Эвадна молчала. Но она чувствовала, как в ней закипают негодование и ярость.
– Ты так блестяще победила свои страхи, Эвадна, – продолжала маг. Как будто ей доставляло огромное удовольствие наблюдать за беспокойством Эвадны. – Собаку, которая пугала тебя в детстве. Как Деймон едва не уронил вас в водопад. Мне трудно поверить, что ты простая смертная девушка, которой суждено остаться в роще своего отца и собирать оливки, пока не позеленеют пальцы. – Она сделала паузу. – Даже сейчас ты не боишься меня. Почему, Эвадна? Что вызвало в тебе эту перемену?
– Почему ты пришла ко мне? – Эвадна приподнялась и встала на ноги. – Говори, что должна, и уходи, колдунья.
Ее непокорность вызвала улыбку на лице Ивины.
– Ах да. Так-то лучше.
Эвадна замолчала. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы Ивина исчезла. Она хотела лечь и оплакать свою сестру без посторонних глаз.
– Но ты всегда питала этот страх, не так ли? – сказала Ивина, протягивая длинный белый палец к месту падения Хальцион. – Ты лелеяла страх с девяти лет, с того самого дня, когда Хальцион оставила тебя ради Бронзового Легиона. Хальцион, которая была сильной и почитаемой, рожденной стать великой. Дочь, которая должна была прославить имя вашей семьи. А кем была ты по сравнению с ней? Ну, никем. Потому что сестра всегда затмевала тебя, и втайне ты злилась на нее. Тебя часто недооценивали. Но ты все равно любила ее, боялась, что она оставит тебя позади, что отправится туда, куда ты не сможешь за ней последовать. Что она забудет тебя. Что ты потеряешь ее.
– Оставь меня, – процедила Эвадна сквозь зубы. – Мне нечего тебе сказать.
– Может, и так, но кто-то должен сказать это тебе, Эвадна из Изауры, девушка с крыльями. Пришло время переродиться.
– Ты ничего не знаешь обо мне и о том, что мне нужно!
Ивина усмехнулась. Она повернулась, чтобы уйти, сопровождаемая шорохом своих белых одеяний. Но остановилась и в последний раз окинула взором Эвадну, чьи волосы рассыпались по плечам, словно паутина.
– Я знаю, Эвадна. Когда-то, давным-давно, я была, как и ты. Смертной девушкой, молодой волшебницей, которая не знала, кто она и чего хочет. И посмотри на меня сейчас. Я вижу в тебе отражение себя. Ты, Эвадна, прожила всю свою жизнь в тени Хальцион. Сравниваешь себя лишь с ней. И последний лунный цикл ты жила не для себя, а для нее. Ты отказалась от своей свободы и надела амулет на руку ради нее. Рисковала собой в Эвфимии, чтобы закончить начатое своей сестрой. Ты хоть знаешь, кто ты такая? Можешь ли ты быть самой собой без нее? Или тебе суждено стать луной, всегда отражающей солнце? Кто такая Эвадна из Изауры?
Эвадна проклинала ее до тех пор, пока колдунья не превратилась в дым, который ветер унес обратно на вершину горы.
Она снова осталась одна, и ночная тишина сокрушила ее. Пораженная, Эвадна упала на колени.
Слова Ивины… некоторые из них были ужасны, они были рассчитаны на то, чтобы ранить Эвадну в самый болезненный для нее момент времени. Но кое-что из них было правдой.
И эта правда сломила ее окончательно.
Кем была Эвадна без своей сестры?
Она не знала.
Взошло солнце.
Эвадна упаковала свои припасы. Потушила огонь. Свернула спальный мешок и повязала его к плечам. Вложила меч в ножны и отправилась в путь.
На лугу она нашла пасущейся лишь одну лошадь. Другой мерин бесследно исчез, и Эвадна повела лошадь в овраг, чтобы начать мучительные поиски тела своей сестры.
Каменистая земля заросла сорняками. Эвадна шла пешком, лошадь осторожно следовала за ней. Девушка боялась смотреть вперед, боялась увидеть останки Хальцион. Она ожидала найти ее изломанную, лежащую в луже крови.
Эвадна резко остановилась, закрыла глаза и спрятала лицо в шее лошади. Она никогда не доберется домой в таком состоянии. А Изаура ждала ее прямо у подножия гор.
Эвадна продолжала идти по дну оврага. Но никаких признаков Хальцион не было видно.
Она уже думала, а не перенес ли ее призрак Ксандера в другой мир, – они, возможно, ускользнули сквозь потайную дверь, – как вдруг Эвадна увидела вспышку движения на выступе, расположенном на полпути к опасному склону.
Девушка держалась за ветви растущего в скале кустарника. Истекающая кровью, дышащая. Живая.
– Хальцион! – Эвадна бросила поводья и взлетела, ее голос эхом отразился от скалы, но Хальцион услышала сестру и наклонила голову. Глаза расширились, когда она увидела плывущую по воздуху Эвадну.
И тогда Хальцион совершила поразительную глупость.
Она рассмеялась, как сделал это в горах Деймон. Она смеялась до слез, и Эвадна обхватила ее, дожидаясь, пока Хальцион не доверится ей и не отпустит куст, который спас ей жизнь.
– Я сплю, Эва? – прошептала Хальцион, продолжая цепляться за растение. Ее лицо было оцарапано после падения, как и руки, ладони. На ее запылившихся щеках была засохшая кровь и слезы. – Или ты действительно летаешь?
