— Что за дурак выйдет в море в такую погоду? — спросил кто-то из стоявших за спиной конунга хирдманнов. Халоги пожал плечами, продолжая наблюдать за точкой, к тому времени уже превратившейся в небольшое судно. Невольно конунг бросил взгляд на собственные драккары, перед ненастьем вытащенные на берег и укрытые под крытым навесом рядом с домом. Не всякий корабль вышел бы в море сейчас и конунг почувствовал невольное уважение к незваному гостю.
Когда драккар причалил, Халоги удивился еще больше — на судне находилось всего трое человек, причем из них лишь один сидел на веслах. Остальные двое сошли на берег, едва нос судна коснулся берега, и направились прямо к дому Халоги. Тот вскинул кустистую бровь, при виде красивой молодой женщины с золотыми волосами. Стройную фигуру облегало странное платье из черной чешуйчатой кожи с зеленым отливом, на шее болталась серебряная монета. За ней шел рыжеватый молодой человек, кутавшийся в зеленый плащ от ветра и опасливо поглядывавший на известного крутым нравом «морского короля».
— Мир твоему дому, конунг Халоги, — подходя к воротам, сказала девушка, — я Рисса, княгиня Велети, жрица и пророчица Ранн. Мы не встречались раньше, но, может быть…
— Я слышал о тебе, — перебил ее Халоги и перевел взгляд на молодого человека, — а это еще кто? Его я где-то даже видел.
— Может и так, — кивнула Рисса, — это Этельнот, принц Кента и наш союзник отныне.
— Наш? — Халоги оскалил зубы в волчьей усмешке, — с чего ты взяла, что мне нужен союз с опальной княгиней? Ты смелая девчонка, раз явилась сюда, но в этих краях смелость часто оборачивается глупостью — особенно для столь красивых дев.
Он выразительно положил руку на рукоять огромной секиры у него на поясе, но Рисса лишь улыбнулась в ответ и, обернувшись, поманила их третьего спутника. Только сейчас Халоги смог разглядеть его — и его воины тоже, судя по раздавшемуся за спиной конунга испуганному ропоту, хотя за время службы у Халоги его хирдманны видали всякое. Гигант, на две головы выше конунга Халогаланда, он в одиночку вытащил драккар на берег, словно рыбацкую лодку, после чего зашагал к дому. Могучее тело окутывало разное тряпье, голову прикрывал надвинутый на глаза капюшон. Когда исполин приблизился, Халоги увидел обрывки водорослей, налипшие на неказистом наряде и капли воды стекавшие с него. В ноздри ударил омерзительный могильный смрад и, приглядевшись, Халоги увидел руки существа — точнее когтистые лапы, с язвами, изъевшими разложившуюся плоть до костей.
— Рандвер оказался недостоин твоего подарка, — снова улыбнулась Рисса, — и я решила вернуть его хозяину.
— С чего бы нам быть в союзе? — угрюмо спросил Халоги, — я вспомнил, где видел этого сопляка — в Ютландском море, где одна из жриц Ран не позволила мне забрать саксонскую девчонку, которую везли в невесты Любу. Жрицы Хлёсе не стали бы вмешиваться без твоего указа — так с чего бы теперь мне верить той, кто уже украл у меня добычу?
— Ты получишь куда больше чем одну вздорную девчонку, — заверила его Рисса, — и Люб тоже не уйдет от твоей…нашей с тобой мести. Да раньше мы с ним были на одной стороне — но князь предал меня и я хочу отплатить ему той же монетой. Ну что пригласишь войти или оставишь стоять на пороге?
Халоги криво усмехнулся, обнажив острые желтые зубы.
— Пророчица Ранн — всегда желанная гостья в моем доме, — сказал он, отойдя в сторону, чтобы впустить жрицу и ее спутника. Перед тем как закрыть ворота Халоги прошептал заклинание, начертав в воздухе несколько рун, и исполинская фигура осела на землю грудой грязного омерзительно воняющего тряпья. Порыв налетевшего ветра откинул его в сторону, обнажив изломанный скелет, покрытый ошметками разложившейся плоти, поверх которой валялась грязная шкура черного кота и волчья челюсть.