мне Волшебная Сила достигнет небывалого расцвета.
— Нет! Я не допущу!
— А это уже не тебе решать. Либо иди со мной и живи, либо отрекись и умри. Другого выбора нет.
Элайна направила посох на Магистра:
— Тогда я умру!
Сартол тоже поднял посох:
— Предупреждаю, радость моя. Не обманывайся моей любовью. Если понадобится, я с тобой разделаюсь.
— Ты будешь вынужден, Сартол! Если ты этого не сделаешь, я всю жизнь положу на то, чтобы остановить тебя.
— Не глупи, Элайна! Я предлагаю тебе жизнь и могущество, превосходящее самые смелые мечты.
Элайна мрачно усмехнулась:
— С меня достаточно и того, что имеется.
— Это твой последний шанс!
Элайна приготовилась, что из посоха Сартола вырвется убийственный луч, заранее зная, что не выстоит. И тут она услышала голос, зовущий ее по имени.
— Джарид! — откликнулась она. — Беги, Джарид! Это Сартол! Он... — И она умолкла. Кричать было не нужно. Она была одна. Сартол исчез, словно его вовсе не было. Через несколько мгновений Джарид подбежал и порывисто обнял ее.
— Что случилось? — спросил он, все еще не выпуская ее.
— Ничего. — Ей совсем не хотелось освобождаться.
Наконец он отпустил ее, немного отступил и пристально посмотрел ей в глаза:
— Ты в порядке?
— Теперь — да. Как ты меня нашел?
— Я видел свет. Или, может, мне показалось.
Она слабо улыбнулась:
— Недавно тут было куда больше света.
— Огонь?
— Он давно погас. Это был Сартол.
— Что?!
— Или его призрак. Не знаю.
— Что он сказал?
Элайна пожала плечами:
— Он говорит, что хочет править Орденом и делить власть со мной.
— Думаешь, так оно и есть?
— Не знаю. Я даже не уверена, что это был он. Он исчез, как только я услышала твой голос.
— Все сходится.
— Что "сходится"?
— Ну, в роще вещи кажутся не тем, что они есть. Как этот огонь: казалось, он настоящий, но деревья и трава не обгорели.
— Тогда понятно.
— Так. А что ты еще видела?
Элайна покачала головой и с трудом вздохнула.
— Не хочется говорить об этом, — сказала она как можно мягче. — Может, когда-нибудь потом, но не сейчас.
Он кивнул и тоже вздохнул:
— Понимаю.
Она пристально посмотрела на него. Даже при бледном свете цериллов в его светлых глазах явственно читалась боль.
— Я верю в тебя, — прошептала она, осторожно целуя его в щеку и снова обнимая.
— Так что нам теперь делать? — устало спросил он.
— Сегодня, наверное, уже ничего. Надо отдохнуть.
— Да, ты права. Но что будет, если Терон не оставит нас в покое?
— Надеюсь, он нас разбудит, — улыбнулась Элайна.
Джарид рассмеялся.
Молодые маги осмотрели окрестности и нашли группу деревьев, под которыми земля не успела промокнуть.
— Вот здесь, кажется, можно отдохнуть. — Джарид растянулся на сухих листьях.
Усталость обволокла Элайну, как теплое одеяло. Она опустилась рядом.
— Сама не верю, — сказала она, уже проваливаясь в сон. — Мы продержались ночь в Роще Терона.
— Похоже, что да, — сонно ответил Джарид. — Будем надеяться, что и выберемся благополучно.
Глава 12
Утром дождь прекратился, и сквозь редеющие облака начало пробиваться солнце. Мокрая трава блестела, и над руинами Рольде лениво курился пар. Баден и Сартол ушли несколько часов назад. Они ехали на север, в Амарид, а Транн, вопреки всякой очевидности надеясь, что Джарид и Элайна вернутся из рощи невредимыми, сидел на земле рядом с лагерем и смотрел на остатки дыма погребальных костров. Почти все утро он размышлял над событиями этой ночи, пытаясь примириться с тем, что Оррис предал Орден.
Он не считал Орриса другом в том смысле, в каком Бадена или Джарида. Вспомнив о молодом маге, он снова осмотрел опушку рощи, пытаясь найти хоть какое-то свидетельство того, что Джарид и Элайна живы. Он ничего не увидел и, глубоко вздохнув, вернулся к своим раздумьям. Оррис был если не другом, то во всяком случае союзником, он разделял взгляды Транна на состояние Ордена и его место в жизни Тобин-Сера, и Транн уважал его мнение. Более того, Оррис был признанным лидером молодых магов. Его грубоватые манеры, которые не нравились большинству Магистров, казались Тра