Хальцион попыталась подняться, но в этот раз Эвадна оказалась быстрее. Она вставила факел в железное кольцо на стене и присела перед Хальцион, упираясь своими коленями в колени сестры. Пол был холодным, и, потянувшись к рукам Хальцион, Эва почувствовала, как сильно та замерзла.
– Ты говоришь о маге? – поинтересовалась Эвадна, растирая ледяные пальцы Хальцион в своих ладонях. – Втором сыне лорда Стратона?
– Да, о Деймоне, – ответила Хальцион. – Я попросила его привести тебя ко мне, но и помыслить не могла, что он и правда сделает это.
Эвадна проглотила свои вопросы, отказываясь впустую тратить отпущенное им время. Она поднесла руки Хальцион к своим губам, чтобы вдохнуть в них тепло.
– Ты как ледышка, Хэл.
Хальцион фыркнула.
– Они не приносят убийцам одеял.
– Ты не убийца.
Пристально смотря на Эвадну, Хальцион молчала. И когда она заговорила, ее голос дрожал:
– Почему, Эва? Почему ты так поступила?
Эвадна опустила их сплетенные руки.
– Помнишь тот день, когда ты ушла, чтобы присоединиться к легиону?
– Конечно. Он до сих пор иногда мне снится по ночам.
– Как и мне. Потребовалось немало времени, чтобы я смирилась с твоим отсутствием. Я плакала каждую ночь на протяжении нескольких месяцев. Ненавидела то, что наша комната оказалась в моем полном распоряжении. Боль, в конце концов, притупилась, но я постоянно скучала по тебе. Каждый день задавалась вопросом, чем ты занимаешься, появились ли у тебя друзья, вспоминаешь ли ты обо мне.
Эвадна сделала паузу, когда ее голос дрогнул. В глазах Хальцион блеснули слезы, и та крепче сжала пальцы сестры.
– Сначала я не понимала, зачем тебе понадобилось вступать в легион. Но, все осознав, я очень тобой гордилась. И тогда я начала завидовать, потому что ты преуспела, стала гордостью наших родителей. Тебе суждено было вершить великие дела, в то время как мне судьба уготовила прозябать в роще, остаться забытой. Но той ночью, увидев, как ты вылезаешь из моего окна, осознав, что ты в беде, не зная, куда ты направляешься… я снова почувствовала это. Боль от твоего ухода. Я сказала себе, что на этот раз в стороне не останусь. Что последую за тобой, куда бы ты ни направилась, даже если ради этого придется разделить с тобой наказание, которое ты не заслуживаешь.
Хальцион склонилась вперед, касаясь лба Эвадны. Сестры с минуту посидели так, холод и сырость камеры, казалось, на время отступили.
– Ты храбрая, Эва, – прошептала Хальцион. – Куда храбрее меня. Внутри тебя скрывается стальной стержень, сестренка.
– Ой! Ты напомнила мне кое о чем. – Эвадна отстранилась и сунула руку в карман. – Я принесла это.
Она положила копис Хальцион на колени сестры.
– Где ты его нашла?
Хальцион провела дрожащими пальцами по кожаным ножнам.
– Я забрала его у Ланеуса.
Хальцион улыбнулась.
– Хорошо.
Она подержала копис в руках, но не забрала его. Обхватив пальцами ножны, вложила оружие в ладони Эвадны.
– Я хочу, чтобы он остался у тебя, Эва. Но ты должна хорошо прятать его, иначе Он заберет.
«Им» был Стратон.
Эвадна попыталась забыть о проблеске боли, который заприметила на лице командора в тот момент, когда он думал, что находится один. В горле встал ком, напоминая ей о том, что здесь происходит нечто большее, что она не знает обо всем.
– Хэл… – Эва глубоко вздохнула, снова пряча копис. – Почему командор выбрал тебя в напарники Ксандера?
– Я не знаю, – слишком быстро ответила Хальцион.
Эвадна знала, что сестра лжет. Она изо всех сил пыталась утаить свое разочарование из-за того, что Хальцион, невзирая на случившиеся несчастья, по-прежнему от нее что-то скрывала.
– У него наверняка была причина, сестра. Лорд Стратон не производит впечатление человека, который делает что-то бесцельно. Он просил вас с Ксандером сделать что-то, о чем больше никто не должен знать?
Глаза Хальцион сузились. Проблеск радости погас, и она приложила палец к губам Эвадны.
– Эва, почему ты спрашиваешь?
Эвадна отвела палец Хальцион в сторону.
– Потому что мне кажется, что здесь кроется нечто большее, и он всеми силами пытается скрыть это, несправедливо наказывая тебя.
Хальцион вскипела. Эвадна редко видела свою старшую сестру в ярости; она всегда была смиренной и терпеливой, даже в детстве. Теперь, увидев распаляющийся внутри ее гнев, Эвадна лишь уверилась в своих сомнениях насчет лорда Стратона.
– Откуда взялась эта абсурдная мысль, Эва? Ты должна забыть об этом. Поклянись мне, что, служа лорду Стратону, воздержишься от подобных домыслов. Не ищи ответов на свои вопросы, иначе только разозлишь его, Эвадна, а я не вынесу, если с тобой что-то случится…
Эвадна смягчилась, услышав сквозящий в голосе Хальцион страх, и обхватила лицо сестры руками.
– Со мной ничего не случится, Хэл.
– Поклянись, Эвадна, – прошептала Хальцион, вздрагивая. – Поклянись, что будешь мудрой и не накличешь на себя беду.
