– Ты бросил мне вызов, Деймон, – прошипел Стратон. – Я говорил тебе, что подобное решение должно быть сначала одобрено мною.
– Если я правильно помню, отец… ты снова поручил мне миссию. И я делаю это ради нашей цели.
– Ты не можешь взять девушку с собой!
– А почему бы и нет? Кажется вполне логичным, что Эвадна закончит начатое Хальцион.
– Что, если она не выживет? Ты подумал об этом? Я буду вынужден сказать ее семье, что она погибла по неведомой причине?
– Не веди себя так, будто тебя заботит семья Эвадны, отец. Ранее ты не выказывал сострадания.
Напряженное молчание повисло в воздухе между ними. Эвадна продолжила прижиматься ухом к двери. Волосы у нее на руках встали дыбом.
– Вот что ты думаешь обо мне, Деймон? Думаешь, поломанные жизни людей доставляют мне удовольствие? Думаешь, я упиваюсь тем, что произошло с Хальцион?
– Безусловно, мне не хочется верить, что мой отец бессердечен. Но если ты ожидаешь от меня честности… чувствую, тогда мы с тобой ценим разные вещи.
– Мы с тобой хотим одного и того же, Деймон.
– Если это так, то почему ты выступаешь против моего выбора?
– Эвадна едва ли может ходить, не хромая, сынок, – продолжил Стратон, пытаясь говорить спокойным тоном. – Шансы на то, что она станет хорошим партнером в этой миссии, крайне малы. С твоей стороны было бы ошибочно возлагать на нее такую ответственность.
– Ты растерял свою внимательность за последнюю неделю, отец? – В голосе Деймона звучало недоверие. – Эвадна пять раз мыла полы на нашей вилле, стоя на четвереньках, пока ее кожу обжигала щелочь. А перед этим выступила на собрании с просьбой забрать половину срока своей сестры! Никто из моих знакомых не сделал бы этого. И я не могу обманывать себя, считая ее недостойной этой миссии. Моя магия тянется к ней.
– Мытье пола на вилле – ничто по сравнению с тем, о чем ты собираешься ее попросить.
– Ты ведешь себя так, будто только физическая сила имеет значение в жизни!
– Неправда.
– Это правда, и именно поэтому ты предпочел Ксандера мне. Вот почему поручил миссию ему и Хальцион, а не мне, хотя я положил ей начало. Я был тем, кто помог тебе узнать, где находится корона! А теперь мой брат мертв.
– Хватит!
Наступило тягостное молчание. Эвадна сморгнула слезы, умоляя себя отойти. Но она, как вкопанная, не отрывалась от двери.
– Ты должен был прийти ко мне, Деймон, – сказал командор. – Прежде чем бежать в Дестри этим утром, тебе следовало спросить мое мнение.
– И какое это мнение, отец? Что Эвадна – плохой выбор? Пусть я и чувствую, что из нас выйдет хорошая команда? Даже несмотря на то, что она выбрала создание Всевидящей Короны Аканты, когда я попросил записать миф?
В ответ командор издал какой-то неясный звук.
– Да. Она выбрала этот миф, – повторил Деймон.
– Я думал, она ничего не знает. Я думал… Ты сказал мне, что Хальцион не нарушала клятву.
Деймон был спокоен.
– Я не проникал в разум Хальцион, – сказал он тихо, без раскаяния в голосе.
– Что ты сказал?
– Я не проникал в ее разум. И никогда не сделал бы. А тебе должно быть стыдно, отец, что вообще просил меня о подобном.
– Ты солгал мне.
– Да, солгал.
– Значит, Эвадна знает?
– Я не знаю, что ей известно. Но она не глупа. Нам нужно либо привлечь ее к миссии, либо придумывать совершенно новый план.
Эвадна слышала, как командор расхаживает взад-вперед по кабинету. А потом он прорычал:
– Ты спрашиваешь, почему я выбрал для этой миссии Ксандера? Потому что я тебе не доверяю. Отдавая кому-то приказ, я жду, что ему будут следовать.
– Ну, я не один из твоих гоплитов, командор. На случай, если ты вдруг забыл, я твой сын.
Эвадна бросилась прочь от порога, исчезнув в тенях коридора прежде, чем Стратон, хлопнув дверью, вышел из кабинета Деймона.
Она так и осталась в коридоре, пытаясь разобраться в услышанном. И тогда пришло понимание, почему Деймон посещал камеру Хальцион в ночь после суда: чтобы исполнить приказ своего отца и проникнуть в ее разум. Сердце сжалось, когда она подумала о том, что, вместо того чтобы сделать это, он рискнул и провел в агору Эвадну. Она дождалась, когда высохнут на щеках слезы, и прокралась обратно в комнату Деймона.
Он, прислонившись спиной к стене, сидел на полу. Аркалос свернулся калачиком рядом с ним. Глаза Деймона были закрыты, и он открыл их, только когда услышал мягкую поступь Эвадны. Он взглянул на нее, и она увидела его побледневшее и осунувшееся лицо.
– Я ждал твоего возвращения. Заходи, нам нужно поговорить.
Эвадна опустилась на пол недалеко от юноши, но стараясь держаться подальше от Аркалоса. Деймон погладил белую с медными крапинами шерсть собаки. Пес дремал, и его голова покоилась на бедре Деймона.
– Кажется, твой пес очень ласков, – пробормотала она.
– Он был собакой Ксандера.
Движения Деймона, который поглаживал Аркалоса, замедлились. Он словно погрузился в воспоминания.
