В сентябре 1855 года Ёсинобу исполнилось восемнадцать лет, и через три месяца в городской усадьбе Хитоцубаси отпраздновали его свадьбу с Итидзё Микако (1835–1894), приёмной дочерью Регента императорского двора. В центре политической жизни по-прежнему стоял вопрос об отношениях с иностранными державами. Среди руководителей бакуфу преобладало понимание того, что необходимо искать компромиссы и в чём-то идти на уступки, чтобы сохранить независимость страны, в то время как большинство даймё и хатамото занимали более жёсткую националистическую позицию. В правительстве и вокруг него шла вязкая борьба, в ходе которой противостоящие группировки стремились назначить на ключевые посты своих сторонников и выдавить оппонентов.
С первым серьёзным испытанием двадцатилетний Ёсинобу столкнулся в июне 1858 года, когда на фоне тяжёлой болезни сёгуна Иэсада резко усилилось давление США в деле подписания всеобъемлющего торгового договора, который обеспечил бы им преимущество перед европейскими конкурентами. Император Комэй категорически возражал против подписания, и руководитель бакуфу Хотта Масаёси не сумел его переубедить, из-за чего в апреле 1858 года ушёл в отставку. Сменивший его Ии Наосукэ публично заявил, что не подпишет договор без согласия императора, но под давлением обстоятельств всё-таки был вынужден это сделать. Девятнадцатого июня 1858 года Япония и США стали торговыми партнёрами.
Возложив ответственность за нарушение воли императора на Хотта Масаёси и одного из советников, Ии Наосукэ уволил их из правительства и отправил к императору своего представителя с объяснениями. На следующий день, 22 июня, всех находившихся на службе в Эдо даймё и хатамото собрали в замке и проинформировали о подписании торгового договора и его содержании. В эти же дни на фоне тяжёлого состояния Иэсада среди родственников активно обсуждался вопрос о его преемнике, хотя сёгун ещё два месяца назад решил его в пользу двенадцатилетнего Токугава Ёситоми (1846–1866) из княжества Кисю. Князь Мито и группа его сторонников, выступавших против договора с США, не знали о решении Иэсада и продолжали надеяться на назначение Ёсинобу как наиболее подходящего по возрасту и личным качествам кандидата.
Руководители княжества Мито не присутствовали в замке 22 июня и узнали о подписании договора от своего старейшины. На следующий день Ёсинобу как глава правящей семейной ветви явился в замок и на встрече с Ии Наосукэ задал ему два вопроса: правда ли, что договор с США подписан, несмотря на возражения императора, и как решился вопрос с преемником. Из уклончивых ответов главы правительства вперемешку с извинениями он понял, что подписание состоялось и выбор преемника тоже сделан, но не в его пользу. Второе не очень его огорчило: согласно хронике, он выразил уверенность, что Ёситоми ещё очень молод и у него всё впереди, а опытные наставники помогут ему войти в курс дела. Об отсутствии у него сёгунских амбиций Ёсинобу говорил и раньше, поэтому, вероятнее всего, запись соответствует действительности. В отношении договора с США он высказался гораздо резче: правительство совершило большую ошибку, проигнорировав волю императора.
На следующий день, 24 июня, в замок прибыли князь Мито Токугава Нариаки, его старший сын Ёсиацу и два влиятельных родственника, удельные князья Токугава Ёсикацу из Овари и Мацудайра Сюнгаку из Этидзэн. Они были настроены гораздо решительнее и обвинили Ии Наосукэ в том, что он нанёс оскорбление императору и пошёл на поводу у американцев. Выбор двенадцатилетнего Ёситоми в качестве преемника Иэсада, по их мнению, также был ошибочным и не отвечал интересам страны. В связи с этим от главы правительства потребовали отложить объявление преемника Иэсада и уйти в отставку. На что Ии Наосукэ, конечно, не согласился.
Двадцать пятого июня Токугава Ёситоми был объявлен преемником сёгуна, а 6 июля скончался Иэсада. В замке начали готовиться к похоронам и церемонии вступления в должность нового правителя. В октябре того же 1858 года Токугава Ёситоми был провозглашён четырнадцатым сёгуном Токугава под именем Иэмоти. Правительство назначило его личным опекуном тридцатилетнего родственника Токугава Ёсиёри (1828–1876), главу дома Таясу, покладистого и совершенно не амбициозного человека, выполнявшего все указания Ии Наосукэ.
Помимо антипатии, которую сёгун Иэсада испытывал к Ёсинобу в связи со слухами о его претензиях на высший пост, на выбор преемника повлияло и то, что в группу поддержки Ёсинобу входили несколько тодзама даймё во главе с князем Сацума. В случае назначения Ёсинобу они могли войти в состав правительства или, по крайней мере, заметно усилить своё политическое влияние. Абсолютное большинство потомственных вассалов Токугава (фудай даймё) не могли этого допустить.
Ии Наосукэ не простил своим оппонентам июньского демарша. Пятого июля 1858 года, то есть за день до смерти Иэсада, он издал от его имени указ, в котором обвинил Токугава Нариаки и трёх его спутников в самовольном проникновении в замок и попытке государственного переворота. Токугава Нариаки, Мацудайра Сюнгаку и Токугава Ёсикацу получили приказ передать руководство княжествами своим сыновьям и заключить себя под домашний арест, а Хитоцубаси Ёсинобу и его старшему брату Ёсиацу было запрещено появляться в замке.