Эвадна не знала, сможет ли выполнить обещание. Но она, улыбнувшись, кивнула, и нараставшая в Хальцион тревога отступила.
Дверь камеры скрипнула.
– Эвадна, – заговорил Деймон тихим, но настойчивым голосом. – Мы должны идти. Сейчас.
Когда Эвадна потянулась к Хальцион, чтобы обнять сестру напоследок, ее сердце заныло. Она погладила покрытую мешковиной спину Хальцион, а отстранившись, заметила на своих руках запекшуюся кровь.
– Хэл! У тебя кровь!
– Я знаю, – прошептала Хальцион. – Все будет хорошо.
Сестра крепко обхватила лицо Эвадны ладонями.
– Я люблю тебя, Эвадна. Будь осторожной, мудрой, и скоро мы увидимся вновь. Обещаю.
Хальцион расцеловала сестру в обе щеки, и Эвадне показалось, что она сейчас заплачет. Тяжесть десяти следующих лет внезапно стала нестерпимой.
– А теперь ступай.
Эвадна поцеловала сестру на прощание, и в тот момент больше всего на свете ей хотелось вернуть слова. «Я люблю тебя, Хальцион». Но она знала, что, если заговорит, ее сердце разобьется на сотни осколков.
Пошатнувшись, она встала на ноги. Из носа текло, а в глазах потемнело. Но прежде чем вынуть факел из кольца, Эвадна последний раз посмотрела на Хальцион. Сестра улыбнулась, и на мгновение Эва представила их детьми.
Как сильно они изменятся за десять лет?
Эвадна нащупала невидимую руку ожидающего ее Деймона. Другой рукой взяла факел, и мир снова погрузился в темноту.
10. Эвадна
– Эвадна? Пора просыпаться.
Голос Федры прервал сон Эвадны, и девушка проснулась. Покачнувшись, она уселась на своем тюфяке и увидела то, чего совсем не ожидала: ее мать и отец сидели на полу с тарелкой завтрака и выжидающе смотрели на нее. Родители практически не разговаривали с ней после суда. Эвадна знала, что они расстроены, злились на нее за то, что она заключила сделку со Стратоном. Но теперь у них, казалось, слова нашлись.
«Должно быть, они слышали, как я ускользнула прошлой ночью», – подумала Эвадна, подавив стон. Она присоединилась к Грегору и Федре на полу, стараясь не встречаться с родителями взглядом. Как она должна была объяснить произошедшее прошлой ночью? Как они отреагируют на тот факт, что она самолично отправилась куда-то с сыном их врага? Что лишь у нее одной выдался шанс поговорить с Хальцион?
– Куколка, я помню ночь, когда ты родилась, будто это случилось вчера, – заговорил ее отец нежным голосом. – Ты пришла в мир так тихо, так спокойно, что я подумал, что боги забрали твое дыхание. Но потом ты протянула свою маленькую ручку и крепко вцепилась в мой палец, и тогда я решил, что никогда тебя не отпущу. Иногда я забываю, что мы произошли от бога ветра. Бога, который сломил себя из-за любви к другому. Но все последующие поколения наша семья будет вспоминать, каково это – летать, иметь собственные крылья. Такие, как у Хальцион. Как у тебя, Эва.
Слова потрясли Эвадну. Это было последнее, что она ожидала услышать от отца. И девушка попыталась скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
Грегор сунул руку под воротник своей туники. Эвадна в замешательстве уставилась на то, как он достает сверкнувшую на солнце серебряную цепочку.
– Протяни руку, Куколка.
Разинув рот, она повиновалась и вытянула ладонь. В тот момент, когда отец вложил в руку кулон из лазурита, она сразу поняла, что это, хотя никогда раньше его не видела. Она слышала о нем лишь в легендах. Слышала, как Лисандр описывает его с почти болезненной тоской в голосе. Он стал главной причиной размолвки дяди Озиаса с семьей. Причиной, по которой Озиас отрекся от них десяток лет назад. Потому что больше всего на свете он мечтал заполучить его.
А теперь он сиял на ладони Эвадны. Серебристо-голубой, будто украденный кусочек неба.
Реликвия Киркоса.
Заколдованный предмет, который бог ветра, ее предок, подарил королевству прежде, чем сломал крылья и стал смертным.
– Отец… – прошептала она, пораженная открытием. Она не знала, что поразило ее больше: тот факт, что отец все это время владел реликвией и хранил ее в тайне ото всех, – а ведь он мог стать членом Магического Двора! – или осознание того, что он отдал кулон ей. Маленький кусочек магии. Маленький кусочек дома.
– Пришло твое время, дочь, – прошептал Грегор. – Спрячь хорошенько, иначе они отберут его у тебя.
Эвадна поглаживала кулон большим пальцем, изучая его. Вырезанное из лазурита крыло было не больше ее мизинца, а цепочка – достаточно длинной, чтобы она могла спрятать камень под одеждой.
– Это в самом деле… – Девушка даже вслух не могла произнести эти слова. Широко распахнув в удивлении глаза, она встретила пристальный взгляд отца.
Грегор улыбнулся.
– Да. Стоит тебе надеть его на шею, стоит захотеть летать, и он отзовется на веление твоего сердца. Но не забывай, Куколка… ты должна быть очень осмотрительна, осторожна.
Он взял кулон с ладони Эвадны и надел дочери на шею. Эвадна прислушалась к шепоту, почувствовала нежную тяжесть крыла, опустившегося рядом с ее сердцем.