Азартная игра
Моралисты конфуцианского толка были правы в том, что тенденция к личному обогащению ухудшила общественные нравы: повсюду стало больше обмана и мошенничества, в городах возросло число чайных домиков, гостиных дворов, общественных бань и других заведений, где за деньги можно было получить любые сомнительные услуги. Азартные игры и нелегальная проституция, с которыми в своё время боролся восьмой сёгун Ёсимунэ, вновь расцвели пышным цветом. Все эти теневые удовольствия не приносили денег в казну, а лишь увеличивали городскую преступность.
На этом фоне в 1779 году произошла катастрофа в семье сёгуна. Два года назад, когда в замке отмечали сорокалетний юбилей Иэхару, вопрос о его преемнике был предельно ясен: у сёгуна подрастал пятнадцатилетний сын Иэмото (1762–1779), рождённый наложницей по имени Тихо (Рэнкоин). Той самой женщиной, которую ему рекомендовал в своё время Танума Окицугу. Мальчик родился здоровым, уже в раннем детстве был объявлен преемником и воспитывался соответствующим образом. С юных лет он активно интересовался окружающим миром, по многим вопросам имел собственное мнение и часто его высказывал (в том числе критиковал политику Танума) – в общем, из юноши должен был получиться достойный правитель.
Двадцать первого февраля 1779 года, возвращаясь с охоты, шестнадцатилетний Иэмото вдруг почувствовал себя плохо, спешно уехал в замок и через три дня скончался от неизвестного недуга. Потеря единственного наследника стала потрясением для Иэхару: несколько дней он ничего не ел и никого не хотел видеть. Для него это была уже седьмая смерть в ближайшем окружении; мать Иэхару умерла, когда ему было десять лет, в двадцать три года он потерял отца; в тридцать четыре года – жену, в двадцать пять лет – младшего сына, в тридцать девять – его мать, в тридцать пять – одиннадцатилетнюю дочь. И вот теперь, накануне сорок второго дня рождения, сёгун лишился последнего члена своей семьи. Похоронив троих родных детей, он остался с приёмной дочерью из дома Таясу.
Смерть сына Иэхару произвела в замке большой переполох и породила множество слухов. Главными бенефициарами случившегося называли Танума Окицугу и Токугава Харунари[24] (1751–1827), энергичного и амбициозного главу родственного дома Хитоцубаси. Говорили, что смерть юноши выгодна Танума, потому что на неопределённое время отодвигает передачу власти новому сёгуну и тем самым продлевает полномочия главы правительства. Что касается Токугава Харунари, то смерть Иэмото сделала его малолетнего сына главным претендентом на высший пост.
Обстоятельства гибели шестнадцатилетнего Иэмото многим казались подозрительными: действительно, объяснить скоропостижную кончину молодого и абсолютно здорового юноши было непросто. Высказывались предположения об отравлении, однако доказательств злого умысла обнаружить не удалось, и все подозрения так и остались на уровне слухов.
В мае 1781 года для решения вопроса о преемнике в замок Эдо съехались ближайшие родственники Токугава. По настоянию сёгуна в совещании участвовал и Танума Окицугу. Преемника выбирали из «трёх больших домов» (госанкё), основанных двумя сыновьями и внуком восьмого сёгуна Ёсимунэ. По принципу кровной близости к действующему сёгуну они имели преимущество перед боковыми ветвями, основанными сыновьями Токугава Иэясу. Преемником Иэхару был объявлен семилетний сын Токугава Харунари, главы семейства Хитоцубаси. Вскоре он был усыновлён действующим сёгуном и получил статус его законного наследника под именем Иэнари. Иэхару оставался у власти ещё пять лет, а после его смерти высший пост занял представитель семейства Хитоцубаси. Таким образом, на четвёртом поколении после сёгуна Ёсимунэ власть впервые перешла от главной семейной ветви к боковой, основанной одним из его сыновей.
Тайна смерти шестнадцатилетнего сына Иэхару так и осталась нераскрытой, однако современники одиннадцатого сёгуна обратили внимание на одну странность в его поведении, которая была истолкована как косвенный признак причастности к этому событию его отца Харунари. Одиннадцатый сёгун правил очень долго и в течение всей жизни регулярно навещал могилу Иэмото, хотя общепринятый ритуал этого не требовал.
В мае 1785 года в замке отпраздновали сорок восьмой день рождения сёгуна Иэхару. Весной и летом он чувствовал себя хорошо, но осенью у него стали отекать ноги. Ещё несколько месяцев сёгун жил своей обычной жизнью, только реже выезжал из замка. К лету 1786 года ему стало трудно ходить, и выезды прекратились совсем. Пятнадцатого августа Иэхару сильно простудился и впервые пропустил официальную церемонию в замке; его заменил приёмный сын Иэнари. Лечением заболевшего правителя занимались штатные врачи бакуфу, но Танума заявил, что знает двух лучших в Эдо специалистов и 19 августа нанял их на службу и поселил в замке. На следующий день врачи Юга Тона и Вакабаяси Кэйдзюн осмотрели больного и прописали ему новые лекарства, приготовленные по их собственным рецептам. Все ожидали улучшения, но состояние сёгуна, наоборот, ухудшилось; в коридорах замка шептались, что новые врачи хотели его отравить.
