— Предлагаешь мне лезть в туннели одному? — обескураженно уставился я на Степана. Моих впечатлений от прошлого визита под землю хватило, чтобы стараться держаться от земных недр как можно дальше. Были люди, которые всю свою жизнь положили на изучение подземной сети, но я к их числу не относился. Более того, я дал себе зарок по возможности избегать замкнутых пространств, уж слишком гнетуще они на меня действовали.
— Почему же одному? — не совсем правильно понял мои колебания Симбирский. — Я дам тебе пару парней в помощь. Они не подведут.
— А сам идти боишься?
— Опасаюсь, — ничуть не обиделся Степан. — На мне сейчас слишком много всего замкнуто, чтобы рисковать. Кому будет легче, если мы сгинем с тобой оба?
— Но если ты не пойдешь, велика вероятность, что ты ничего никогда не узнаешь.
— Значит, так тому и быть. У нас сейчас наметился еще один потенциально выгодный маршрут… кстати, это как раз по твоей будущей теме… так что не пропадем. Но если ты справишься и восстановишь старый путь, то все мы будем только в плюсе.
Докатился я до крайности — помогаю контрабандистам доставлять товар в город. Однако это все же лучше, чем убивать. Хотя в таких вопросах — вопросах чести — полумер не бывает. Если начал сотрудничать с криминальным элементом, готовься к худшему. Впрочем, на собственную репутацию мне давно уже было плевать. Пару секунд я раздумывал над тем, не прижать ли Степана прямо сейчас, приставив нож к его горлу, да не спросить ли контрабандиста обо всем еще раз, но используя иные аргументы. Тем более и момент подходящий, мы лишь вдвоем, вокруг никого, громилы Степана давно отстали, затерявшись в подворотнях.
Он почувствовал мое настроение, напрягся, скосил глаза на мои руки.
— Бреннер, не дури!
— О чем ты? — прикинулся я, заметив в зеркале заднего вида движение.
Громилы Симбирского отыскали нас в переплетении кварталов и теперь, тяжело дыша, приближались к мехвагену. Надо признать, его люди — профи. Отыскать нас за столь короткий срок в городе в такую погоду сродни подвигу.
Момент был упущен. Но я не особо расстроился. Не мои это были методы. Я привык работать честно даже с теми, кто этого не заслужил.
И если есть договор, то я свою часть обязательств выполню. Но пусть только Степа попробует не выполнить свою часть…
— Я согласен. Но мое дело — только разведка. Я раздобуду тебе информацию, а воевать, если будет необходимо, придется тебе самому. В конце концов, ты прав, я — сыщик, а не группа войсковой поддержки.
— Договорились. — Симбирский выдохнул. Он еще не видел своих людей, спешащих к мехвагену, поэтому принял победу на свой счет.
Тут наконец громилы добрались до дверей машины. Один из них осторожно постучал в окно. Степан поднял на меня веселый взгляд. Он все понял, но это не испортило его настроения. Ведь договор мы заключили, а этого он и хотел.
— Когда я могу приступать?
— Да хоть сейчас, — пожал плечами деловой. — Раньше сядешь — раньше выйдешь… Парни останутся с тобой, они знают дорогу вниз.
— Сейчас и начну, у меня как раз выдался свободный вечер, — слукавил я. Но уж больно нужен был мне контакт Симбирского, ради него я готов был сунуться даже под землю.
— По рукам!
Не затягивая разговор, Степан вылез из мехвагена и, отозвав своих людей на несколько шагов в сторону, коротко с ними переговорил. Судя по тому, что громилы лишь кивали, не задавая вопросов, в суть дела они уже были посвящены… либо же кивают они всегда, что бы ни говорил хозяин.
Когда я посмотрел в окно в следующий раз, Симбирского рядом с мехвагеном уже не было. Он растворился в сумерках. Зато его подручные как раз открывали пассажирскую дверь, намереваясь устроиться на сиденьях.
— Ребятишки, не слишком ли вы крупные? — поинтересовался я. — Тут место рассчитано лишь на двоих, и один уже здесь есть — это я.
— Влезем, — убедительно произнес первый, с усами щеточкой и неприятным взглядом.
Они и правда влезли, нарушая все законы физики. Ведь это как — тело, помещенное в жидкость, вытесняет столько жидкости, сколько весит само тело? Так вот, жидкость они все же вытеснили — то есть внутренний объем заняли, да так, что я теперь с трудом шевелился.
— Далеко мы так не уедем, — предупредил я.
— Далеко нам и не надо, спуск в паре кварталов. Только мехваген твой спрячем в надежном месте, слишком уж агрегат приметный, сопрут!
Я не спорил. Понятно было, что я нужен Симбирскому только для того, чтобы не рисковать собственными людьми. Я — лишь кусок бесплатного мяса. Сумею справиться — хорошо, нет — он пошлет вниз кого-то еще, очередного должника или просителя. А парни его приставлены, чтобы присмотреть за мной, дабы не сбежал раньше времени и сделал все, о чем договорились. Или же Степан был наслышан о моем умении выкручиваться в самых сложных ситуациях, верил он в это или нет, но решил воспользоваться случаем и проверить на деле, забывая, что все, даже поражение, когда-то случается впервые.
