Я кивнул.
— Это в его духе. Он коллекционер, Джесс, как и ты, только ты собираешь содержимое сейфов. Вы с ним два сапога пара, Джесс.
Джесси хохотнул.
— Ты прав. Но ведь и ты сделан из такого же дерева. Давай с нами, стрелок, и покрой себя славой. Чем будет известен этот городишко Розуэлл в истории? Только тем, что знаменитый Джесси Джеймс за один день ограбил сразу два банка, и больше ничем. А чем прославишься ты? Тем, что перегонишь стадо коров из Техаса?
— Спасибо, мистер Джеймс, перебьюсь без славы.
Парни из банды Джеймса начали проявлять нетерпение, не понимая, чего это Джесси со мной церемонится. Один из них держал под уздцы каурую лошадь, которую я видал запряжённой в фургон Зелёного.
— Он не репортёр, Джесс, — сказал я. — И у меня к нему дело.
— Хм, и у меня тоже. Он мне почти партнёр, — и он похлопал Зеленокожего, расположившегося на крупе. — Смотри, какими бомбочками он меня снабдил, — Джесс извлёк из седельной сумки пенал. — Твой зелёный друг назвал это темпоральной бомбой. Забросили мы эту штуковину в банковский офис, и все люди исчезли на полчаса. Просто перенеслись на полчаса вперед, никаких жертв и разрушений, а мы за это время промыли весь золотой песок из сейфа… — Говоря это Джесс, передвинул красный рычажок до упора и перестал улыбаться. — А теперь я его брошу, Джек и ты и твои друзья за скалой перенесутся лет так на пятьдесят вперёд, там и стой себе на дороге, сколько влезет… Вот чёрт…
Джесси что-то увидел за моей спиной.
— Ну и дружки у тебя, Джек. Где ты только выкопал таких уродов.
— Можно подумать, у тебя в банде одни красавчики. Спокойно, Билл.
На его банду Билл, видимо, произвёл сильное впечатление, потому как их лица стали почти серыми. То есть, если бы не загар.
А Джесси тихо так и говорит:
— Это не Билл, Джек.
Только я знаю такие прихваты и не оборачиваюсь.
А за спиной у меня раздаётся резкий писклявый голос:
— Развяжите пленника!
Билл в жизни бы таким голосом не пропищал. Но оборачиваться мне никак нельзя, поэтому я смотрю на Джесси.
А Джесси делает такое каменное лицо, что будто и не удивлён. Он же главарь, должен заботиться о своей репутации.
— Уолш.
Один из парней принялся отвязывать Зелёного от седла Джеймса. Наш мистер Смит приземлился на тонкие ноги, мельком взглянул на меня, а потом мне за спину, и в его невыразительных глазах появилось тоскливое выражение.
— Не отдавайте меня им, мистер Джеймс, пожалуйста…
Я немного сдвинулся вбок, чтобы хоть краем глаза посмотреть, что там сзади творится… Ну и дела! Шесть карликов, похожих на нашего зелёного, только без рожек, да и кожа серого цвета, а глаза у них, как у мистера Смита, большие и раскосые. Жуть.
А Джесси так картинно достаёт сигару и прикуривает, будто ни в чём ни бывало.
Серые промаршировали мимо меня и остановились шагах в трёх от Смита. Тот стоял с подавленным видом. На нас набежала тень от облака, под ногами закружился песок, вытягиваясь в струйку маленького вихря.
Я посмотрел наверх. В роли облака сегодня был огромный, парящий в воздухе шатёр, навроде такого, как был у мистера Смита, но раза в три поменьше. В днище летающего шатра открылся люк, и из тёмного проёма появился синий луч, он не торопясь дотянулся до группы серых и стал втягивать их одного вслед за другим внутрь, последним луч поднимал нашего зелёнокожего. Джесси, не торопясь, примотал к той бомбочке шашку динамита, поджёг от сигары фитиль и аккуратно подбросил во внутрь луча. Шашка динамита стала подниматься наверх вместе со всей честной кампанией, когда я услышал над ухом свист, что-то мелькнуло, как гремучая змея в броске, и вокруг лодыжки мистера Смита обвилось лассо.
Смит упал на песок, связку с фитилем втянуло внутрь шатра, Джесси спрыгнул с коня и пригнулся, раздался хлопок…
Летучий шатёр исчез! На его месте на секунду только появилось тёмное пятно, потом сильный порыв ветра повалил людей и лошадей на землю. Когда я поднялся на ноги, отплёвывая пыль, Билли уже стоял рядом с Джессом и упирался стволом винчестера прямо в его висок. Мистер Смит трепыхался в пыли, пытаясь освободить ногу от верёвки, конец которой был привязан к луке седла Биллова мустанга. Я живо забросил Зелёного поперек коня и свистнул гнедого. Билл отступал к своему мустангу, волоча с собой Джеймса. Поставив ногу в стремя, он отбросил Джесса и взлетел в седло. Я придержал Джеймса на мушке шестизарядного, но он не проявлял желания соревноваться в стрельбе.
Тогда я подхватил под уздцы каурую лошадку, и мы с Биллом двинули коней к выходу из каньона, держась в седлах в пол-оборота, чтобы не упустить людей Джеймса с линии огня. Когда расстояние увеличилось, мы помчали во весь опор, да и люди Джеймса тоже. Только в другую сторону.
— Вам надо было снять с него штаны, — раздался скрипучий совет мистера Смита, когда лошади перешли на рысь. — Пока держали Джесси Джеймса на мушке. Я бы хорошо заплатил.