– Это правда, – ответила Эвадна, улыбаясь. – И ты полетишь со мной. Доверься мне, сестра. Отпусти.
Ей потребовался еще один вдох. Но затем Хальцион послушалась.
Доверилась рукам Эвадны, ее невидимым крыльям. И она отпустила куст.
В Изауре есть один луг. Летом он превращался в золотое поле, а зимой из-за опавшей листвы его можно разглядеть из окон виллы Грегора. Это все равно что заглянуть в другое царство, в место, известное лишь богам. Будучи детьми, Хальцион и Эвадна часто исследовали этот небольшой клочок земли – священное место. Место, где Эвадна сидела со своей восковой табличкой, упражняясь в письменах и ожидая, когда в ней проснется магия. Где Хальцион соревновалась с мальчишками в скорости. Эвадна вспомнила, как ее сестра, бесстрашная и победоносная, неслась среди трав.
По этой тропе они и вернулись домой.
Хальцион ехала на лошади, а Эвадна шла впереди, держа поводья в руках, ведя свою сестру сквозь высокую траву – мир золота и полевых цветов. Стрекозы и жуки, чьи переливающиеся крылья мелькали на ветру, лениво порхали по кругу. Парочка голубей встрепенулась, и их мелодичные трели пронеслись над сестрами, словно приветственное знамя. И чем ближе Эвадна подходила к дому, тем менее измученной, подавленной и разбитой себя чувствовала. Никакой боли в плече или в лодыжке, мозолей на ногах. Даже Хальцион подняла лицо к солнцу, вдыхая ароматы луга и воспоминаний о своем детстве.
Она улыбнулась Эвадне. На мгновение они снова стали детьми.
Легкий ветерок приветствовал их. Эвадна чувствовала запах рощи. Видела оливковые деревья, ветви которых были увенчаны великолепными крупными листьями. Видела крышу отчего дома, дома, который ждал, чтобы приютить их.
Она прикрыла глаза рукой от солнца, увидев, как кто-то выскользнул из тени деревьев с заднего двора виллы. Он выбежал на луг, рассекая золото и солнечный свет. Бежал им навстречу, и Эвадна, задрожав, выпустила поводья из рук.
– Эвадна! – выкрикнул Грегор, как будто боялся, что она была миражом и исчезнет прежде, чем он доберется до нее.
Эвадна подбежала к нему. Он подхватил ее в объятия, оторвал от земли, зарылся лицом в волосы. Девушка держала его все то время, пока отец плакал, опасаясь, что он не выдержит ее веса. Но потом Грегор опустил ее на землю и обхватил лицо руками.
– Эва, Эва, – повторял он снова и снова, словно ее имя было припевом. Он улыбался сквозь слезы. – Не могу поверить, что это ты. Как такое может быть?
Она взяла отца за руку, но не смогла произнести ни слова. Она подвела его к лошади, где ждала залитая солнцем Хальцион.
Он не узнал ее.
– Хальцион? – Грегор вздрогнул, прерывисто вздохнув, и его пальцы выскользнули из рук Эвадны. Он подошел к своей старшей дочери. Он заметил ее худобу, синяки, раны, слабость. Он осторожно коснулся ее руки и поцеловал костяшки пальцев.
Эвадна отвернулась, давая им минутку.
И тогда она увидела, как к ним бежит мать: мантия слетела с нее, а черные волосы развевались за спиной. Ее кузина Майя махала руками и что-то выкрикивала, ее улыбка была столь широкой, что Эвадна даже на расстоянии видела блеск зубов. И дядя Нико, всегда медлительный, и тетя Лидия, которую Эвадна никогда не видела бегающей, мчались со всех ног, но Лисандр обгонял всех своими огромными проворными шагами.
На луг спешил еще один человек. Мужчина, которого Эвадна не сразу узнала.
Он выглядел так же, как и десять лет назад.
Дядя Озиас.
Ее давно потерянный дядя вернулся.
«Теперь все мы дома», – подумала Эвадна, и внезапно ей стало трудно дышать.
Она смотрела, как семья торопится поприветствовать их с Хальцион.
И тогда Эвадна рухнула на колени, улыбаясь, плача, смеясь. Она справилась.
28. Эвадна
Дом был таким, каким Хальцион его помнила. Фрески на стенах по-прежнему были ужасно потрескавшимися, в коридорах пахло теплым хлебом, а общий зал был слишком маленьким, чтобы вместить всю семью. Но именно там они и собрались. Грегор принес Хальцион на руках и осторожно опустил ее на подушки.
Хальцион застонала от боли.
Федра опустилась на колени рядом с ней, поглаживая бритую голову дочери. Эвадна сидела по другую сторону от сестры и встревоженно наблюдала, как рука матери проводит по струпьям на лбу и челюсти Хальцион, по синякам.
– Грегор? Один из вас должен отправиться в Дри, чтобы позвать целителя, – сказала Федра дрожащим голосом.
Грегор, казалось, не мог сдвинуться с места, уставившись на Хальцион. Радость от воссоединения сменилась страхом и неверием, когда семья осознала, как серьезно больна Хальцион. Каждый из них прислушивался к ее дыханию.
– Нико, иди ты, – сказала тетя Лидия своему мужу. – Сейчас же! – В ее глазах блестели слезы.
Мужчины вышли из комнаты, прикрыв за собой дверь. А женщины принялись раздевать Хальцион.
– Мама… – прошептала Хальцион.
– Я здесь, любовь моя, – отозвалась Федра, поглаживая впалые щеки дочери. – Я позабочусь о тебе. Закрой глаза и отдыхай.