Большие цифры лучше маленьких, официальные цифры лучше неофициальных, а большие официальные цифры лучше всех.
Период с 1950 по 2000 год иногда называют «золотым веком» серийных убийц{375}. В прошлом хоть и наблюдались многочисленные небольшие всплески серийных убийств, о которых мы говорили в этой книге, но с рекордной эпидемией 1970-х, 1980-х и 1990-х их масштабы и количество не сравнить. К середине этого периода мы ввели в обиход термин «серийный убийца» – и тем самым обогатили наш политический, социальный, психологический, криминалистический и культурный дискурс совершенно новым явлением.
До этого серийные убийства воспринимались как единичные необъяснимо-чудовищные акты помутнения рассудка. Теперь они стали частью чего-то большего, вышли за рамки деяний отдельного преступника. По мере того, как число серийных убийц росло в геометрической прогрессии, увеличивалось и число их жертв, словно происходило какое-то жуткое соревнование, где каждый серийный убийца хотел попасть на первую полосу газет, переплюнув всех других в оригинальности способа убийства и в количестве трупов. Серийные убийцы были главной новостью того времени.
К 1990-м в литературе, кино и на телевидении даже сложился самостоятельный жанр, посвященный реальным и вымышленным серийным убийствам. Некоторых вымышленных персонажей-серийных убийц возвели в статус «антигероев», как, например, Ганнибала Лектера из фильма «Молчание ягнят» и Патрика Бейтмана из романа «Американский психопат» Брета Истона Эллиса (по словам Карлы Хомолки, напарницы Пола Бернардо, пока ее муж насиловал в спальне похищенную ими школьницу, она с комфортом расположилась на диване в гостиной и читала «Американского психопата»; когда на перекрестном допросе ее спросили, как она могла просто сидеть и читать, когда на втором этаже насилуют девочку, Хомолка обиделась и ответила, что вполне способна «делать два дела одновременно»{376}).
Тем временем реальные серийные убийцы, вроде Теда Банди, Кеннета Бьянки и Ричарда Рамиреса, обзаводились поклонницами. Если вспомнить дело Теодора Дюррана (1895 год) и его «Девушку с горошком», то в этом явлении нет ничего кардинально нового – однако же столь отмороженного поколения фанаток в истории еще не бывало.
Например, Кэрол Энн Бун познакомилась с Тедом Банди, когда они оба работали в Департаменте чрезвычайных служб штата Вашингтон в Олимпии. После его ареста за серию жестоких убийств и некрофилию она преданно посещала все судебные заседания по делу Банди во Флориде и во всеуслышание заявляла о своей неугасимой любви. Во время одного из заседаний, которые транслировались по телевидению, Банди женился на Бун, воспользовавшись старинным законом штата Флорида, который позволял лицам вступать в официальный брак, объявив об этом в присутствии судьи. Несмотря на строгий запрет штата на супружеские свидания для смертников, Банди и Бун удалось зачать ребенка и у них родилась девочка по имени Роуз. Предполагают, что Бун через поцелуй передала Банди презерватив, который он ей вернул тем же самым способом, но уже со спермой{377}.
Кеннет Бьянки, который похитил и убил десять женщин вместе с соучастником по группировке «Хиллсайдских душителей», а еще двух прикончил в одиночку, начал, попав в тюрьму, получать письма от Вероники Комптон, начинающего драматурга двадцати четырех лет, чьи произведения строились вокруг садомазохизма и серийных убийств. В конце концов она приехала к Кеннету на свидание, и у пары завязались отношения. Летом 1980 года Бьянки показывал Комптон, как душил своих жертв, и передал ей порцию своей спермы, спрятанной в пальце резиновой перчатки. После этого Вероника прилетела в Беллингхем (штат Вашингтон), заманила в свой номер в мотеле какую-то женщину и, по примеру Кеннета, попыталась ее задушить. Анализов ДНК еще тогда не проводилось, и план состоял в том, чтобы убить женщину тем же самым способом, как Бьянки убил остальных, и оставить образец спермы с той же самой группой крови, что и у Кеннета, – то есть обставить все так, словно преступник до сих пор разгуливает на свободе. Однако жертва оказалась физически сильнее Комптон, и ей удалось сбежать. Вскоре после этого Веронику арестовали{378}.
В тюрьме Комптон завязала отношения по переписке с другим серийным убийцей, Дагом Кларком – некрофилом по прозвищу Убийца с Сансет-стрип, который убил семь женщин. Викторию признали виновной в умышленном покушении на убийство и приговорили к пожизненному заключению. В 2003 году Комптон вышла по условно-досрочному освобождению, поселилась в Лос-Анджелесе и сейчас занимается музыкой, живописью и писательской работой под именем Вероника Комптон Уоллес{379}.
На заре «золотого века»
Возьму смелость предположить, что «золотой век» серийных убийц в США забрезжил, образно говоря, в 1945–1946 годах в Чикаго, и его первым «осознавшим себя» серийным убийцей стал семнадцатилетний Уильям Хайренс, известный тем, что всякий раз оставлял на месте преступления автограф, выполненный помадой жертвы: «Ради бога, поймайте меня прежде, чем я убью снова. Не могу себя контролировать». При аресте полиция нашла у него украденный экземпляр «Половой психопатии» Крафт-Эбинга{380}. За Хайренсом в 1949 году последовала пара серийных убийц: Раймонд Фернандес и Марта Бек, по прозвищу Убийцы одиноких сердец, или Убийцы медового месяца, затем Эд Гин (1957), Харви Глатмен (1958), Мелвин Рис (1959), а затем Бостонский душитель Альберт де Сальво, который с 1962 по 1964 год убил тринадцать человек, причем весть о каждом его преступлении тут же разносилась по всей стране через федеральные СМИ.