Билл натянул поводья.
— Может быть, Джесси и достоин, чтобы его повесили, но вот позора не заслужил.
Он аккуратно опустил зелёного Смита на песок. Тот принялся отматывать лассо с ноги.
— Как насчёт благодарности, мистер Смит?
— Какая ещё… благодарность?!
Билл тихонько дёрнул за верёвку и Смит повалился.
— Что вы скажете, если мы запросим премиальные?
Взгляд у мистера Смита и так странный, стал и вовсе, каким-то нехорошим.
— Сколько? — Зеленокожий даже не поднялся.
— Как насчёт вашей э… русалки?
— Она не продаётся.
— Может быть, мы у неё самой спросим? — вмешался я.
Билли улыбнулся извиняющейся улыбкой.
— Мой юный друг неправильно выразился. У леди об этом не спрашивают. Мы хотим у неё спросить, не будет ли она против, если мы дадим ей свободу.
— Я не согласен.
— Что ж. Отвезём его к шерифу, Джек. Всё же соучастник ограбления, пусть с ним власти разбираются, нам какое дело?
— Нет, нет, я согласен насчёт русалки!
— Так, где сейчас твой летающий шатёр, гоблин?
— Го-у-блин? — как-то задумчиво переспросил Смит, будто кто ему на ухо переводил смысл. — Сам ты гоблин! Они вернутся. — Он взглянул на горизонт, видимо, ожидая чьего — то появления. — И тогда мне точно конец. Я, как это у вас называется…. Влип в историю. А у этого вашего глагола нет возвратной формы. Потому что история такая штука необратимая, если кто влип в неё, обратно вылипнуть никому не удаётся.
— Нет такого слова — «вылипнуть», — сказал Билли и закусил новую сигару. — Есть слово «выкрутиться».
— Ладно, — согласился Смит и продолжил, медленно расставляя слова. — Сам говори с русалкой. Сам и выкручивайся. Поехали.
Зелёный влез на свою каурую лошадь, и мы тронулись с места.
— Зачем вам джинсы, Смит? Вы коллекционер?
— Вроде того, — Лошади шли рысью, и Зелёного безжалостно трясло, как кусок говяжьего студня на подносе подвыпившей официантки. Но когда он ответил, его голос прозвучал ровно, хотя должен был бы дрожать от тряски. — Леви Страус великий философ. Он говорил о том, что мир вовсе не таков, каким он нам кажется на первый взгляд. Вы не читали его книжку? Впрочем, его книжка появится позже.
— Сомневаюсь, я сэр, что этот Леви Страус — тот самый что шьёт «ливайзы».
— А разве бывают у вас разные люди с одинаковыми именами?
— Да сколько угодно.
— Портной тоже может быть философом. Джесси Джеймс тоже философ.
— Джесси тоже написал книжку? — удивился я.
— Нет, но его мысли витают в воздухе. И вы когда-нибудь сможете их прочесть. Я имею в виду, что не вы лично, но ваши потомки научатся читать мысли, который витают в воздухе. Видите ли, мысли не исчезают, а скапливаются в верхних слоях атмосферы, там за облаками.
— Ну и что за мысли родились в протухшей башке Джесси Джеймса? — вяло поинтересовался Билл.
— Ужасные мысли. Но они представляют собой целую концепцию, и как концепция она записана там, за облаками.
— Не знаю. Что вы интересного можете найти в мыслях Джеймса?
— Нас интересует философия движения. Почему разумные существа не живут на одном месте, а переселяются. Из обжитых мест в дикие. С востока на запад.
— Потому что Земля вращается, сэр.
Я покосился на Билла, он усмехался.
— Поэтому и правый берег реки всегда круче левого, сэр. Его вода подмывает, движется с востока на запад, вслед за вращением Земли.
— Да, но русские, например, движутся на восток, в Сибирь. А норвежцы — к полюсам. Может они как-то стрелку от компаса проглотили?
— Стрелка от компаса показывает на север, сэр, не на запад.
— Я имею в виду стрелку, которая указывает на цель. В вас сидит какой-то инстинкт движения. Далеко, в стране, где я живу, тоже двигаются на необжитые пространства, но у нас это происходит от ума, а у вас на уровне чувств, от какого-то инстинкта.
В голосе мистера Смита мне послышалась зависть, впрочем, голос у него странный вообще, как будто над ухом звучит и не дрожит от шага коня, так что могло и показаться…
— А что эти ваши друзья, ну которые серого оттенка, они могут сюда вернуться? — Билл посмотрел на небо, видимо, в самом деле высматривал в облаках какой парящий шатёр.
Зелёный помолчал и сказал:
— Нет, не вернутся. Если бы они вернулись, то сделали бы это за пять минут до того, как ваш Джесси забросил им динамитную шашку в трюм.
— Ваш Джесси, — поправил его Билл и улыбнулся, как будто понимал, что мистер Смит имеет в виду.
— Значит, они погибли. Или от взрыва или пятьдесят лет тому вперёд, кто-то не дал им вернуться в прошлое. Я рад этому.
— Ещё бы, — согласился Билл. — Судя по всему, они собирались, э… ограничить вашу свободу?
— Не только поэтому. Это, как принято у вас выражаться — нехорошие парни. Они только разведчики, скауты, и лет через десять тогда ваша планета бы подверглась колонизации. С вами бы поступили так, как вы поступаете с индейцами.
— Лично мы индейцев не обижали, — встрял я в беседу. И в самом деле, для ковбоя, когда он перегоняет скот, лучше дружить с местными племенами, что нам всегда и удавалось.