— Вчера мы слышали обвинения в предательстве и убийстве, предъявленные Бадену, Транну и Оррису. Сегодня, в соответствии с Четвертым Законом Амарида, Орден проверит законность этих обвинений. В соответствии с порядком судебной процедуры установленным Терралем, вторым Премудрым Ордена, Сартол, выдвинувший эти обвинения, говорит первым. За ним наступит очередь Бадена. Сартол?
— Спасибо, Одинан. — Сартол благодарно улыбнулся, и дряхлый Магистр опустился в кресло. — Сегодня передо мной стоит самая сложная задача, с которой я когда-либо сталкивался. Я не желаю этим людям зла и не имею намерения ранить вас ужасом тех событий, вследствие которых мы здесь собрались. Но я не могу молчать о том, что видел. Против Ордена и всего Тобин-Сера были совершены преступления. У нас отняли четверых наших товарищей, среди них — мудрую и смелую главу Ордена и молодую женщину, которую я считал своим ближайшим другом. И многие в нашей стране понесли подобные потери по злой воле трех магов, которые сегодня предстали перед вами. — Все, не сговариваясь, посмотрели на Бадена и его товарищей. — Вы все помните, что восемь человек — четверо погибших, трое обвиняемых и я уехали отсюда около пяти недель назад в Рощу Терона. Там, согласно плану, предложенному Баденом и Транном, мы должны были противостоять Неприкаянному Магистру, который, как они утверждали, виновен в недавних нападениях на Тобин-Сер.
Примерно через две недели мы прибыли в Рощу. Путешествие прошло спокойно, что лишь подчеркивает ужас событий первой ночи по прибытии туда. — Он сделал паузу. — На закате поднялась буря. Баден и Транн занялись лошадьми. По просьбе Джессамин Элайна и Джарид принялись укрывать наши припасы, а я спустился к реке наполнить мехи водой. Джессамин и Передур нашли маленькую рощицу и решили собрать там сучья для факелов.
— Для факелов? — перебил Меред. — Зачем?
— По настоянию Бадена и Транна собрались идти к Терону без цериллов, чтобы отвезшг повлиять на нас через кристаллы.
— На Собрании о чем-то таком говорили. Продолжай, — сказал Меред.
— С этого момента события стали развиваться очень быстро. У реки я услышал крик Джессмин и, естественно, помчался обратно в лагерь, но там никого не оказалось. Я огляделся, пытаясь понять, что же произошло, и увидел в рощице волшебный огонь. Я кинулся туда, и тут закричала Элайна, и снова показался огонь. Увидев, что Джессамин и Передур мертвы, я поспешил, надеясь, что Элайну и Джарида еще можно спасти. За ними гнался Оррис. Я вступил с ним в схватку.
— Сартол, ты видел, как Оррис убивает Джессамин и Передура? — спросил Одинан.
— Нет. Но, очевидно, это видели молодые маги, — поэтому Оррис и гнался за ними.
— Почему ты так думаешь? Магистр пожал плечами:
— У меня нет основания думать, что это сделали Элайна и Джарид. Баден и Транн отсутствовали. Следовательно, это был Оррис.
— Или ты, — вставил Оррис.
Все оглянулись на бородатого мага. Сартол растянул лицо в холодной усмешке, зная, что едва ли это поможет скрыть гнев.
— Да, Оррис, или я. — (Тот и не думал отворачиваться.) Сартол обвел Собрание взглядом и усмехнулся еще явственней. — Но, как я постараюсь показать, я не был участником заговора, я сам едва не пал от рук обвиняемых.
— Что ты сделал, когда увидел, что Оррис преследует молодых магов? спросил Одинан.
— Ну, — Сартол попытался изобразить смесь скорби и гнева, — как я уже сказал, я выпустил в Орриса волшебный луч света, пытаясь остановить его, но было уже поздно. Элайна и Джарид добежали до рощи, а я был слишком занят, отбиваясь от Орриса, чтобы остановить их. — Он закрыл глаза. Пока что все идет хорошо.
Несмотря на возражения Орриса, было видно, что он, Сартол, завладел всеобщим вниманием — даже тех, кто, казалось, скорее готов поверить Бадену. Честно говоря, кто-то все же ему не поверил, но таких было меньшинство. Тех, кого можно было убедить, оказалось вполне достаточно. А все еще только начиналось. Он не торопил события, берег главное на потом, намереваясь сначала заинтересовать слушателей, а уж после ошеломить их картинами зверств Бадена, Орриса и Транна.
— Не думаю, что мой поединок с Оррисом длился долго, но казалось, что прошла вечность. Оррис был на удивление силен — такого сильного мага я еще не встречал. И поэтому то, что я выжил, можно назвать счастливой случайностью. Хуван смог убить его птицу, но я был ранен, а Оррис скрылся прежде, чем я воспользовался своим преимуществом.
— А где в это время были Баден и Транн? — спросил один из Магистров.
— Не знаю. Я нашел их позже. Они прикинулись, что ни о чем не знают, и в тот момент у меня не было повода в этом усомниться.
— Не забудь упомянуть, что мы вылечили твои раны, — крикнул Транн со своего места.
Сартол гневно оглянулся. На таких мероприятиях обвиняемые могли лишь задавать вопросы, и Сартола возмутило нарушение церемониала. Баден же, хоть и промолчал, едва заметно улыбнулся.