После Бостонского душителя пути назад уже не было.
Его дело являет собой пример некой исторической синхронистичности, ведь Альберт де Сальво убил одну из своих последних жертв 23 ноября 1963 года, на следующий день после убийства Джона Кеннеди. В тот субботний день, когда страна скорбела в мрачном сером свете перед черно-белыми телевизорами, де Сальво проник в квартиру двадцатитрехлетней учительницы воскресной школы Джоан Графф, изнасиловал ее, а затем задушил удавкой из двух нейлоновых чулок, связанных с ее черными колготками, которые он после туго обвязал вокруг ее шеи в виде пышного банта, – такова была его своеобразная «визитная карточка».
В мире шестидесятых годов, когда телевизор демонстрировал всего несколько каналов, к нам со всех сторон подкрадывались серийные убийцы, а вместе с ними – и поток иных видов насилия и кровопролития: во Вьетнаме совершали самосожжение буддийские монахи, на куски разлеталась голова Кеннеди, а Ли Харви Освальду в прямом эфире стреляли в живот. Положение вещей на глазах принимало все более дурной оборот.
Поначалу мы не очень отличали серийные убийства от всех прочих проявлений безумной тяги к насилию, охватившей американское общество 1960-х. Рассматривали его просто как часть поразившего страну сумасшествия. Сериал «Безумцы» в хронологическом порядке показывает насилие 60-х годов и напоминает о многих исторических происшествиях, которые погрузили наше телевизионное коллективное сознание в нескончаемый поток смерти и ужаса:
• Бостонский душитель, 1962–1964 гг.;
• угроза ядерной войны во время Карибского кризиса 1962 года;
• убийство Джона Кеннеди и последующее убийство Ли Харви Освальда в прямом эфире в 1963 году;
• убийства борцов за гражданские права в Миссисипи в 1964 году;
• восстание в Уоттсе 1965 года;
• убийство восьми медсестер Ричардом Спеком в Чикаго в июле 1966 года;
• убийство шестнадцати человек в Остине «Техасским снайпером» в августе 1966 года;
• бунты в Ньюарке и Детройте в 1967 году;
• массовые убийства во время Тетского наступления во Вьетнаме, 1968 год;
• убийство Мартина Лютера Кинга в апреле 1968 года;
• убийство Роберта Кеннеди в июне 1968 года;
• полицейский бунт в Чикаго в августе 1968 года;
• и в последний год шестидесятых – убийства, совершенные членами секты «Семья» под руководством Чарльза Мэнсона в августе 1969 года.
Шестидесятые просто показались более кровавыми, чем пятидесятые. Выглядело все словно какая-то искусственно вызванная эпидемия насилия в разгар апокалиптической осады: серийных убийц, как зараженные трупы, кто-то будто бы специально забрасывал извне за крепостные стены нашей цивилизации, за которыми укрылись истерзанные остатки Америки – той Америки, в чью невинность мы свято верили еще десять лет назад.
С конца 1960-х до 1990-х среди нас, во мраке и грязи, словно смертельно ядовитые грибы, начали прорастать знаменитые серийные убийцы: Джерри Брудос, Ричард Чейз, Эдмунд Кемпер, Чарльз Мэнсон, Тед Банди, Джон Уэйн Гейси, Дэвид Берковиц, Дин Корлл, Уильям Бонин, Герберт Маллин, Роберт Хансен, Уэйн Уильямс, Ричард Коттингем, Гэри Хейдник, Рэнди Крафт, Леонард Лейк, Чарльз Нг, Бобби Джо Лонг, Джерард Шефер, Джеральд Стано, Джоэл Рифкин, Кеннет Бьянки, Анджело Буоно, Артур Шоукросс, Ричард Рамирес, Дэнни Роллинг, Оттис Тул, Генри Ли Лукас, Джеффри Дамер и сотни им подобных. Они составили пантеон серийных убийц-«суперзвезд» и поражали наше воображение, точно чемпионы по какому-нибудь виду спорта или выдающиеся деятели культуры. На волне популярности серийных убийц появились коллекционные карточки с их портретами, календари, ланч-боксы, фигурки и книги-раскраски, а также сопутствующие отрасли, вроде незаконной торговли личными вещами серийных убийц, созданными ими произведениями искусства и автографами для коллекционирования.
Первое со времен Бостонского душителя по-настоящему громкое дело о серийных убийствах случилось в Калифорнии в мае 1971 года. Даже по сегодняшним меркам число жертв было впечатляющим: полиция откопала двадцать пять тел, зарытых в персиковом саду недалеко от города Юба-Сити. В убийствах обвинили Хуана Корону, уроженца Мексики, отца четверых детей и гастарбайтера с видом на жительство в США. В то время мы не понимали одного: как можно незаметно убить так много людей? Это казалось невозможным. Пресса данное дело практически не освещала. Корона выглядел обычным психом и вдобавок, по словам газетчиков, был вроде как скрытым гомосексуалистом, а все жертвы – простыми сельхозрабочими и вдобавок мексиканцами, нелегально попавшими на территорию страны, а может, тоже геями. Полный набор для зачисления в ряды «незначительных» жертв, до которых никому нет дела. Многих из них до сих пор так и не опознали.
