Маненько погодя, наконец-то, показалось новая развилка, где правая дорога уводила на Перевоз, и город уже виднелся впереди, а левая дорога, подходя прямо к берегу реки Дальня, направлялась туда в Колядец. Святозар свернул на левую дорогу, и решил, что пришла пора передохнуть, потому как из клюва орла уже начало вырываться какое-то и вовсе судорожное дыхание. Разглядев на берегу реки небольшую рощицу, в коей красовались обряженные в желтые сарафаны березы, он направил свой полет туда. Перелетев узенькую полосу рощицы, наследник достиг берега речушки и принялся снижаться. И едва его ноги коснулись песка, как он тут же пропел-прошептал повеленье. Резко, как было и дотоль, Святозар перекувыркнулся через голову, принял свой истинный образ, и гулко плюхнулся грудью на землю, слегка всколыхав ровную гладь песчаного брега, да тотчас замер… Замер…подумав о том, что шепчи заговор, не шепчи, а, как ты животом на родимую матушку землю бухался, так похоже и будешь бухаться. Святозар еще немного полежал, а отдышавшись, принялся подыматься на ноги. Испрямившись в полный рост наследник, без задержу, почувствовал легкое покачивание туды… сюды собственного тела. Миг спустя нестерпимой болью отозвались плечи и руки, натруженные тяжелым полетом. Неспешно, покачиваясь, он направился к реке, да присев на корточки обок воды опустил в нее разгорячено-отяжелевшие руки, ощутив быстроту и плавность ее течения. Погодя сложив внахлест, едва вздрагивающие от утомления, ладони Святозар набрал воды и принялся пить да умываться. Глубоко вдыхая чистый, словно прозрачный, воздух наследник с теплотой разглядывал прибрежные красоты реки Дальня. Сама река была довольно широкой, поуже конечно Сури, но наверно не менее глубокая.
Противоположный ее берег порос густыми лиственными деревьями, в основном ольхой с черно-бурой корой, березами да осинами. Святозар выпил еще воды, потому как она показалось ему не только чистой, но и очень вкусной, потом поднялся, да неторопливо отойдя от реки, улегся прямо на песок и закрыл глаза. Надрывисто громко, все поколь, продолжало стучать внутри него сердце, немощью отзывались, вроде ставшими тугими, руки и плечи, посему наследник положил ладонь на грудь и пропел-прошептал повелевая боли отступить… И когда та иссякла, точно и не было этих нескольких тяжелых часов полета, Святозар позволил себе заснуть… И снилась ему дорога и идущие по ней взад и вперед груженные обозы, и всадники, и рыдваны, и видел наследник мелькающие пред взором поля, леса и реки. Внезапно он вздрогнул так, будто его кто-то толкнул, и резко отворил очи… Немедля узрев над собой раскинувшееся далекое, голубое небо, с плывущими по нему густыми, белыми облаками. Яркое солнечное светило нежно пригревало землю, впрочем, наследник приметил, что припекало не так жарко как возле Асандрии. Солнце уже приближалось к полудню, и так как отдохнувший, поспавший Святозар чувствовал себя многажды бодрее, то он вмале решил отправляться в путь, пред тем все же решив перекусить. Святозар поднявшись с брега, сел да протянув вперед правую руку, выставив длань над песком, тихо пропел— прошептал. А малеша опосля перед ним появилось медное блюдо со сладкими пирожками и глиняный кувшин полный молока. Наследник взял пирожок в руки, надкусил его и поморщился. Внутри была какая-та сладкая начинка, но ни начинка, ни сама сладость не ощущались во рту… словно еда и вовсе не имела вкуса. Однако Святозар заставил себя есть, и ему даже удалось дожевать один пирожок до конца, а второй съесть наполовину, при том сделав еще пару глотков молока прямо из кувшина. «Наверно, это от усталости, еда такая не вкусная» — предположил наследник. Впрочем, он так и не доел второй пирожок до конца, положил его остаток на блюдо, и, взмахнув рукой, убрал посуду. Теперь, после того, как Святозар отдохнул и можно сказать поел, он поднялся на ноги, отряхнул песок с вещей, и, расправив плечи, пошевелил ими. Еще миг он оглядывал берег и реку, словно прощаясь с ней, потом обернулся орлом, взметнул крыльями, и, взлетев в небо, устремился к дороге, а поравнявшись с ней, полетел, как и прежде повдоль нее. И опять замелькали перед ним поля, леса, деревни, развилки, которые уводили с главной дороги и упирались в крупные аль мелкие поселения, а то и вовсе в одинокие дома. Святозар несколько раз сбивался с пути и залетал в деревни, а увидев заканчивающуюся перед собой ездовую полосу, возвращался обратно. Солнце уже двинулось на покой и зашло за край небосвода на треть, когда наследник понял, что он наново свернул не туда, и под ним оказалась небольшая деревня и конец ездовой полосы. Но сил возвращаться обратно уже не было, да и, честно сказать, сил уже не осталось и вовсе лететь, надо было остановиться на ночь в этой деревне в доме большака. Святозар подлетел к краю поселения, и так как крылья отказывались махать, опустился на землю, обернулся собой, и, упав на живот, уже с трудом даже поднялся, но лишь для того, чтобы тут же сесть. Низко склонив голову, он уставился на землю и зеленые травы, плетущиеся по ней, сверху легохонько укрытые опавшей листвой, прилетевшей из леска растущего неподалеку. Сердце опять ретиво заколотило в груди, так, что даже в голове отдавался этот шум, а перед глазами плыл густой, черный туман. Чтобы не потерять сознание наследник принялся глубоко дышать и трясти головой стараясь прогнать этот туман, а когда ему немного полегчало, поднялся на ноги, и, покачиваясь из стороны в сторону, принялся оглядываться. Деревня, лежащая перед ним, была небольшой, дворов двадцать. Она раскинулась подле речушки, берега которой буйно поросли дубовыми и каштановыми деревьями. С той стороны реки это были мощные, высокие красавцы с раскидистыми кронами, с каковых уже облетала желтоватая листва. Святозар вышел на дорогу, и тяжело передвигая ногами, побрел в деревню. Но не прошел он и половины пути, как услышал сзади топот, мычание и окрики пастухов. Тотчас остановившись, наследник обернулся. Прямо за ним по дороге, наверно с пастбища, возвращалось стадо коров и бычков. Во главе того стада шел огромный черный бык, позади и по бокам скопа животин ехали отроки верхом на лошадях.
