Маги встали и принялись беседовать друг с другом, их голоса наполнили Великий Зал. Баден и Транн подошли к Элайне и Джариду.
— Не знаю, насколько все это затянется, — сказал Баден, — но мы с Транном и Оррисом договорились вечером пообедать в "Гнезде". Надеюсь, вы к нам присоединитесь.
Элайна кивнула:
— Мы придем. Удачи.
— Спасибо. — Магистр задумчиво улыбнулся и зашагал прочь.
Транн задержался. Глаза его были сосредоточенны и печальны.
— Пойдемте со мной. Нам всем надо кое с кем встретиться.
Транн привел их в комнату позади Великого Зала, где находилась маленькая девочка не старше семи-восьми лет. У нее были прямые каштановые волосы до плеч и красивое открытое лицо. Но Джарид не мог оторвать взгляда от ее глаз — голубых, как осеннее небо, и, даже тогда когда она играла с искусно выполненными куклами, обращенных внутрь, на что-то темное и пугающее, что могла видеть только она. Пока они смотрели, как ребенок играет, одна из служительниц зала, седая женщина с добрыми карими глазами, подошла к ним.
— Это Кайлин, — тихо сказала она. — Девочка, которую нашли в Каэре.
— Я знаю, — ответил Транн. — Как она?
Женщина пожала плечами:
— Она еще мало говорит, но, по крайней мере, снова ест. Учитывая, через что она прошла, лучшего и ожидать нельзя.
— Согласен.
Элайна подошла и присела на корточки рядом с ребенком.
— Меня зовут Элайна.
Девочка бросила на нее быстрый взгляд и продолжила играть.
— Кайлин, — ответила она чуть погодя.
— Ничего, если я поиграю с тобой? Мне всегда нравились куклы.
Кайлин пожала плечами:
— Пожалуйста, если хочешь.
Элайна взяла одну из кукол и положила ее на кровать в кукольном домике, пока Кайлин переставляла в миниатюрной гостиной мебель. Они посидели молча, и Кайлин снова посмотрела на девушку:
— Ты красивая.
Элайна тепло улыбнулась:
— Спасибо. Ты тоже.
— Ты похожа на Занну, — сказала девочка, словно не расслышав.
Элайна озадаченно посмотрела на Джарида.
— Занна — твоя подруга? — спросила она, хотя Джарид понял: она уже знает, что скажет девочка
— Была. Она умерла. Ее убили Сыны Амарида. И маму с папой тоже. — Она покосилась на серого ястреба Элайны.
— Мы пытались объяснить ей, что это не так, — прошептала служительница Транну и Джариду, — но она, кажется, не понимает. — Женщина печально покачала головой.
— Ты — Дочь Амарида, да? — спокойно спросила Кайлин.
— Да. Но клянусь тебе, мы не убивали ни твою подругу, ни родителей.
— Я знаю. Я видела, кто это сделал. Это были не они. — Она показала на Джарида и Транна.
— Убийц больше нет, — уверила ее Элайна. — Они больше никому не навредят. И клянусь, это были не Сыны Амарида.
Кайлин все так же спокойно посмотрела на нее и ничего не сказала. Потом она снова принялась за игру и больше не обращала внимания на магов. Наконец Элайна встала и подошла к друзьям.
— Ее сегодня уже навещали, — сказала служительница. — Из Храма Арика. Они сказали, что после все го, что с ней случилось, ей надо быть с Сынами и Дочерьми Бога, а не с Орденом.
Транн вздохнул:
— Сонель знает?
— Да. Она сказала, что выбирать должна сама Кайлин.
Она умоляюще посмотрела на Транна, словно желая, чтобы ее уверили, что Кайлин не заберут, но маг лишь пожал плечами:
— Сонель права. Нельзя держать девочку против ее воли.
Женщина хотела еще что-то сказать, но промолчала и ушла.
Маги еще немного посмотрели на Кайлин, которая словно и не замечала их присутствия. Потом они удалились. Транн вернулся в свою комнату в "Гнезде", но Джарид и Элайна пробродили по старому городу до вечера, гуляя по мощеным улицам и разговаривая с уличными торговцами. Они не могли забыть встречу с Кайлин.
На улицах иные приветствовали их и благословляли; некоторые торговцы даже угощали и дарили им подарки, благодаря за победу. Но многие другие смотрели на них с опаской и недоверием и даже обвиняли молодых магов в том, будто те охраняют пленников, чтобы не предавать огласке свой сговор с ними. Джарид остановился и заспорил с кем-то, но Элайна потянула его за рукав, посоветовав не обращать внимания. И все же эти столкновения, вкупе с воспоминанием о Кайлин, омрачили весь день. К вечеру, когда небо над Амаридом начало темнеть, молодые маги молча, погрузившись в глубокие раздумья, отправились в "Гнездо". Они постарались избежать шумных, многолюдных улиц: рядом с Великим Залом все еще бродило немало народа с факелами, требуя выдачи преступников. Увидев это, Джарид подумал, что, возможно, победа пришла к ним слишком поздно.
Вскоре, однако, они пришли в "Гнездо", где сразу же нашли в дальнем углу Бадена, Транна и Орриса. Таверна была совершенно такой, какой запомнил ее Джарид: темной, полной всевозможных запахов и необыкновенно уютной. Глядя на темные, изрезанные ножами столешницы, массивные подсвечники и затертый деревянный пол, вдыхая запахи кислого вина, табачного дыма и жаркого, Джарид наконец понял, почему Баден возвращался сюда каждый год. Позади был невероятно тяжелый день, настроение оставляло желать лучшего, и все же он чувствовал себя так, словно вернулся домой.