Ситуация повторилась в 1973 году, когда новости об убийстве Дином Корллом по прозвищу Кэндимен двадцати семи подростков в Хьюстоне, штат Техас, также быстро перестали публиковаться, поскольку преступник был «гомиком», к тому же умершим на момент раскрытия (убит несовершеннолетним сообщником по серийным убийствам), а все его жертвы – склонными к побегам и бродяжничеству юношами. Нет суда – нет и сенсации. И снова всем наплевать, ведь его жертвы были «незначительными».
Студенческий городок Санта-Крус в штате Калифорния с населением всего сто тридцать пять тысяч человек установил своеобразный рекорд безумия, пережив двадцать шесть убийств, которые в период с 1970 по 1973 год совершили аж трое местных убийц: Джон Линли Фрейзер, «Убийца-пророк» (пять жертв); Герберт Маллин, «Убийца смертной песни» (тринадцать жертв); и Эдмунд Кемпер, «Убийца студенток» (восемь жертв). В свете убийств Мэнсона в 1969 году преступления в городе Санта-Крус приписали «обкуренным хиппи».
СМИ начали проявлять пристальное внимание к убийствам только к середине 1970-х, после того, как Тед Банди начал похищать из школ, торговых центров, лыжных домиков, национальных парков и с общественных пляжей белых студенток из среднего класса. Когда Банди опознали и арестовали, его классическая «дьявольски красивая» внешность и причастность к Республиканской партии значительно подогрели интерес к этой истории. Последующий побег Теда из тюрьмы, новые убийства, транслируемый по телевидению судебный процесс и биография-бестселлер авторства Энн Рул возвели его в статус первого современного серийного убийцы-суперзвезды. Когда мы слышим «серийный убийца», на ум, скорее всего, приходит имя Теда Банди.
В 1970-х в США появилось 534 новых серийных убийцы, в следующие 1980-е годы – еще 692 новых, а в 1990-е – 614, то есть в общей сложности 1840 серийных убийц за период с 1970 по 1999 год{381}. За новостями о некоторых делах мы следили так же единодушно, как за первой высадкой на Луну или первой пересадкой сердца: они тоже были историческими и культурными событиями, о которых знал каждый и в значимости которых не сомневался никто.
Тогда американцы еще не могли отвлечься от происходящей резни, просто переключив канал или открыв интернет, чтобы убить время, что-нибудь купить в онлайн-магазине или поумиляться котятами на «Ютубе». Вещательное телевидение и Голливуд вливали это все в наши культурные вены. Мы были вынуждены видеть весь ужас, как будто нас пристегнули к креслам и насильно открыли глаза, как Алексу в фильме «Заводной апельсин» – кинематографическом памятнике ультранасилию, лившемуся на нас в течение последующих тридцати лет, как кровь из пожарного шланга.
«Дважды пропавшие» и «великая эпидемия» серийных убийц
Повышенный страх перед серийными убийцами в семидесятых усиливался тем, что все были обеспокоены ростом самых разных видов насилия по сравнению с шестидесятыми: от семейного насилия до групповых и массовых убийств, уличных ограблений, заказных убийств, внутреннего терроризма, бунтов, культов и убийств на почве расовой ненависти; к восьмидесятым все стало только хуже.
Паника из-за «великой эпидемии» серийных убийц в начале восьмидесятых побудила конгресс вбивать на слушаниях в коллективное бессознательное американцев страх и отвращение перед неведомым и неявным, но в то же время состоящим из плоти и крови и хорошо знакомым источником опасности: «оборотнем-вампиром» в человеческом обличье, похотливым эротофонофилом, зомби-некрофилом-каннибалом, движимым непреодолимыми желаниями. Соседом сверху с комнатой, полной отрубленных голов. Самым настоящим зомби, но не таким, который рыщет где-то за забором, а таким, что живет среди нас под маской нормального человека. Он – один из нас.
Я уже приводил статистику, но сделаю это еще раз. За двадцать пять лет, с 1970 по 1995 год, число активных серийных убийц увеличилось в десять раз по сравнению с периодом в сто шестьдесят девять лет – с 1800 по 1969 год{382}. Из 2236 идентифицированных серийных убийц в США, зарегистрированных в период с 1900 по 2000 год, восемьдесят два процента (1840 человек) появились за последние тридцать лет, то есть с 1970 по 2000 год{383}.
В 2010 году Энцо Яксич, специалист в области уголовного правосудия и следственный консультант по серийным убийствам, после десяти лет исследований серийных убийств основал проект «Экспертиза серийных убийств и коллективный обмен информацией» (SHEISC), а в 2013 году объединился с профессором Майком Аамодтом из Рэдфордского университета и ФУПМЗ для создания совместной базы данных серийных убийц Рэдфордского университета и ФУПМЗ, которая в настоящее время является наиболее полной общей базой данных по серийным убийствам{384}.
