Я снова взялся за вёсла и сверился с солнцем. Немного отклонились, но ничего страшного, наверстаем. Только сейчас я осознал, что так и не успел рассказать Айне о своём происхождении. Она знала, что я намерен мстить, но думала, что только за Гутлог и остров. Я должен был рассказать ей всю правду, но сейчас, когда она собиралась отправиться на службу к конунгу, не был уверен, что это разумно. Айна была умной девицей, но всегда мог найтись кто–то посмекалистее. Самый простой способ защитить близких от моей тайны — не посвящать их в неё.
Мы долго молчали, лишь плеск волн да ветер шумели в ушах. Небо прояснилось, и я отчётливо увидел тёмную полосу суши.
— А если не получится стать служанкой? — спросил я и налёг на вёсла. Близость города подбодрила меня и придала сил. — Что тогда?
— Тогда я всё равно буду ближе к конунгу, чем ты в своём Бьерскогге. Стану собирать новости и ждать тебя.
— Хорошо. Найди на дне моего мешка кошель и возьми половину денег, — распорядился я. — Этого хватит, чтобы прожить несколько лун в тепле и уюте. Не хочу, чтобы ты ночевала в свинарнике.
Айна порылась в моих вещах, выудила кошель и, открыв его, охнула.
— Сколько серебра! Откуда у тебя?
— Наследство Гутлог. Ты унесла со Свартстунна ценные травы, а я — деньги. Бери половину. Одно дело делаем, всё должно быть честно.
Подруга не стала спорить. Пока я правил к берегу и выискивал подход поудобнее, она мудро разделила свою долю на несколько частей и рассовала в разные места пожитков. Часть в маленький мешочек на шее под одеждой, другую — в поясную сумку, третью — в котомку. Ей деньги точно пригодятся: помимо платы за ночлег ей придётся покупать посуду и недостающие травы для снадобий. А я… На что мне тратить деньги, если застряну в Бьерскогге?
Я уже видел крыши Фисбю, когда Айна внезапно вздрогнула и побледнела. Глаза её закатились, плечи затрясло. Опять видение. Я бросил вёсла, схватил её за руки, потянул к себе и крепко обнял: после озарения на неё накатывала слабость, и она переставала ориентироваться. Не самый удобный момент, когда кругом вода.
— Эй! — позвал я, когда она перестала содрогаться. — Как ты?
Айна моргнула несколько раз, ее взгляд снова стал осмысленным, и она раздраженно отодвинулась от меня.
— Нам нельзя в город, — коротко сказала девушка. — У меня дурное предчувствие.
— Что ты видела?
— Не видела. Слышала. Звон железа, треск огня и много криков.
— Звучит, как пожар в кузне, — усмехнулся я.
— Послушай же! Я серьёзно! Лучше не заходить в город.
Айна и правда выглядела напуганной. Я ещё раз внимательно оглядел землю. Фисбю располагался в небольшой бухте, окружённой отвесными скалами с севера и юга. Город втиснулся в небольшой промежуток, где берёг был пологим: только отсюда и можно было выйти в море.
— Не получится, — отозвался я. — Но можем пристать к берегу подальше от пристани и попробовать обойти город по окраине. Оттуда в лес. Там есть где заночевать. Я немного разведал эти места.
Айна всё ещё колебалась.
— Другого выхода нет, — сказал я. — Скалы тянутся на север до самого Бьерскогга, я не смогу нас высадить.
Девушка прикрыла глаза, словно спрашивала ответа у богов. Но, видимо, ничего не услышала.
— Ладно. Но на улицы не идём. Мне не по себе.
Спорить с ней я не стал. В конце концов, дар следовало уважать. Если она чего–то страшилась, то постараемся этого избежать. Я принялся грести к северной части берега — там сушились вытащенные из воды лодки, стояли высокие рамы с сетями. Рыбацкая часть. Как раз для посудин вроде нашей.
Мы были уже совсем рядом, когда Айна взмахом руки привлекла моё внимание.
— Ты видел этот корабль, когда был в Фсибю? — спросила она и указала на небольшое судно с убранным парусом.
Я лишь смог разглядеть, что полотно было белым. Добротный корабль, украшенный скромной, но изысканной резьбой. Хозяин явно был богат, но не желал демонстрировать это первому встречному. Или же ему просто было незачем. Носовую фигуру сняли, чтобы не пугать духов этой земли, так что я даже не сумел понять, был этот корабль сейчас торговым или боевым.
— Нет, раньше его здесь не было, — ответил я. — Может, торговцы из Сверланда?
— Вряд ли. У них корабли сильно больше. На этот влезет не больше двадцати воинов.
Наше дно заскребло по мелкой гальке. Я снял вёсла, спрыгнул в воду и руками затащил нашу лодку на берег. Айна собрала все сумки, и я помог ей выбраться. А затем оттащил посудину к остальным лодкам.
Айна встревоженно глядела на корабль. Я поискал глазами щиты — обычно воины наносили на них символы ярлов, которым служили. Но борта были пусты, лишь двое мужей несли дозор. Северяне никогда не оставляли корабли без присмотра.
— Кто бы это ни был, возможно, он здесь надолго, — сказал я.
Охранники о чём–то громко переговаривались, но я не расслышал их слов. Айна передала мне мешок, и мы направились в сторону города, стараясь держаться севера. И всё же корабль не давал мне покоя. Я оставил подругу на тропе, а сам спустился на несколько шагов. Мне пришла мысль использовать рунную вязь сокрытия, но, увы, слишком поздно. Стражи корябля заметили меня.