– Он умолял наших родителей завести собаку в течение многих лет. За несколько сезонов до ухода в Бронзовый Легион ему подарили Аркалоса. Мы оба знали, что Ксандера долго не будет дома. Он беспокоился о собаке и просил меня присмотреть за ним. Что я и сделал, хотя временами Аркалос продолжает наблюдать за дверью в ожидании, что Ксандер вернется домой.
– Вы с братом были близки?
– Да, пока он не уехал в Абакус. Я снова увидел Ксандера несколько недель назад, и даже если я восхищался тем, кем он стал… он словно бы стал незнакомцем.
Эвадна задалась вопросом, посещала ли ту встречу Хальцион, обсуждали ли они миссию, о которой говорил Стратон. Она не могла выбросить из головы, что Деймон выбрал ее для какого-то трудного задания, которое должна была выполнить Хальцион.
Она потянулась, чтобы погладить Аркалоса. Ее пальцы, пока не исчезли в его мягкой шерсти, дрожали. И когда она прикоснулась к тому, что когда-то ее приводило в ужас, Эвадна едва не заплакала.
– Я должен тебе кое-что сказать, Эвадна, – привлек Деймон внимание девушки. – Но это не должно выйти за пределы комнаты.
Эвадна терпеливо ждала и, когда Деймон наконец-то заговорил, впитала каждое его слово. Собрала слова, словно они были сотканы из золота.
– Два года назад я учился в Дестри. Одним из преподавателей была моя тетя: она обучала нас одному особому заклинанию, которое меня удивило. Заклинанию мысли. Кто-то назвал бы это подчинением. Благодаря своей силе маг может вливать в чей-то разум мысли или, наоборот, забирать их. Такого рода магию мы практически не применяем, и нас учат мудро и осторожно подходить к подобным заклинаниям. Но в тот день тетя продемонстрировала, насколько пугающе хороша в этом. Тогда я стал обращать на нее внимание. Я заметил, что каждое утро она пропадает из Дестри, возвращаясь поздней ночью. А потом разнеслась весть о том, что ее выбрали десницей королевы Нерины, потому Селена проводила первую половину дня во дворце, а затем приходила в Дестри. И в скором времени начали издаваться указы, законы, которые Нерина прежде никогда бы не приняла. И я забеспокоился, что моя тетя использует заклинание мысли на королеве, внедряет идеи в разум Нерины, управляет ею. И поскольку я не знал, как еще поступить, пошел с этим к отцу. Он находился в Митре с кратким визитом, но выслушал меня и поверил, после чего мы начали разрабатывать план. Он поинтересовался, могу ли я разрушить чары Селены, но это можно было сделать лишь одним способом, – украсть написанное ею заклинание и создать свое собственное в противовес ему. Великое преступление среди магов. А потом мне пришлось бы петь его в присутствии королевы. Писец Селены верен, и он охраняет ее заклинания ценой своей жизни. Но если бы я украл ее свитки, что дальше? Моя тетя обладает сильной магией. Она гораздо могущественнее меня. С моей стороны глупо даже думать о том, что я смогу ее одолеть. Поэтому мне пришлось искать другие варианты. Я вспомнил о заколдованных вещах, что привело меня к изучению божественных реликвий, о которых я раньше никогда не задумывался. Лишь две из них могут разрушить ее чары: Всепожирающий Меч Никомидеса, которым владеет повелитель тюрьмы для магов, чтобы не позволить магам-заключенным сбежать, и Всевидящая Корона Аканты. Вскоре после этого шпион королевы обратился к моему отцу, заявляя, что существует группа людей, в основном из магов, которые стремятся найти и собрать все реликвии. Чтобы хранить их у себя и не позволить простым людям обладать магией. А еще они хотят свергнуть королеву Нерину. Все это поведал мне отец. Когда я достаточно углубился в свои поиски, он пригласил меня стать членом подпольного альянса королевы Нерины. Обе стороны стремятся найти и завладеть реликвиями, но наш альянс желает этого ради защиты и спасения королевы, в то время как соперники планируют использовать их, чтобы ускорить ее падение. Глава шпионской сети Нерины просил меня изучить мифы об Аканте, что я и сделал, но не нашел никаких следов, указывающих на местонахождение короны. Потом, перечитав миф о том, как создавалась корона, я понял, что важную роль в этом сыграл Эвфимий. Поэтому осмелился обратиться к единственному жрецу Эвфимия в королевстве: Бахусу из Дри.
– Бахусу? – выдохнула Эвадна и наклонилась ближе к Деймону. – Бахус знает об этом?
– Да, – ответил Деймон. – Бахус верен Нерине и в течение многих лет тайно поддерживал подпольный альянс королевы. В своей молитве он обратился к Эвфимию, которой поведал священнику, где покоится корона, и даже дал карту, указывающую путь к этому месту. Тогда же отец начал считать, что моя магия недостаточно сильна для исполнения этой миссии. Он решил объединить Ксандера с самым любимым, самым сильным из всех гоплитом. С твоей сестрой, Хальцион. Она была посвящена во все наши секреты. Они с Ксандером приступили к тренировкам друг с другом, и мой отец негласно отправил их в Дри, чтобы поговорить с Бахусом и раздобыть карту. Мне в тот момент покидать Митру было опасно, потому что тетя стала что-то подозревать, да и к тому же у меня не имелось писца. А я знал, что без него мне корону не вернуть. Поэтому задача перешла к воинам: моему брату и твоей сестре. Они должны были изучить карту и вернуть корону, а мы, остальные, – преподнести ее королеве и разрушить власть моей тети над ней.