Она включает в себя серийных убийц в соответствии с новым определением ФБР, то есть преступников с двумя и более жертвами, и в настоящее время насчитывает в общей сложности 2743 американских серийных убийцы (2537 мужчин и 206 женщин) и 1325 серийных убийц из других стран (1168 мужчин и 157 женщин): в общей сложности, всего 4068 (как мужчин, так и женщин). В базе также содержатся данные о 11 680 жертвах со всего мира{385}. Также, согласно базе данных, созданной Рэдфордским университетом и ФУПМЗ, в первые пятьдесят лет XX века, в среднем каждые десять лет, в США появлялось от двадцати до сорока серийных убийц, причем их число постепенно росло. Но после 1960 года количество новых серийных убийц за десятилетие стало резко увеличиваться:
1950–1960: 51
1960–1970: 174
1970–1980: 534
1980–1990: 692
1990–2000: 614
Эти цифры складываются в итоговое количество: 2065 серийных убийц «золотого века» в США.
Однако статистическая оценка числа серийных убийц и их жертв представляет собой весьма коварное минное поле, которое может привести как к преувеличению цифр, так и к их преуменьшению.
Профессор уголовного права Кенна Квинет проанализировала статистику и с ужасом обнаружила, что огромное количество серийных убийств может не учитываться из-за смертей, ошибочно классифицированных властями как ненасильственные, неопознанных жертв, «выброшенных детей», чьи родители не сообщают о потере ребенка, пропавших приемных детей, чьи имена никогда не публикуются из соображений конфиденциальности (в некоторых штатах биологическим родителям запрещено обращаться в средства массовой информации, если их ребенок попал в приемную семью и пропал без вести), неверно опознанных людей, которых объявили умершими еще до их смерти, и проституток, о пропаже которых даже не сообщают. Квинет называет этот скрытый поток жертв «дважды пропавшими». Эти люди не только пропали без вести, но даже о факте их пропажи никто не подозревает.
Экстраполируя на основе всех этих предельных значений возможных погрешностей в статистике, в 2007 году Квинет пришла к следующему выводу: «Если брать в расчет потенциально незамеченных жертв серийных убийств, то к числу ежегодных смертей от серийных убийств добавится как минимум сто восемьдесят две… и [к существующим цифрам добавится еще] примерно тысяча восемьсот тридцать две неучтенные ежегодные смерти от серийных убийств»{386}.
Когда журналист-расследователь Томас Харгроув проанализировал статистику ФБР за сорокалетний период, начав с 1976 года, и сравнил ее со статистикой местной полиции и новостями, он обнаружил, что примерно двадцать семь тысяч убийств не были занесены местными властями в программу ФБР «Единые отчеты о преступности»{387}. Харгроув обеспокоен тем, что под занижением количества убийств могут скрываться текущие дела серийных убийц, и основал для отслеживания проблемы проект «Учет убийств» (MAP). Он написал компьютерную программу, которая просматривает отчеты об убийствах и статистические данные и выявляет несоответствия, которые могут сигнализировать о присутствии серийных преступлений, после чего сообщает местным отделениям полиции, что, согласно МАР, они, возможно, упускают из вида серийного убийцу.
Конгресс и «эпидемия серийных убийц», 1981–1983 гг.
Когда термин «серийный убийца» начал входить в наш повседневный лексикон, Конгресс пытался постигнуть концепт эпидемии серийных убийц. По стечению обстоятельств, термин «эпидемия серийных убийц» придумал тот же человек, который ввел и сам термин «серийный убийца», – бихевиорист ФБР Роберт Ресслер, который заявил в восьмидесятых: «Я думаю, что серийные убийства принимают масштаб эпидемии. Наблюдаемые нами сейчас преступления на самом деле не обладали вплоть до пятидесятых годов какой-либо конкретной периодичностью. Для криминальной картины США человек, отнявший десять, двенадцать, пятнадцать, двадцать пять, тридцать пять жизней, – относительно новое явление»{388}.
С 1981 по 1983 год в Капитолии заседало целых три комитета, рассматривающих вопросы роста насилия, слепоты связей, похищения детей, детской порнографии и серийных убийц: целевая группа генерального прокурора по насильственным преступлениям, комитет палаты представителей по гражданским и конституционным правам и подкомитет сенатора Арлена Спектера по ювенальной юстиции судебного комитета сената США.
Начало этих слушаний в 1981 году ознаменовалось несколькими драматичными случаями похищений детей в США. В Атланте за тридцать одно серийное убийство детей был арестован Уэйн Уильямс; в Нью-Йорке бесследно исчез по дороге в школу Итан Патц (тридцать восемь лет спустя, в феврале 2017 года, убийца мальчика был осужден{389}); во Флориде исчез в торговом центре шестилетний Адам Уолш. Отрубленную голову Адама обнаружили в водоотводном канале, а тело так и не нашли. Отец Адама, Джон Уолш, стал ярым защитником жертв и пропавших без вести детей, а также основал телепередачу «Их разыскивает Америка». В этом преступлении была как-то замешана машина с номерами другого штата, но преступника не идентифицировали до тех пор, пока через десять лет в похищении и убийстве Адама не признался серийный убийца Оттис Тул, соучастник Генри Ли Лукаса (сам Генри Ли Лукас предполагал, что за все время, что они с Тулом провели в дороге, их жертвами стало около трехсот шестидесяти человек – некоторых он убил в одиночку).