Пока они шли к столу, его окликнула женщина. Обернувшись, он увидел Кайле, подходящую к нему со знакомой, чуть кривою усмешкой.
— Маг! — тепло сказала она. — А я уж подумывала, заглянешь ты ко мне или нет. — Она крепко обняла его и поцеловала в щеку.
Он улыбнулся в ответ:
— Привет, Кайле. Как жизнь?
— Ничего. Шикарно выглядишь! Роща Терона пошла тебе на пользу, не так ли? — Она оценивающе посмотрела на Элайну, словно только что ее заметила.
— Кайле, — внезапно смутившись, сказал Джарид, — это маг Элайна. Элайна, это Кайле.
Служанка протянула руку:
— Очень приятно.
Элайна приветливо улыбнулась:
— Взаимно.
— Идите к своим друзьям, — сказала Кайле, снова глядя на Джарида. — Я сейчас принесу вам эля.
— Вообще-то, — остановила ее Элайна, — я предпочла бы медовое вино, если можно.
— Разумеется.
Элайна подняла бровь.
— Просто друг, а? — сказала она, как только Кайле отошла достаточно далеко.
— Да. — Он усмехнулся.
— Ну, она милая. И к тому же хорошенькая.
Джарид кивнул:
— Именно. То есть она милая.
— Вот так-то лучше.
Она взяла за руку и подвела его к столу.
— Явились, не запылились! — проворчал Оррис.
Месяц назад Джарид мог рассердиться, но с тех пор он неплохо узнал Орриса и понимал теперь, что маг шутит.
— Рад, что ты обо мне скучал, — парировал он.
— Если нам кого-то и недоставало, — вставил Транн, — так это твоей прелестной спутницы.
Элайна ослепительно улыбнулась:
— Спасибо, Транн.
— На самом деле, — объяснил Баден, — эти двое уже сами не свои от нетерпения: я еще не рассказывал им о допросе, потому что ждал вас.
Веселье немедленно улетучилось, и четыре мага устремили взгляды на Магистра.
— Мы многое узнали. И, честно говоря, то, что рассказал этот Барам так его зовут, — звучит весьма тревожно.
— Он легко отвечал на вопросы, — спросил Оррис, — или пришлось применить магию?
— И то и другое. — Баден прервался: Кайле принесла четыре пинты янтарного эля и графин легкого вина. — Сначала он отказывался отвечать на наши вопросы, и мы его сильно "прощупали". Потом мы дали ему еще один шанс, и он согласился. В конце допроса мы тем же способом проверили, что он ничего не скрыл и не обманул нас.
Кайле принесла обед.
— Так вот, мы оказались правы: они из Лон-Сера, из местности под названием Брагор-Наль.
Транн пристально посмотрел на него:
— Брагор-Наль!
— Я так и знал, что тебе это покажется интересным.
— О чем это вы? — спросил Джарид.
— Ноль — это слово из древнего языка, нашего древнего языка, объяснил Транн, не отрывая взгляда от лица Бадена. — По крайней мере, у нас оно означает общину.
Баден кивнул:
— Судя по тому, что сказал Барам, там оно значит примерно то же.
Транн задумчиво помешал ложкой рагу.
— Думаю, мне не следовало особенно удивляться. Мы же всегда знали, что у Тобин-Сера и Лон-Сера общая история.
— Общая древняя история, — поправил Оррис.
Транн пожал плечами:
— И тем не менее.
Элайна спросила:
— Баден, а что из себя представляет этот Брагор-Наль?
— Он огромен. Во всем Лон-Сере только три Наля, и этот — самый большой. Это самоуправляющиеся города вроде Амарида, но намного больше и в тысячи раз многолюднее. И они полностью зависят от механических приспособлений типа тех, которые мы видели.
Оррис прищурился:
— О чем ты?
— Это трудно объяснить. Многие слова их языка, которые употребил Барам, не имеют точного перевода и обозначают незнакомые нам вещи. У нас когда-то был общий язык, но за столько веков наши страны стали совсем разными. Но я понял, и Сонель с Радомилом согласились, что... что их мастерство — это не только в производстве просто оружия. У них совершенно иной уклад. Они иначе общаются, путешествуют, производят разные вещи и еду и, конечно, воюют.
Транн провел ладонью по лицу:
— Ты утверждаешь, что они там все делают при помощи различных приспособлений?
— Именно. Когда я сказал, что в Лон-Сере всего три Наля, я имел в виду, что больше там толком ничего нет. Есть только Нали и горы. И все. Почти нет полей, совсем немного лесов, степей и пустынь. И в горах почти никто не живет. Все, что им нужно, они изготавливают. Ну как этих птиц.
— Просто три города, — пробормотал Транн, словно повторяя мысли Джарида. — В стране величиной с Тобин-Сер. Представить себе невозможно.
Несколько секунд все молчали. Джарид вслушивался в шум таверны, рассеянно жуя и пытаясь представить себе общество, в котором людей окружают необходимые для жизни предметы, ни один из которых не получают непосредственно от земли. И не мог. Каждый раз он представлял свою мать, работающую в поле, или отца, рубящего дрова за домом.