— Я не забыл, — сердито проворчал Сартол. — Они действительно вылечили меня, и это лишь подтверждает, что раны нанес Оррис. Если бы он меня не покалечил, что бы они лечили? — Сартол снова выдержал паузу, чтобы сказанное дошло до всех. — И я не забыл, что Баден и Транн складывали вместе со мной погребальные костры для Джессамин и Передура. Они старались соблюсти все приличия и ничем не выдать себя. Они даже убедили меня, что Транну надо остаться у Рощи и присмотреть за Элайной и Джаридом, если на них опять нападет Оррис. Я лишь потом понял их истинную цель: проследить, чтобы молодые маги не вышли из Рощи живыми.
— Хорошо, — смело сказала Урсель, и в тоне ее послышалось сомнение, с Оррисом понятно, а когда ты начал подозревать Бадена и Транна?
Сартол проигнорировал намек и прямо ответил на поставленный вопрос:
— Мы с Баденом отправились обратно в Амарид, и я заметил по пути, что он странно себя ведет. Он был крайне необщителен, словно что-то скрывал. Сначала я думал, что он скорбит по Джариду, но подобное поведение продолжалось, и мои подозрения росли. Я сопоставил обстоятельства, вспомнил, как формировался наш отряд и как ратовали за эту поездку Баден и Транн, и решил, что ими, возможно, двигала не только забота о безопасности страны.
И еще я вспомнил о внезапном решении Орриса отправиться с нами. Все стало ясно: эта компания решила избавиться от конкурентов. Они получили возможность убить Джессамин и Передура и свалить все на дух Терона, прекратить нападения на Тобин-Сер и гордо заявить о подтверждении своей гипотезы, обеспечив себе тем самым высокое положение в Ордене.
По залу пронесся ропот. Почти все они — со мной, решил Сартол. Но он еще не закончил.
— Баден тем временем стал вести себя еще более подозрительно. Он почти не ел, что-то кричал во сне. Я еще больше забеспокоился о молодых магах: даже если они убегут от Терона, их прикончат Транн и Оррис. Даже перед лицом этих опасений я продол жал надеяться, что ошибся в Бадене и Транне и что виновен лишь Оррис. Но всякая надежда исчезла, когда мы прибыли в Излучину. — Сартол закрыл глаза и медленно покачал головой. — Разрушения... — Он сглотнул. — Повсюду лежали убитые; в северной части деревни не выжил никто. А те, кто это сделал, еще шагали по улицам, когда прибыли мы с Баденом. Завязалась схватка. Я попытался убить обоих, но Баден напал на меня. Я отбился и уничтожил нападающих. Местные жители принялись благодарить меня, но Баден впал в ярость и заорал, обвиняя в том, что я не пощадил тех двоих.
— Отлично, Сартол, — с издевкой в голосе сказал Баден. — Из твоих слов выходит, будто я ничего не сделал.
— Верно. Извини. Помнится, во время битвы Баден убил их птиц.
Баден кивнул.
— Покорно благодарен! — не без ехидства вымолвил он.
— Но тем яростнее Баден обрушился на меня. Он не соображал, что мелет, обвиняя меня, словно я убил его ближайших друзей.
— Кажется, Сартол, — вставил Одинан, — у тебя есть свидетели, способные это подтвердить.
— Именно так. Но Баден потребовал начать суд до их прибытия. К счастью, он согласился, чтобы я говорил от их имени.
— Урсель, — продолжил Одинан, повернувшись к молодой женщине, — я также знаю, что один из твоих патрульных отрядов прибыл в Излучину через день или два после случившегося и кое-кто из магов говорил со свидетелями. Это действительно так?
Урсель снова встала, с беспокойством поглядывая то на Бадена, то на Орриса, то на дряхлого Магистра. Сартол снова подавил ухмылку.
— Да, это правда, — сказала Урсель. — Нейса сообщила мне об этом. Ее отряд еще не вернулся, и подробности мне пока неизвестны.
— Спасибо. Можешь продолжать, Сартол, — сказал Одинан.
— А больше особо нечего и рассказывать. Я приказал арестовать Бадена и занялся пострадавшими, а потом заночевал в гостинице. Но скоро мня разбудили и сказали, что маг крепкого телосложения, с длинными светлыми волосами, запугал стражей в тюрьме и помог Бадену бежать. Я понял, что речь идет об Оррисе, и, опасаясь за свою жизнь, покинул деревню. Раз Оррис нагнал нас, Транн вполне мог сделать то же самое, а биться сразу с тремя я не решился бы.
— И тогда ты отправился в Амарид?
— Да.
— И до прибытия сюда ты не видел обвиняемых?
— Верно.
— А почему бы тебе не рассказать о тех, кого ты убил, и об их оружии? — потребовал Баден, и Сартол обрадовался, что его оппонент уже не выглядит столь уверенно.
— Боюсь, я не понимаю, чего ему надо, — ответил он.
— Оружие! — настаивал Баден. — Как они смогли причинить подобный ущерб? Расскажи.
— Ах да. Это было и вправду странно. Они были в плащах, таких как у нас, с птицами и цериллами, но я видел их лица и могу сказать, что это не члены Ордена. Очевидно, те, кто их нанял, научили их магии, но в Орден не ввели. Так они смогли убедить жителей Тобин-Сера...
— Довольно, Сартол! — заорал Баден. — А механические птицы и оружие? Те люди — чужеземцы, и ты это знаешь!
И снова за столом начали возбужденно перешептываться. Сартол бросил на Бадена быстрый взгляд, словно через пропасть, и улыбнулся, мстя за вчерашнюю улыбку Магистра. Он знал о своем преимуществе: доводы Бадена казались бредом, и сам Баден, похоже, это понимал. Он побледнел, только на скулах выступили красные пятна. Чуть позже Сартол умоляюще посмотрел на Одинана, и тот снова ударил посохом.