Через год после убийства Адама трагическая фигура Джона Уолша появилась на всех экранах страны: он выступал перед комитетом сената, описывал в своей речи недавние случаи серийных убийств и высказывал предположение, что пропавшие дети в значительной степени погибают именно от рук серийных убийц. По словам Уолша, главная проблема заключается в слепоте связей и неспособности правоохранительных органов координировать информацию и данные между разными юрисдикциями. Из-за этого недочета без следа исчезают молодые люди, а потом их находят в какой-нибудь братской могиле. Основываясь на довольно спорных данных Министерства здравоохранения о том, что каждый год без вести пропадают 1,8 миллиона детей, Уолш заявил, что каждый час, таким образом, пропадают без вести двести пять детей и что многие из них будут найдены убитыми. Однако Джон не объяснил, что девяносто пять процентов пропавших без вести являются беглецами, девяносто пять процентов из которых вернутся домой в течение четырнадцати дней. Напротив, его слова тут же украсили истеричные заголовки газет: «КАЖДЫЙ ЧАС ПРОПАДАЕТ ДВЕСТИ ПЯТЬ ДЕТЕЙ!»{390}
Позже Уолш уменьшил число, подсчитав лишь злонамеренные похищения, совершенные «незнакомцами», и сообщил в своем заявлении для Конгресса, что «ежегодно исчезает и похищается с целью преднамеренного убийства невероятное количество детей, не упомянутое ни в каких отчетах, – пятьдесят тысяч». Джон также говорил, что детей систематически похищают организованные группировки педофилов: «Похитители сплоченнее нас»{391}. «Эта страна усеяна искалеченными, обезглавленными, изнасилованными и задушенными детьми», – зловеще предупредил он{392}.
3 февраля 1984 года журналистка Энн Ландерс опубликовала в своей колонке, читаемой по всей стране, письмо, написанное исполнительным директором Центра имени Адама Уолша. Вот как оно начиналось: «Здравствуйте, Энн. Только взгляните на эти пугающие цифры: каждый час пропадают без вести двести пять американских детей. Отсюда 4,920 в день и 1,8 миллиона в год»{393}.
«Жуть какая!» – перепугались родители по всей стране. Но откуда взялась цифра в пятьдесят тысяч, которую привел Уолш? Согласно исследованиям Джона Гилла, первым государственным должностным лицом, официально заявившим, что, по данным Министерства здравоохранения и социальных служб, ежегодно пропадает пятьдесят тысяч детей, стал еще в 1981 году Клэйборн Пелл, сенатор от штата Род-Айленд. Официальные представители министерства отрицали эти цифры, а подчиненные Пелла «не смогли вспомнить», с кем из должностных лиц они говорили{394}. Это был один из первых примеров «фейковых новостей» в американском общественном дискурсе.
В ходе слушания в Отчет Конгресса США были внесены всевозможные абсурдные и спекулятивные утверждения, которые позднее всплывали на различных пресс-конференциях. Самый распространенный трюк заключался в том, что категории преступников «неустановленное лицо» и «постороннее лицо» из «Единых отчетов о преступности» ФБР объединяли в одну, и таким образом возрастал процент убийств, которые выглядели как убийства без причины, совершенные неизвестными маньяками – предположительно, странствующими серийными убийцами. С помощью подобного жонглирования цифрами подтверждалось заявление, что серийным убийцам можно приписать от двадцати пяти до тридцати процентов всех убийств – то есть от четырех до пяти тысяч в год. Посыл был следующий: единственное, что сейчас нас спасет, – это увеличение финансирования со стороны Конгресса.
Но эти цифры никогда не отражали реальную картину. Максимальное общее количество всех известных жертв серийных убийц в США за период в двести четырнадцать лет, с 1800 по 2014 год, согласно данным Эрика Хикки, оценивается всего в 5515 (минимальная цифра составляет 3740 жертв){395}. Из этого числа в период с 1975 по 2004 год было убито не более 1878 человек, что составляет в среднем шестьдесят три жертвы в год. Список выявленных за сотни лет жертв по всему миру в базе данных, созданной Рэдфордским университетом и ФУПМЗ, насчитывает 11 680 человек, а наибольшее количество документально подтвержденных жертв зарегистрировано в США в 1987 году: триста шестнадцать человек.
Даже если мы учтем «дважды пропавших» жертв, общее их число все равно никак не доберется до 3500-5000 человек в год, а ведь эти цифры называют довольно часто даже в наши дни. Но в погоне за финансовой поддержкой Конгресса на число в пять тысяч жертв в год публика клюет легче, чем на шестьдесят три.
Как отметил Джоэл Бест в своем исследовании статистики по похищенным детям в восьмидесятые: «Существуют три четких принципа: большие цифры лучше маленьких, официальные цифры лучше неофициальных, а большие официальные цифры лучше всех»{396}. И все же даже сегодня некоторые выдающиеся исследователи-криминалисты, вроде Рональда М. Холмса и Стивена Т. Холмса, продолжают цепляться за абсурдное число в пять тысяч жертв в год{397}.
Для справки: в ходе исследования 1498 случаев убийств детей в Калифорнии с 1981 по 1990 год было установлено, что чаще всего детей в возрасте до десяти лет убивают родители и родственники, а не посторонние серийные убийцы, как утверждал Джон Уолш. Только 14,6 % убийств детей в возрасте от пяти до девяти лет и 28,7 % в возрасте от десяти до четырнадцати лет совершили незнакомые им люди{398}.
В 1981–1983 годах, когда в Вашингтоне проходили комитетские слушания, журналисты табунами бегали со слушаний в Сенате на различные пресс-конференции и обратно. В статьях таких многотиражных изданий, как «Тайм», «Ньюсвик», «Лайф», «Омни», «Сайколоджи тудэй», «Плэйбой» и «Пентхаус», на все лады живописалась охватившая США эпидемия спонтанных убийств, совершенных бродячими монстрами, которые не щадят даже малых детей.