На основании этого указа началось преследование оппонентов бакуфу по всей стране. Поиски и аресты продолжались больше года и затронули более ста человек из всех слоёв населения, от высшей аристократии до рядовых горожан. Борьба Ии Наосукэ с критикой и инакомыслием известна под названием «больших репрессий годов Ансэй» (Ансэй но дайгоку). Через год после их начала правительство ужесточило наказания своим главным противникам: «домашний арестант» Токугава Нариаки был переведён из городской усадьбы в княжество Мито, а его сыну Ёсинобу к запрету на появление в замке добавили домашний арест в городской усадьбе Хитоцубаси.
В то время домашний арест был самым распространённым наказанием для воинской элиты за административные правонарушения. По сравнению со средневековыми пытками и казнями оно кажется довольно лёгким, однако при ближайшем рассмотрении это оказывается не так. Приговорённый к домашнему аресту мог находиться у себя дома, но ему запрещалось абсолютно всё, кроме удовлетворения физиологических потребностей (еда, сон, туалет). Помещение, где он находился, должно было всегда оставаться тёмным, без естественного или искусственного освещения. Ему запрещалось выходить из комнаты или принимать гостей, вести переписку или общаться с кем-либо, включая прислугу. Арестант не имел права брить лицо и лоб, принимать ванну (можно было лишь обтираться влажным полотенцем) и поддерживать обычный для воинских семей ежедневный приветственный ритуал. Через несколько недель заключённый под домашний арест превращался в немытого, небритого и лохматого субъекта, мало похожего на нормального человека. Хитоцубаси Ёсинобу провёл в таких условиях одиннадцать месяцев, а его отец Токугава Нариаки – более двух лет. Пятнадцатого августа 1860 года он умер, не дождавшись освобождения.
Преследование политических оппонентов бакуфу вызвало ответную реакцию: 3 марта 1860 года его глава Ии Наосукэ был убит группой самураев из княжества Мито. Сменившие его руководители резко смягчили курс, однако наказанные по-прежнему оставались под домашним арестом, и лишь смерть князя Мито стала поводом к тому, чтобы разрешить его сыну Ёсинобу присутствовать на похоронах, а затем и вовсе освободить. Это произошло 4 сентября 1860 года. Позднее Ёсинобу в своих мемуарах писал, что во время ареста полностью соблюдал все запреты (Андо, 2012).
Мацудайра Сюнгаку
Вместе с Ёсинобу были освобождены и другие участники июньского демарша 1858 года, в том числе князь Овари Токугава Ёсикацу и князь Этидзэн Мацудайра Сюнгаку. Впрочем, освобождение было неполным: им вернули лишь свободу передвижения, а запрет на встречи и переписку оставался в силе ещё девятнадцать месяцев, до апреля 1862 года.
Коренной перелом в положении Ёсинобу произошёл летом того же 1862 года, когда князь Сацума Симадзу Хисамицу прошёл маршем через всю страну и от имени императора Комэй предъявил бакуфу три главных политических требования:
1). Организовать визит в Киото сёгуна Иэмоти.
2). Создать при правительстве консультативный совет из пяти крупных даймё (княжества Сацума, Тёсю, Тоса, Сэндай, Кага).
3). Назначить Хитоцубаси Ёсинобу опекуном юного сёгуна, а Мацудайра Сюнгаку – главой правительства.
Эти требования, выработанные в рамках политического течения кобу гаттай (букв. «единство военной и придворной аристократии»), должны были снизить напряжённость между правительством и императорским домом и расширить участие воинской элиты в управлении страной. Два первых пункта были выполнены полностью, а третий – частично: Мацудайра Сюнгаку был назначен не главой правительства, а «куратором по вопросам политики» (сэйдзи сосай) при сёгуне Иэмоти. Ёсинобу же стал его личным опекуном и наставником, сменив в этой должности Токугава Ёсиёри из Таясу. При этом ни Ёсинобу, ни Сюнгаку формально не входили в состав правительства, однако их полномочия позволяли фактически руководить его работой.
Таким образом, полноценное участие Хитоцубаси Ёсинобу в политической жизни страны началось в июле 1862 года. Тогда же ему был возвращён и пост главы дома Хитоцубаси, самой влиятельной семейной ветви Токугава.
Кадровая реформа в правительстве дала немедленный практический результат. Как уже говорилось в предыдущей главе, были сокращены сроки и облегчены условия несения воинской службы удельных князей в Эдо и смягчены условия выезда из города для членов их семей. Посланников императора стали более уважительно принимать в замке, изменив для этого традиционный ритуал, а в Киото был учреждён пост военного губернатора; его занял князь Мацудайра Катамори из Аидзу. Правительство объявило о том, что в ближайшее время глава сёгуната Иэмоти нанесёт императору визит, и в связи с этим обратилось к нему с просьбой отдать в жёны сёгуну одну из своих дочерей. Все эти шаги имели своей целью преодолеть раскол и консолидировать правящую элиту за счёт сближения военной и придворной аристократии. Как показали два предыдущих опроса, именно этот пункт набрал больше всего сторонников.