Взвешивание риса
Макино Нарисада
Пятый сёгун Цунаёси находился у власти двадцать девять лет – столько же, сколько его старший брат Иэцуна, но это была совсем другая эпоха. В японской истории она чётко подразделяется на две части: первые четыре года (Тэнна но ти, «правление годов Тэнна») и последние двадцать пять лет (собаёнин но ти, «эпоха порученцев»). Цунаёси начал своё правление очень энергично и решительно, опираясь на конфуцианский принцип справедливости и соразмерности как в деле наказаний за проступки, так и в поощрениях за успехи. Эти годы считаются благополучными и положительно оцениваются в японской истории.
В июне 1681 года Цунаёси пересмотрел дело семилетней давности о конфликте в семье родственников, связанном с проблемой наследования (Этиго содо, букв. «мятеж в Этиго»). Тогдашний глава бакуфу Сакаи Тадакиё спустил дело на тормозах, а покладистый Иэцуна с ним согласился. Цунаёси к нему вернулся и наказал не только главу дома Мацудайра Мицунага (1616–1707) конфискацией всех владений, но и других родственников, имевших отношение к конфликту. После миролюбивого и ни во что не вмешивавшегося Иэцуна такой поворот событий стал неожиданностью для воинской элиты и показал, что наступили новые времена. Цунаёси и в дальнейшем продолжал политику наказаний: за двадцать девять лет правления он издал сорок шесть таких указов (почти в два раза больше, чем старший брат), а общий объём конфискованного им дохода составил 1,6 миллиона коку риса (больше, чем в два раза, по сравнению с Иэцуна). Следующие три сёгуна прибегали к наказаниям гораздо реже, поэтому Цунаёси можно считать последним «репрессивным правителем» в династии Токугава.
Таблица
Административные наказания удельных князей
Источник: Фукаи Масауми. Цунаёси и Ёсимунэ. Ёсикава кобункан, 2012, с. 33.
Обмер полей и оценка урожая
Так же часто подвергались административным наказаниям и хатамото, исторические союзники правящей династии, – более тысячи ста человек за все годы правления Цунаёси, одна пятая часть от общего числа. Чаще всего наказывали за недобросовестное выполнение служебных обязанностей. На конфискованных землях заново производились обмеры полей и оценка их урожайности, менялись наместники. То же самое делалось и в семейных владениях Токугава. За период с 1680 по 1697 год их урожайность возросла на треть, а доход казны – почти наполовину. Так что в хозяйственно-экономическом плане политика пятого сёгуна дала хороший результат.
Для воспитания населения и приобщения его к конфуцианским моральным ценностям Цунаёси в 1682 году издал указ об установке в центре и на местах информационных щитов. Они доводили до жителей распоряжения властей и главные постулаты конфуцианского учения: честное служение вышестоящим, почтение к родителям, добрые отношения с братьями, сёстрами, соседями и вообще со всеми равными, покровительство и забота о младших.
В мае 1683 года в четырёхлетнем возрасте умер Токумацу, единственный сын и наследник пятого сёгуна. Это стало для него большим ударом и подтолкнуло к мысли навести порядок в траурном ритуале, систематизировать разрозненные правила, которых придерживались до этого. Эти правила были введены серией указов Токугава Иэясу в начале XVII века и в основном касались тех, у кого умирал близкий родственник. Чтобы предотвратить распространение скверны, которую несёт с собой смерть, родственникам умершего во время траура запрещалось появляться в замке Эдо, а те, с кем они встречались, должны были в тот же день совершить ритуальное омовение. Истоки этой традиции уходят в боевое прошлое самураев, неразрывно связанное с ранами, кровью и смертью – всем тем, что считалось нечистым и чего следовало избегать. По этой же причине в замке сёгуна запрещалось проливать кровь – за применение оружия наказывали беспощадно.
В июне 1683 года Цунаёси поручил правительственным конфуцианцам продумать и представить ему новые, более совершенные правила, связанные с посмертным ритуалом. Через десять месяцев «Траурный указ» (буккирэй) был готов. Сначала его зачитали всем прибывшим на службу даймё, а затем разослали в провинции. Всё время, в течение которого родственники умершего должны были соблюдать особые правила, делилось в нём на два периода – очищение (ими) и восстановление (мо). Во время очищения родственнику умершего запрещалось ходить на службу, брить лоб и есть скоромную пищу (рыбу, мясо). Чиновникам бакуфу в интересах службы срок ими мог быть сокращён специальным разрешением сёгуна. В период восстановления мо эти ограничения снимались, но оставались другие: родственник умершего не мог сопровождать сёгуна во время его выездов из замка и вообще не должен был попадаться ему на глаза. Сроки карантина различались в зависимости от степени близости к умершему. Если это были отец или мать, то детям следовало соблюдать правила ими в течение пятидесяти дней, а правила мо – тринадцать месяцев. Если умирали дедушка, бабушка или кто-то из приёмных родителей, то тридцать и сто пятьдесят дней соответственно. Для жены в случае смерти мужа – тридцать дней и тринадцать месяцев; для мужа в случае смерти жены или старшего сына – четырнадцать и девяносто дней; для братьев и сестёр – двадцать и девяносто дней соответственно.