Имеет смысл провести параллель между «великой эпидемией» серийных убийц в 1980-х и Великой охотой на ведьм, длившейся с 1450 по 1650 год. Подобно тому, как в 1450-х годах государство узаконило охоту на ведьм, в 1980-х то же самое произошло и с охотой на серийных убийц в светском американском государстве: в этот период появились финансируемые государством властные структуры, занимающиеся поимкой преступников, программы, базы данных, руководства, приглашенные и самоявленные эксперты-профайлеры разной квалификации и уровня компетентности, а общественность остро осознала угрозу, исходящую от серийных убийц. Единственная разница состоит в том, что ведьм на самом деле не существует, а вот серийные убийцы, пусть их и немного, вполне реальны.
Расцвет и упадок ViCAP (программа предотвращения насильственных преступлений)
Вся эта непомерно раздутая истерия с паникерскими воплями по поводу угрозы нашим детям со стороны бродячих серийных убийц окупила себя. В 1982 году Конгресс принял закон о пропавших детях, а в 1984 году – закон об оказании помощи в поиске пропавших детей. В 1984 году президент Рональд Рейган лично объявил о создании Национального центра анализа насильственных преступлений (NCAVC) при Отделе бихевиористики ФБР в Квантико, штат Виргиния.
Полученные в ходе проведенного ОБ исследования под руководством Джона Дугласа, Роберта Ресслера и Энн Берджесс данные о сексуальных убийствах нашли применение в Системе профилирования ФБР и программе по сбору данных об убийствах под названием ViCAP (Программа предотвращения насильственных преступлений). Пирс Брукс, детектив отделения полиции Лос-Анджелеса, двадцать семь лет призывал к созданию подобной компьютерной межведомственной базы данных по убийствам – с тех пор как в 1958 году успешно опознал серийного убийцу Харви Глатмена – «Убийцу одиноких сердец», – связав между собой газетные сводки о схожих убийствах.
В конце 1950-х и начале 1960-х Брукс предложил калифорнийской полиции создать компьютеризированную базу данных с описаниями нераскрытых убийств, что было весьма дальновидной идеей для времени, когда большинство людей о компьютерах даже не слышали. Его план состоял в том, чтобы в каждом полицейском управлении Калифорнии стоял компьютерный терминал, связанный с центральной ЭВМ, в которой хранились бы данные обо всех нераскрытых убийствах в штате. У каждого департамента и юрисдикции был бы доступ к общим данным об убийствах. Прекрасная идея, если не считать того, что большинство его начальников не имели никакого представления о компьютере, ведь в то время каждый компьютер являл собой необъятную громадину стоимостью в миллионы долларов. Никто не воспринял его предложение всерьез. Брукс отказался от этой идеи и стал главой отдела убийств в Лос-Анджелесе, а затем начальником полиции в Орегоне и Колорадо в 1960-х и 1970-х.
В начале 1980-х бихевиористы ФБР Роберт Ресслер и Джон Дуглас вернулись к вопросу о слепоте связей во время «эпидемии серийных убийц» и выдвинули идею о создании национальной базы данных об убийствах. Ресслер узнал, что Пирс Брукс ушел в отставку и оставил полицейскую работу, а еще недавно получил небольшой грант в размере тридцати пяти тысяч долларов на возобновление и разработку первоначально задуманного проекта: компьютерной сети, по которой будут передаваться данные о нераскрытых убийствах. Брукс тогда проводил время в Техасе, в университете имени Сэма Хьюстона, и Ресслер направился к нему.
Через год Брукс и ФБР объединили усилия и получили исследовательский грант в размере одного миллиона долларов для разработки системы сбора, анализа и распространения данных, которая сегодня известна как ViCAP; она управляется Национальным центром анализа насильственных преступлений. Пирса Брукса назначили ее первым директором.
Начиная с 1985 года местная полиция могла заполнить стандартный вопросник ViCAP по своему делу об убийстве и направить его в отдел помощи в проведении расследования, а также запросить данные о неизвестном преступнике и других случаях, возможно связанных с ним. Вопросы анкеты касались разного рода сведений о деле: от описания места, где было найдено тело жертвы, до подробностей нападения, списка нанесенных увечий и, по возможности, таких деталей, как состояние автомобиля подозреваемого и его метод установления контакта с жертвой.
Проблема заключалась в том, что это влекло за собой огромную бумажную волокиту. Ну и что тут сказать? Перегруженные работой копы и возня с документами – ужасное сочетание. Анкета ViCAP насчитывала пятнадцать страниц и содержала сто восемьдесят девять подробных вопросов. У многих из них имелись подпункты. Требовалась такая же кропотливость, как при заполнении налоговой декларации, если не хуже. А потом еще отправлять все это по почте (дело было до повсеместного распространения факса и электронных писем)!{399}
Чтобы ViCAP принесла хоть какую-то пользу, полицейское ведомство должно было не только заполнить и отправить форму, но и сделать официальный запрос в ФБР, чтобы там обработали его через свою базу данных и сообщили результаты, если таковые появятся. Конечно, многие местные управления не особо стремились давать сторонним управлениям официальный допуск к своим делам.
