Медленно она сделала это.
Она увидела в его глазах отпечаток смерти. Краски жизни выдох за выдохом покидали его. И Хальцион хотелось бушевать и плакать, потому что она не хотела, чтобы он покидал ее. Она никогда особенно не молилась, но сейчас готова была возносить молитвы любому богу. Умолять исцелить Стратона, позволить ему жить.
– Скоро я уйду, – сказал Стратон. – И я хотел увидеть тебя. Просить тебя об одной вещи.
Хальцион ждала, в ее горле застрял ком эмоций.
– Я хочу, чтобы ты осталась, – продолжил он. – Чтобы помогла Нарциссе и другим капитанам. Помогла им управлять легионом.
– Я недостойна этого, – прошептала она.
– Более чем достойна. Однажды ты займешь мое место. – Он потянулся к ее ладони. Его рука была испещрена шрамами и лихорадочно дрожала, а на запястье она заметила окрашенные ядом вены. – Посмотри на меня, Зимородок.
Ей потребовались все силы, чтобы сдержать слезы и снова встретиться с ним взглядом.
– Я назначил тебя своим преемником. Нарцисса будет возглавлять легион, пока ты не отслужишь свой срок в качестве капитана. И тогда… это место станет твоим. Я хочу тебя видеть командором Бронзового Легиона.
В голове пронесся вихрь. Мысли путались и метались, и она не могла дышать, представив, как однажды займет его место.
– Ты сделаешь это, Хальцион из Изауры?
Она проглотила ком в горле. Крепче сжала его руку.
– Да, командор. Это будет честью для меня.
– Хорошо.
Мужчина откинулся на подушки. Его силы были почти исчерпаны.
– Позволь мне предложить тебе что-нибудь выпить. – Хальцион попыталась встать, но он ухватил ее за руку, удерживая на месте.
– Есть еще одна вещь, о которой я должен просить тебя, Зимородок. – Стратон тяжело вздохнул и снова уставился на девушку налитыми кровью глазами. – Деймон носит корону Аканты. Но пора завершить миссию. Я хочу, чтобы ты отнесла Всевидящую Корону во дворец и возложил ее на голову королевы Нерины. Чтобы разрушить чары.
Заключительный этап миссии, которую она, Деймон, Ксандер и Стратон разработали вместе. Финал, о котором они мечтали: увенчать королеву реликвией.
– Сделай это как можно скорее, – сказал командор. – Ибо легион все еще в поле, ждет открытия ворот.
– Я клянусь, что все будет исполнено, господин.
Он был вялым, угасал с каждым мгновением. А Хальцион так и не простила его за все те злодеяния, что он совершил.
Она думала, что на это уйдут луны, может, даже годы. Но как смерть все меняет. Как обостряет и отрезвляет душу. Она не могла представить себе мир без Стратона. И она простила его, и прощение это пришло спокойно. Это случилось в тот момент, когда она увидела его, сидящего у стены, когда увидела рану. Рану, которую он получил из-за нее.
Она подняла его руку и прижала пальцы к своей щеке.
– Без вас мир померкнет, – прошептала она.
Стратон улыбнулся.
– И все же я спокоен, зная, что ты будешь для него светом.
Лорд понял, что Хальцион простила его. Она увидела это в его глазах. Сопротивляясь желанию убежать, она встала. Козима вошла в комнату, и, пока разглаживала складки на одеялах командора, Хальцион выскользнула из комнаты. Лира ждала ее в коридоре.
– Мой брат в своих покоях, – сообщила она, увлекая девушку дальше по коридору.
Они нашли Деймона, сидящего в кресле и вперившегося в пустой стол. Аркалос свернулся калачиком у его ног, а корона Аканты поблескивала на его темных волосах. Когда он посмотрел на Хальцион, его лицо вытянулось. Юноша знал, что она пришла забрать у него корону. Корону, которая хранила его память.
Лира приготовила ему очередной напиток и вложила чашу тому в руку. Деймон некоторое время неохотно смотрел на него, а затем выпил все до последней капли. Напряжение в его теле сразу же начало спадать. Он выпил зелье, которое должно было погрузить его в сон.
– Последние пять лун, – начал он, снова уставившись на стол. – Когда проснусь после этого снадобья, я не буду помнить, что произошло за последние пять лун. С момента завершения обучения в Дестри и до сих пор… все будет стерто из моей памяти. Проснувшись, я буду считать, что сегодня – день после моего выпуска.
Деймон встретился взглядом с Хальцион, и она услышала слова, которые он не произнес.
Он не вспомнит о смерти Ксандера. Ему придется заново пережить боль.
Он не вспомнит магию, которую придумал и сотворил за последние пять лун.
Он не вспомнит о своем путешествии на гору Эвфимия, о том, как задуманная им миссия воплотилась в жизнь.
Он не вспомнит о своей битве с Селеной, битве, которая сломила его.
Он не вспомнит, что его отец был смертельно ранен.
Он не вспомнит Эвадну.
Хальцион не нашла слов. Но она увидела душевную боль Деймона, понимая, что он вот-вот потеряет столь многое в своей жизни.
– Хальцион, – сказал он заплетающимся языком. – Скажи Эвадне… что я найду к ней обратный путь, как только смогу.
Он откинул голову назад и провалился в сон.
Хальцион на мгновение задержалась, разглядывая его лицо, забинтованную руку. Дрожащими руками она наконец-то сняла Всевидящую Корону с его головы.