Ребят было не меньше десяти, они свистом, да криками подгоняли торопливо идущую домой скотину. Святозар сошел с дороги, уступая быку путь, а тот точно не видя чужака, и не обращая на него внимания, быстрым шагом двигался к своему дому. Когда большая часть стада прошла, около наследника остановились два отрока, и тот, что был постарше, обращаясь к нему, широко улыбнулся, показав свои белые зубы и убрав с лица пшеничного цвета прядь волос, спросил:
— Мил человек, чего ищешь?
— Мне бы большака вашей деревни увидеть, где живет, не подскажите? — вопросом на вопрос ответил Святозар, чувствуя такую слабость и утомление, точно он только, что вылечил сотню приольцев от разных хворей.
— Да, что ж, — откликнулся другой мальчонка, что был поменьше и с белокурыми волосами. — Мой отец, большак. А ты никак на постой пришел проситься?
— Вроде того, — согласился Святозар и чуть зримо кивнул, какой-то и вовсе тугой головой. — Я малехо тут заплутал.
— Ну, тогда пойдем, — молвил с горячностью в голосе отрок, и, указал рукой вперед, по движению ездовой полосы. — Наш дом вот видишь, самый крайний. Мальчонка, тронул коня, и поехал по дороге нагонять уходящее стадо. Святозар, также не мешкая, вышел на ездовую полосу и побрел вслед за отроком, опять тяжело переставляя ноги, так точно к ним привязали по два огромных мешка с зерном. Дом большака, стоял крайним в деревне, и был довольно-таки высоким, сложенный из срубленных и гладко обтесанных бревен. Отрок, намного опередивший наследника, загнал животину во двор чрез распахнутый проем ворот.
Невысокий деревянный забор, кажется, лишь со стороны дороги прикрывал двор, а позадь и с боков почти не зрился, ибо огорожей там служили долгие хозяйственные постройки. Когда к таким же низким воротам приблизился Святозар, то он узрел вышедшего из двора на дорогу мужчину средних лет, крепкого телосложения, с такими же, как и у мальчонки, белокурыми волосами и длинной курчявой бородой.
Большак внимательно поглядел на Святозара, остановился взглядом на его цепочке и мерцающих рубинах, и, кашлянув, прочищая горло, поспрашал:
— Добре, мил человек, кто ты есть и зачем сюды пришел?
— А, тебя большак, как звать? — поинтересовался наследник, обдумывая, что же сказать большаку.
— Меня зовут Тихомир, — коротко ответил тот и вновь посмотрел на мерцающие рубины.
— Ох! Тихомир, — заметил наследник и оперся рукой о столб на котором крепилась одна из створок ворот. — Я даже не знаю, что тебе сказать в ответ и поверишь ли ты моим словам… Вообще-то я наследник престола Святозар, сын нашего правителя Ярила, а иду я к городу Колядец, чтобы встретиться там с дружиной моего отца.
— Ах, вы, Боги наши! — вымолвил Тихомир, и широко заулыбался наследнику, точно старому знакомцу. — Так значит, ваша милость, вам удалось выбраться из плена и вырваться от этих кровожадных нелльских жрецов?
— А, ты, Тихомир, откуда знаешь, что я был в плену? — удивленно хмыкнув, вопросил наследник.
— Дак, как же, уж мы слыхали, что вас в Неллии в плену держат и издеваются… ох…хо…хо, — произнес Тихомир и с болью глянул на шрам наследника. — А где же ваши сопровождающие, да нешто вы один здесь, а лошадь где?
— Тихомир, я очень устал и хочу присесть, да отдохнуть. Может ты меня в дом проводишь… раз признал во мне наследника, — сказал Святозар, и хотя он держался правой рукой за столб, но почувствовал, как его нежданно мощно мотнуло вправо… влево, а засим задрожав, подогнулись ноги в коленках.
— Так, конечно, конечно провожу, тока, — проронил большак и озабоченно огладил свою белокуро-курчавую бороду и усы. — Тока я не понял, вы, что один, а где же ваш конь?
— Тихомир, я приехал не на коне, — усмехнувшись, пояснил наследник. — Я летел, понимаешь, обернулся птицей и летел. Я же ведун, ты ж наверно это знаешь.
— А, ну так, оно ясно тогда, — отозвался большак, да с таким недоверием в голосе, что сомнений у Святозара не осталось, тот ему не верит. И тогда наследник вытянул вперед левую руку, сомкнутую в кулак, поднес ее к лицу Тихомира и резко раскрыл. И в тоже мгновение, как пальцы Святозара выпрямились, на ладони его лучисто вспыхнул маленький, лазурный лепесток пламени. Большак громко охнул и отпрянул от руки. Он еще, право молвить, какое-то время ошарашено глядел на лазурный огонек, а после низко поклонился наследнику и указуя рукой, повел его в дом. Святозар внов