К 1990 году ситуация улучшилась в техническом плане: отныне полицейские ведомства могли отправлять форму по факсу, а не пользоваться черепашьей почтой. После 1995 года компьютеры появились почти в каждом доме, и ФБР начало распространять ViCAP в виде программного обеспечения, и теперь, по крайней мере, полицейский мог заполнить анкету в цифровом формате, а не писать от руки или печатать на бумаге. Но, опять же, чтобы получить какой-либо результат, а именно осуществить поиск в обширной базе данных ФБР и узнать о возможных совпадениях в системе, полицейское управление должно было подать официальный запрос в ФБР. Напрямую войти в базу данных ФБР и провести собственный поиск полицейские не могли.
К середине 2000-х, после двадцати пяти лет работы, многие американские полицейские управления перестали использовать ViCAP. Те сотрудники, которые одними из первых начали работать с ViCAP в 1980-х, уже вышли на пенсию, а новому поколению перегруженных работой полицейских было не до напоминаний ФБР о ViCAP. Да, собственно, не очень-то и хотелось местной полиции сидеть сложа руки и ждать, пока ФБР проведет поиск и обнаружит в базе данных ViCAP возможные совпадения.
В 2007 году только запрос в ViCAP, сделанный в последнюю минуту, помог распутать серийные убийства Адама Лероя Лейна по прозвищу Ниндзя-дальнобойщик – охотник на людей{400}. В результате сегодня уполномоченные полицейские органы могут напрямую делать запрос в базу ViCAP в режиме онлайн.
Однако с ViCAP пока не все благополучно.
Полицейские в США редко ей пользуются. Расследование, проведенное в 2015 году журналистами ньюсрума Propublica, показало всю глубину удручающего падения ViCAP, несмотря на заявления ФБР об успехах ее использования. Из всего годового бюджета ФБР в размере 8,2 млрд долларов финансирование ViCAP составляет всего 800 тысяч долларов в год. Хотя представители ViCAP утверждают, что с момента основания базы данных в нее внесли свой вклад 3800 государственных и местных правоохранительных органов, в настоящее время системой пользуются только 1400 полицейских учреждений в США из примерно 18 000. В базу поступает менее одного процента сообщений о насильственных преступлениях, совершенных за год{401}.
Проверка, проведенная в девяностых, показала, что ViCAP успешно связала между собой только тридцать три преступления за двенадцать лет. Совсем недавно, в 2014 году, ФБР заявило, что за последние восемь лет с помощью ViCAP было задержано трое серийных убийц, и назвало это успехом. На самом деле в 2014 году ViCAP оказывала аналитическую помощь местным правоохранительным органам только двести двадцать раз, а результаты были неоднозначными.
Не вполне ясно, сколько преступлений помогла раскрыть база данных, потому что ФБР не выпускает никаких первичных сведений об использовании ViCAP. Управление по связям с общественностью ФБР в Квантико отказывается отвечать на конкретные вопросы о ViCAP – ни журналистам, ни ученым, ни исследователям, ни мне. Вместо этого меня направили на сайт ФБР{402}. Но и на веб-сайте в публичных заявлениях о ViCAP ФБР предоставляет недостоверную информацию. В то время как ФБР утверждает, что новые данные «постоянно сопоставляются» с имеющимися в базе материалами дел, официальные представители программы заявили другому источнику, что подобных работ не проводится. «У нас есть планы на будущее», – сказал Натан Грэм, один из криминологов проекта.
Согласно докладу Propublica, ФБР впоследствии заявило, что обновит информацию на своем веб-сайте. И действительно, ФБР «обновило» свой веб-сайт о достижениях ViCAP, ничего при этом не изменив и лишь добавив отказ от ответственности: «Здесь опубликованы архивные материалы с сайта Федерального бюро расследований (ФБР). В них может содержаться устаревшая информация, а ссылки могут быть недействительными»{403}.
На этом же самом сайте ФБР утверждает, что у него есть данные о «150 000 текущих и завершенных расследованиях насильственных преступлений, предоставленных 3800 государственными и местными правоохранительными органами, а также информация по нераскрытым делам с 1950-х». Propublica сообщает, что на рассмотрении у ФБР находятся только 89 000 дел, и лишь 1400 полицейских ведомств в настоящее время вносят данные в систему. Штат ViCAP насчитывает всего двенадцать человек. Обучение сотрудников полиции работе с ViCAP тоже проходит менее интенсивно: в 2012 году участвовало около 5500 сотрудников, а в 2014 уже лишь 1200.
Для сравнения: в 1990-х Канада создала свою собственную федеральную систему баз данных под названием ViCLAS (Система анализа связей между насильственными преступлениями). Несмотря на то, что население Канады составляет всего тридцать шесть миллионов человек, что гораздо меньше в сравнении с тремястами двадцатью пятью миллионами в США, ViCLAS обладает базой данных из более чем четырехсот тысяч файлов, в ее штате состоит более сотни полицейских и аналитиков, а годовой бюджет равняется пятнадцати миллионам долларов. В среднем аналитики ViCLAS отправляют от ста семидесяти пяти до двухсот отчетов о потенциальных связях каждый год{404}. В ViCAP отправляется примерно столько же отчетов (двести двадцать сообщений в 2014 году), но ведь в США проживает в девять раз больше человек и совершается в двадцать три раза больше убийств, чем в Канаде{405}!
Некоторые юрисдикции, недовольные неудачной системой ФБР, создали свои собственные базы данных, такие, как HITS (Система отслеживания расследования убийств) в штате Вашингтон и TracKRS (Обзор оперативной группы, направленный на поимку убийц, насильников и сексуальных преступников), базирующийся в округе Ориндж (штат Калифорния).