В случае смерти самого сёгуна траурные ограничения распространялись только на его родственников, но поведение всех остальных в этот период регламентировалось другими правилами. Самураям всех рангов запрещалось участвовать в развлекательных мероприятиях, а также брить лоб и лицо. Сроки траура различались в зависимости от социального положения и степени близости к семье Токугава. Эти правила были впервые применены на практике после смерти самого Цунаёси. Служащие бакуфу рангом ниже досин[14] соблюдали траур одиннадцать дней, чиновники более высокого уровня, но без права личной аудиенции – пятнадцать дней, тодзама даймё и хатамото – тридцать один день, их прямые вассалы – тридцать четыре дня, родственники Токугава из «трёх великих домов» – тридцать пять дней. Общее правило: чем выше ранг и степень родства, тем дольше траур. После смерти Цунаёси запрет на театральные представления, чайные церемонии и другие развлечения был снят через пятьдесят дней.
Следующее усиление конфуцианского влияния произошло по линии кодекса Букэ сёхатто. В июле 1684 года Цунаёси добавил в него два новых пункта: преданное служение господину (тюко) и строгое соблюдение этикета (рэйги). В какой-то степени это соответствовало изменениям общественной морали за прошедшие десятилетия. Опора на силу, главный фактор удержания власти при первых трёх сёгунах, отошла на второй план и уступила место моральным обязательствам вассалов перед вышестоящими. Убийство, считавшееся признаком доблести в военное время, перестало быть таковым, а внимание к траурному ритуалу, наоборот, возросло. Пропитанный духом конфуцианства «Траурный указ» пятого сёгуна стал следующей вехой в процессе становления норм и обычаев гражданской жизни.
Первые четыре года правления Цунаёси главным исполнителем и отчасти вдохновителем его новаций был Хотта Масатоси. В январе 1684 года сёгун оценил его заслуги, уравняв в статусе с главами «трёх великих домов» (госанкэ) и сделав вторым человеком в системе власти. Но через семь месяцев ближайший соратник сёгуна был убит своим племянником Инаба Масаясу (1640–1684), тоже чиновником бакуфу в ранге вакадосиёри. В возникшей после нападения суматохе нападавший погиб, поэтому мотивы покушения до сих пор не вполне ясны.
После убийства Хотта в отношениях сёгуна с приближёнными произошла резкая перемена: он распорядился отселить их подальше от своих покоев и стал общаться с ними только через личных адъютантов, которым полностью доверял. Эта перемена ознаменовала переход ко второму, двадцатипятилетнему этапу правления Цунаёси.
Его главной отличительной чертой стало возвышение узкого круга личных адъютантов (собаёнин, букв. «ближайшие порученцы»), которые формально считались его представителями, а фактически контролировали руководителей бакуфу. Адъютанты числились на правительственных должностях и получали соответствующее содержание, так же как советники родзю, их помощники вакадосиёри, лекари, учёные, священнослужители и т. д. Они подразделялись на две категории, косё и конандо, по своему статусу и выполняемым обязанностям близкие к должностям камергеров в европейских монархических домах, которые тоже делились на старших (обер-камергер) и младших (камер-юнкер). В замке Эдо адъютанты в ранге косё выполняли функции старших порученцев сёгуна и могли отдавать приказы младшим конандо. И тех, и других набирали в юные годы из семей хатамото, как правило, с небольшим доходом в десять-тридцать тысяч коку риса и за работу ничего не платили – честь прислуживать сёгуну сама по себе дорогого стоила. В большинстве случаев близость к правителю служила достаточным основанием для расширения земельных владений и увеличения дохода семьи адъютанта; об этом все знали, поэтому занять должность косё или конандо считалось делом в высшей степени почётным и очень перспективным. В негласной табели о рангах адъютанты сёгуна примерно соответствовали уровню советников бакуфу и в разные периоды могли быть выше или ниже их, в зависимости от расположения первого лица. Долгое время число адъютантов и их служебные обязанности никак не регламентировались и зависели исключительно от желания сёгуна.
Цунаёси имел обыкновение выделять в ближайшем окружении кого-то одного и через него общаться со всеми остальными. С 1684 по 1688 год это был его бывший управляющий городской усадьбой Макино Нарисада, а после 1688 года – родзю Янагисава Ёсиясу (1658–1714).