Танума взял лечение сёгуна под личный контроль и ежедневно его навещал. Двадцать пятого августа он, как обычно, приехал в замок и хотел пройти к больному, однако путь ему преградили адъютанты, заявив, что сёгуну стало лучше, но он не хочет никого видеть. Не поверив охране, глава правительства попытался пройти в Средний покой; его не пустили и силой выпроводили из замка. Как позже выяснилось, сёгун Иэхару в тот день скончался, а вместе с ним закончилась и эпоха Танума. Однако официально было объявлено, что 24 августа после проведённого лечения правителю стало лучше. Через несколько дней последовало следующее сообщение: состояние больного вновь ухудшилось, его лечением занимается консилиум врачей при участии и под наблюдением ближайших родственников. Ещё некоторое время спустя было объявлено, что десятый сёгун скончался, его смерть наступила 8 сентября. Эта дата фигурирует в официальной хронике Токугава дзикки и упоминается во многих работах, но она не соответствует действительности. Десятый сёгун умер на пятидесятом году жизни; наиболее вероятной причиной смерти считается сердечная недостаточность на фоне простуды и обострившегося полиневрита, вызванного дефицитом витамина В1 (болезнь бери-бери).
Двадцать седьмого августа, когда, по официальной версии, Иэхару был ещё жив, от его имени вышел указ об увольнении Танума. За ошибки в лечении сёгуна. Вместе с ним из замка были изгнаны и приглашённые им врачи.
Похороны Иэхару состоялись в храме Канъэй 4 октября, почти через полтора месяца после смерти. Наступление на Танума Окицугу началось ещё раньше: сначала ему запретили появляться в замке, затем отняли городскую усадьбу в Эдо, рисовый склад в Осака и сократили годовой доход с пятидесяти семи до тридцати семи тысяч коку риса. Ещё через некоторое время из правительства были удалены все его сторонники: тайро Ии Наоюки и четыре родзю во главе с Мидзуно Тадатомо (1731–1802). Через четыре месяца после похорон Иэхару, в январе 1787 года, Танума был лишён всех остальных земельных владений, снят с должности главы семьи и отправлен под домашний арест. Возглавивший правительство Мацудайра Саданобу составил обвинительный документ из двадцати шести пунктов с перечислением «многочисленных ошибок и злоупотреблений» опального главы бакуфу (Танума хидзё нидзюроккадзё). Даже такие очевидно полезные начинания, как освоение Хоккайдо и осушение болот Имбанума, были названы ошибочными и вредными.
После гибели Окитомо у Танума не осталось оформленных должным образом преемников, поэтому бакуфу назначило главой семьи внука опального реформатора, сохранив за ним звание даймё и доход в десять тысяч коку риса. По сравнению с двумя другими известными фаворитами сёгунов – Янагисава Ёсиясу и Камбэ Акифуса – Танума получил самое строгое наказание (Камбэ и Янагисава избежали конфискации и домашнего ареста). Через два года после изгнания Танума Окицугу умер в своей городской усадьбе в Эдо в возрасте шестидесяти восьми лет.
Танума Окицугу
Вплоть до эпохи Мэйдзи его деятельность оценивалась исключительно негативно, а сам он считался крёстным отцом японской коррупции. За этой оценкой стоят политические противники Танума во главе с Мацудайра Саданобу, пришедшие к власти после него. Обосновывая возврат к «старым добрым временам» и привычным моральным ценностям, они подчёркивали негативные последствия его начинаний и обходили молчанием достижения. Эта оценка нашла полное отражение в изданной в 1915 году известной монографии Цудзи Дзэнносукэ «Эпоха Танума» (Цудзи, 1999). Её автор рисует исключительно негативный образ глубоко коррумпированного коммерсанта от политики, нанёсшего большой ущерб развитию страны. Другой известный историк, Оиси Синдзабуро, считает такой подход односторонним и необъективным. В своей работе он приводит примеры отказа Танума от взяток со стороны кланов Датэ и Сэндай и называет его крупным политическим деятелем, сделавшим для страны много полезного (Оиси, 2001).
Сегодня отношение к хозяйственно-экономической политике Танума Окицугу в Японии стало более взвешенным. Как любой реформатор, он сделал много хорошего, но за прогресс пришлось заплатить свою цену, и многим людям во власти она не понравилась. Большая часть дивидендов досталась предприимчивым разночинцам, свою долю получили чиновники, а верхушка воинской элиты при новом порядке оказалась обделённой и при первой же возможности нанесла удар по политике предприимчивого реформатора.
Оценка деятельности Танума Окицугу неразрывно связана с исторической оценкой самого сёгуна Иэхару. За два с половиной столетия, прошедших со дня его смерти, историки не смогли выработать по этому поводу единого мнения. Одни называют десятого сёгуна ограниченным эгоистом и потребителем, сосредоточенным на собственных интересах и удовольствиях, другие признают за ним ум и способности, но считают ленивым правителем, не желавшим заниматься повседневными государственными делами. Авторы таких оценок, как правило, осуждают и политику Танума, которую поддерживал сёгун. Третьи подчёркивают человеческие достоинства Иэхару, такие как умение подбирать способных людей на руководящие должности, строить с ними долговременные отношения и подде