На закате «золотого века»
Те из нас, кто принадлежит к поколению беби-бума и знает имена астронавтов «Аполлона-11» Нила Армстронга и Базза Олдрина – первых людей, ступивших на Луну, – так же хорошо знакомы с Тедом Банди, Джоном Уэйном Гейси и Джеффри Дамером – «лунатиками», которые убивали людей. Но после Джеффри Дамера в начале 1990-х серийные убийства перестали быть сенсационными, как и долгий невразумительный полет «Аполлона-12» – кто-нибудь помнит, какие астронавты входили в состав экспедиции? Сколько серийных убийц из тех семисот восьмидесяти двух новых, что появились в США и во всем мире после 2000 года, мы сможем назвать так же легко, как имена «суперсерийных» убийц «золотого века», вроде Теда Банди, Джеффри Дамера, Джона Уэйна Гейси, Эдмунда Кемпера, Генри Ли Лукаса, Ричарда Рамиреса и многих других?
Вполне вероятно, что конец «золотого века» настал после ареста Джеффри Дамера и судебного процесса по его делу в 1991–1992 годах, который в то время, затаив дыхание, освещали все журналисты по стране. Два года спустя все внимание СМИ обратилось к «звездному» делу об убийстве футболистом и киноактером Оренталом Джеймсом Симпсоном его жены. Как упоминалось ранее, суд над серийным убийцей Уильямом Лестером Саффом, подозреваемым в убийстве двадцати двух женщин в Риверсайде (штат Калифорния), освещался совсем скудно, так как проходил в то же самое время, что и суд над О-Джеем Симпсоном. Серийные убийцы перестали быть сенсацией, даже несмотря на количество жертв; новым фаворитом СМИ теперь стали озверевшие «звездные» убийцы.
В целом мы можем приурочить конец «золотого века» к более поздней дате – началу двухтысячных, когда были арестованы двое серийных убийц: в 2001 году – Гэри Риджуэй, Убийца с Грин-Ривер, а в 2005 году – Деннис Рейдер, Убийца СПУ. Они оба совершали преступления в эпоху «золотого века» и до ареста значились как неопознанные серийные убийцы того времени. На покой они ушли в последние годы столетия: Рейдер убил свою последнюю жертву в 1991 году, а Риджуэй – в 1998-м. Но когда в 2000-х их нераскрытые дела попали в новости – освещали их довольно слабо и, в отличие от репортажей по делу Джеффри Дамера, печатавшихся на первых полосах газет, лишь во вторую, а то и в третью очередь. С тех пор СМИ стали относиться к серийным убийцам несколько равнодушно.
Отчасти снижение интереса к новостям о случаях серийных убийств связано с упадком национальной программы новостей, появлением интернета и специализированных кабельных каналов. Когда в 1991 году арестовали Джеффри Дамера, кабельные сети и интернет находились в зачаточном состоянии, а основных источников новостей национального телевидения США было всего четыре: каналы «Эн-би-си», «Си-би-эс», «Эй-би-си» и «Си-эн-эн». «Фокс-ньюс» тогда еще только делал первые шаги к тому, чтобы стать с ними в один ряд. Все они представляли историю Дамера одинаково, с фурором, присущим главным новостям. С тех же пор, как в середине 1990-х появился интернет и целая отдельная вселенная тысячеканального телевидения, наша культура больше не сводится к нескольким «высококонцептуальным» сюжетам на большой четверке телеканалов, а дробится на тысячи сюжетов, каждый из которых предназначен для зрителей с узким кругом интересов и обслуживается средствами массовой информации, ориентированными на эти интересы, исключая при этом другие темы.
Серийные убийцы теперь редко попадают в раздел сенсаций. О них сухо рассказывают в вечерних новостях или показывают в телевизионных программах в жанре криминальной документалистики, с поджанрами о серийных убийцах, нераскрытых делах, «черных вдовах», массовых убийцах, убийцах подростков, убийцах жен, истребителях целых семей, судебных делах в сериалах, погонях за беглецами, трудовых буднях полиции и многих других подкатегориях, обособленных друг от друга и обладающих своими определенными порнографически-парафилийными особенностями в духе бульварных страшилок. Теперь новости о серийных убийцах – для нас такая же обыденность, как вода из-под крана, и их новизна исчерпала себя.
Истеричные репортажи 1980-х о стаях маньяков-зомби, которые окружают нас и наших детей, оставили глубокий след в нашем параноидальном общественном сознании, культуре, средствах массовой информации и индустрии развлечений. За двадцать лет, с 1970 по 1990 год, число «обычных» убийств возросло (только вдумайтесь!) на триста процентов, и этот скачок сопровождался рекордным количеством нераскрытых убийств «постороннего лица посторонним лицом». Понятно, почему казалось, что вокруг бушует эпидемия серийных убийств: по ощущениям, монстры таились за каждым углом, а американцы в таком количестве умирали от этой загадочной кровавой чумы, что феномен серийных убийств начали даже изучать в Центре по контролю и профилактике заболеваний{406}.
Ирония заключается в том, что в то время не было необходимости преувеличивать: фактическое число само по себе вызывало огромную тревогу. Увеличение числа серийных убийц с пятьдесят одного человека в 1950-х до шестисот девяноста двух в 1980-х – повод для паники, с какой стороны ни посмотри. В следующей главе я затрону главный вопрос, который поднимается и обсуждается до сих пор: почему в период с 1960-х по 1990-е появилось так много серийных убийц? Почему?