Хальцион с короной в руках бежала по извилистой дороге к вершине, где располагался дворец королевы. Никто из стражников не препятствовал ей: они просто смотрели, как Хальцион шагает в своих окровавленных доспехах через дворцовые сады и поднимается по лестнице в большой зал.
Благовония горели в серебряных чашах. Факелы, что освещали резные виноградные лозы, соколов и луны, мерцали на богато украшенных колоннах. Пол был отполирован так, что напоминал водную гладь, а отражение Хальцион в нем ярко сияло. В конце зала находился золотой трон, мерцающий, как падающая звезда. И застывшая во времени королева Нерина сидела на нем, закрыв глаза.
Зачарованная, погруженная в сон.
Хальцион остановилась, посмотрев на свою королеву. Когда она начала приближаться, один из стражников наконец-то перехватил ее.
– Что ты делаешь? – он рявкнул на нее.
– Я… – Хальцион остановилась, но слова застыли горле. Она была измучена, сломлена, окровавлена, опустошена, полна надежд.
– Пропусти ее, – отозвался другой стражник, заметив корону в руках Хальцион.
Стражники отступили, и Хальцион продолжила свой путь к трону. Она шла ради Ксандера, командора, Озиаса. Ради Деймона и Эвадны. Ради себя, ради всего, что сделала и чем пожертвовала, чтобы этот момент настал.
Она ступила на помост. В туманной дымке последних нескольких часов она забыла, что на спине ее в ножнах по-прежнему висит Всепожирающий Меч Никомидеса. Она могла бы взяться за рукоять, вытащить клинок, и чары рассеялись бы сами. Но в этот раз Хальцион не выбрала меч. Она взяла корону Аканты. Зелено-серебристые оливковые листья дрожали в свете жаровен. Шептали о другой эпохе, другом времени. Шептали о надежде и исцелении.
Она водрузила корону на голову королевы Нерины.
А затем быстро и тихо Хальцион сошла с помоста и встала на колени перед королевой, обратив ладони к небу и подготовив сердце и разум. Ибо королева захочет узнать, что произошло, а для этого ей придется заглянуть в прошлое и настоящее Хальцион.
Глаза королевы Нерины распахнулись. Чары Селены растаяли, как иней под солнцем. Королева была свободна. Она глубоко вздохнула, пребывая в растерянности, пока не встретилась взглядом с Хальцион. Две женщины, молчаливые и неподвижные, чьи взгляды встретились, а мысли и сердца сплелись воедино. Одна отдавала, другая принимала.
Хальцион не знала, сколько прошло времени, прежде чем королева Нерина наконец-то поднялась. На ней была Звездная Мантия Ари, и когда она двигалась, бриллианты мерцали древним светом. Она сошла с помоста и подошла к гоплиту.
Королева, улыбнувшись, обхватила лицо Хальцион ладонями.
– Хальцион из Изауры, женщина из бронзы и мужества… Ты оказала мне великую честь. Твоя жертва никогда не будет забыта. Как и жертвы Ксандера и Деймона, Озиаса, лорда Стратона и твоей сестры, Эвадны. Ваши имена будут высечены на стенах дворца, как свидетельство всего, что вы сделали, всего, чем вы являетесь, всего, чем вам суждено стать.
Слезы и эмоции, которые Хальцион подавляла в себе, хлынули наружу. Все закончилось, все свершилось. И она уткнулась лицом в руки королевы и, в конце концов, заплакала.
Когда Эвадна пошевелилась, солнце почти взошло, а на небе, словно далекое обещание, осталась лишь одинокая звезда. Девушка наблюдала за тем, как та меркнет, и начала вспоминать. Она попыталась подняться, но раны ее протестующе заныли, и, застонав, она откинулась обратно на подушки.
Она находилась на веранде. Что это за место? Где она?
– Эва.
Она услышала голос Хальцион и, повернувшись, увидела лежавшую рядом с ней сестру. В кресле неподалеку, храпя с открытым ртом, спал дядя Озиас. А сидя у стены, дремал еще один мужчина – Фелис.
– Где мы находимся? – прошептала Эвадна.
Хальцион тихо подалась вперед и помогла Эвадне сделать несколько глотков воды.
Сестра рассказала ей о том, что произошло. Падение Деймона, смерть лорда Стратона, освобождение королевы Нерины.
– Все кончено, Эва, – прошептала Хальцион, с любовью поглаживая спутанные волосы Эвадны. – Ты была такой храброй и сильной, сестренка. Мы сделали все от нас зависящее, мы победили.
Тогда почему Эвадна чувствовала себя так, словно проиграла? Почему ее глаза наполнились слезами?
Она подумала о Деймоне. Едва мысль о нем проскочила в голове, Эвадна почувствовала, как осколки сердца, по-прежнему разрозненные и истерзанные, пытаются биться в груди.
Хальцион прочла ее мысли.
– Прежде чем я забрала у него корону… Деймон просил, чтобы я сказала тебе, что он отыщет путь к тебе, как только сможет.
Эвадна ничего не сказала, но из глаз потекли слезы. «Как? – хотелось закричать ей. – Как он найдет путь обратно, если у него не осталось воспоминаний о ней?»
Он сказал это только ради того, чтобы облегчить ей боль. Но боль была нестерпимой и острой, дышать становилось трудно.