— Ветер поднимается! — крикнул один из них и помахал мне рукой. — Хорошо, что сюда перебрались!
Второй воин упёр руки в бока и повернулся ко мне спиной. На его плаще я увидел знак волка.
— Ага… — ответил я и попятился к подруге. — Айна, ты была права. Уходим. Быстро!
— Я узнала корабль. Это…
— Тунны.
Теперь я понял, почему у Айны было дурное предчувствие. Корабль принадлежал конунгу Гутфриту.
— Только не беги, — предупредил я. — Просто быстро шагай, словно торопишься домой. И не оборачивайся.
Девушка молча кивнула. Я видел, как напряглась ее спина. Она вцепилась в лямку своей сумки с такой силой, что костяшки побелели.
— Я же видела его на острове. Но была далеко, да и туман тогда не рассеялся… Как не распознала сразу…
— Тихо.
Я вывел нас на самую северную улицу, которая, по моим расчётам, должна была упереться в ворота. Но ошибся. Дорога заканчивалась тупиком, но здесь хотя бы никого не было, и мы смогли перевести дух.
Забравшись на перевернутую телегу, я осмотрелся. Ночь наползла на город. Людей стало больше. Оживление царило в хозяйстве местного ярла — видимо, его жена принимала гостей. Горожане стекались к площади перед домом правителя. Значит, нам точно не туда. Я развернулся и принялся высматривать северные ворота. Открыты, уже хорошо. Значит, нужно свернуть налево, потом до конца улицы и направо, к выходу. В лесу безопаснее.
Я потянулся к ритуальному ножу, чтобы пролить кровь и начертать руны сокрытия. Вязь не сделает нас невидимками, но, быть может, смогла бы отвести людям глаза.
— Эй, вы!
Я подпрыгнул от неожиданности и едва не выронил нож, когда нас окликнул низкий хриплый голос. Айна испуганно отпрянула, вцепившись в котомку. Я медленно обернулся. Перед нами возвышался здоровенный туннский детина, облачённый в дорогой меховой плащ. На поясе красовался украшенный серебром, медью и костяными вставками топор, а на груди на длинной цепи покачивался серебряный символ Всеотца — тонкая работа. Роскошная тёмная борода тунна доходила ему до пояса. Он явно ею гордился — расчёсывал, вплетал в множество косичек серебряных и костяных бусины. Тунн почесал бритый череп и сверкнул глазами.
— А ну слезайте! Живо! — приказал он. — Вы кто такие?
Айна тихо ахнула и спряталась за моей спиной. Я же выступил вперёд, приняв самый невинный и придурковатый вид.
— Мир тебе, воин, — улыбнулся я. — Мы путники. Отправились было на Свартстунн, чтобы получить благословение на свадьбу, но…
— А, видали там всё, значит, — печально отозвался тунн. — Путники, говорите? И когда были на острове?
— Сегодня. Только что вернулись, добрый человек. Жрицы нас не пустили, — солгал я. — Видать, неподходящее время для бесед с богами.
Тунн усмехнулся в усы.
— Тогда вы пойдёте со мной.
Улыбка сползла с моего лица.
— Мы чем–то провинились, почтенный?
— Со мной пойдёте, я сказал. — Тунн двинулся на нас, положив руку на топорище. — Не глупи, мальчишка. И девицу свою уйми. Я отведу вас к конунгу Гутфриту.
Глава 22
Айна вцепилась мне в руку с такой силой, что я поморщился от боли.
— Прости за вопрос, почтенный, — я тщательно подбирал каждое слово, стараясь не нарваться на драку. — Но зачем конунгу разговаривать с такими, как мы?
Бородач взглянул на Айну поверх моего плеча и внезапно расхохотался.
— В штаны что ли наложили? Гутфрит празднует. У него великая радость — родился долгожданный сын! Всех в городе созывают на пир. — Он перестал улыбаться и внимательно на меня уставился. — А ты чего напрягся–то, парень? Есть что скрывать?
Айна накрыла мою ладонь своей и выступила вперёд.
— Прости, уважаемый, — мягко сказала она и подошла к бородачу. — Время нынче неспокойное, да и места эти сейчас недружелюбные. Мы всего лишь осторожничаем.
— Как вас звать, юнцы?
— Я Хинрик, а это моя спутница Айна.
Воин кивнул на мой топор.
— Славное оружие. Где взял?
— Подарок от хорошего человека.
— И как ты его добыл?
— В поединке, — улыбнулся я.
Бородач уважительно хмыкнул.
— Тогда, выходит, и пользоваться им умеешь?
— Немного.
— Это хорошо, — важно прогудел бородач и протянул мне руку. — Я Ульф Борода. Служу Гутфриту Седому. И он зовёт всех на праздник. Идём же!
Мы с Айной переглянулись, и она уверенно кивнула. Этот Ульф поймал нас в ловушку. Отказаться от приглашения означало нанести серьёзную обиду хозяину. Будь я один, попробовал бы незаметно улизнуть, но жизнью Айны рисковать не хотел. Девушка решительно взяла меня за руку.
— Конечно, мы будем рады поздравить конунга, — улыбнулась она. — Правда, у нас нет для него даров.
— За это не бойтесь, — отмахнулся Борода и жестом поторопил нас. Мы вышли на улицу, что прилегала к площади. — В такие радостные праздники конунг сам одаривает верных слуг. А вам достанутся добрая еда и крепкое пиво.