— Здесь налево, и во двор загоняй, под навес, — скомандовал второй бандит. От собрата его отличала золотая фикса на правом клыке.
Через несколько минут мехваген был надежно укрыт от посторонних взоров. Я старательно запомнил место, понимая, что без помощи громил отыскать этот дворик будет сложно — все здешние строения походили друг на друга: обшарпанные, давно не штукатуренные фасады с блеклыми потеками, грязно-серые сугробы вокруг, довершали мрачную картинку угрюмые лица редких прохожих.
— Адрес скажи, вдруг самому забирать придется.
— Блюменштрассе[22], двадцать бис, — отозвался усатый.
Название подходило этой улице, как собаке крылья. Может, летом здесь все цвело и пахло, но сейчас тоскливее местечка еще стоило поискать. Хотя и на летающую собаку я бы взглянул…
Мы двинулись дворами и проулками, я нацелился было, что сейчас меня будут кружить по городу, плутая, но уже через пару минут мои сопровождающие остановились перед небольшим домиком. Фиксатый негромко постучал в запертую дверь, которую незамедлительно отворили.
Хозяин — круглый невысокий толстяк — почтительно отступил, давая возможность пройти.
Он ничего не спрашивал. Мои провожатые тоже не вступали с ним в разговор. И я молчал, просто за компанию.
Мы спустились в подвал, заставленный крупными бочками. Хозяин дома и мои громилы споро откатили одну из бочек в сторону, открыв моему взору круглый ход — здесь начинались туннели. Места было достаточно, чтобы пролез человек средней комплекции.
Толстяк тут же притащил несколько фонарей и грубые балахоны, один из которых я накинул на себя. Фонарь я тоже взял, проверил, достаточно ли масла — неизвестно, сколько предстояло бродить под землей, и перспектива остаться без источника света меня не прельщала.
— Так, парни, для начала давайте знакомиться, — предложил я. — Нас ждет совместное дело, и я хочу знать, кто прикроет мою спину.
— Джо, — представился усатый.
— Кокер, — кивнул фиксатый.
— Бреннер, — подытожил я. — Вот и познакомились. Кто из вас знает дорогу?
— Мы оба ходили этим маршрутом, — ответил Джо, — пока не началось…
— И Мику мы вытащили, — добавил Кокер. — Но он был очень странный, он изменился… он разучился говорить, только клыки скалил…
— А проверить дорожку сами не пытались?
Громилы переглянулись, как-то внезапно уменьшившись в размерах. Весь их боевой запал пропал, они выглядели обычной перепуганной шпаной.
— Пытались. — Джо взглядом отогнал толстяка-хозяина на несколько шагов в сторону — информация была не для его ушей. — Мы пошли по туннелю. Степан бы не простил, если бы мы явились вот так, с одним лишь помешанным Микой на руках. Но чем дальше отходишь от поверхности, тем труднее… там накатывает нечто…
— Что именно? — не понял я.
— Я с таким прежде не сталкивался, — замялся усатый. — Оно давит на тебя. Не силой, а давит извне. И очень страшно.
Видно было, что последние слова дались ему с особым трудом. Признаваться в собственных слабостях ему было непривычно, но Кокер лишь кивнул, подтверждая все сказанное напарником. Он тоже попал под неизвестное воздействие. Точнее, их обоих лишь зацепило краем брызг, если можно так выразиться. А вот бедняга Мика угодил в самый эпицентр волны. Что случилось с остальными членами каравана контрабандистов, выяснить так и не удалось. Груз также пропал. И я прекрасно понимал, что Симбирский при всем желании не может оставить это дело. Над ним тоже стояли серьезные люди, и они попросту не приняли бы подобное поведение делового. Деньги превыше всего! Воровской закон превыше страха!.. Но это все на словах, на деле же знаменитые воры далеко не всегда блюли собственные принципы…
— Понятно, — резюмировал я. — Двигаемся друг за другом. Первым идет Джо, за ним ты, Кокер. Я замыкающий. При малейшем признаке чего-то необычного мгновенная остановка. Постарайтесь обойтись без разговоров. Сжатый кулак, поднятый вверх, — знак остановки. Оружие не применять без особой необходимости. Наша задача выяснить судьбу груза и ваших товарищей. Мы просто разведчики, а не группа захвата и ликвидации. Вопросы? Выдвигаемся!
— С богом, — перекрестился Джо.
Кокер закатил глаза, молясь своим богам.
— Сами справимся, — сказал я и шагнул в проем прохода.
XVIКонтрабандистскими тропами
Первые полчаса мы шли бодро, уверенно двигаясь вперед по туннелю. Маршрут контрабандистов был старый — туннель узкий, с гладкими камнями пола, стертыми тысячами ног, прошедшими здесь за минувшие столетия. Я засомневался, протиснутся ли мои плечистые компаньоны в некоторых местах… прошли, кряхтя продираясь сквозь сужения хода.
Тропа была жутко неудобная. И это именно здесь годами и десятилетиями провозили значимую часть городской контрабанды? Работа у парней была незавидная. Но каждому свое.
Я пару раз пытался было вывести их на разговор, позабыв собственный приказ, но и Джо, и Кокер отмалчивались, предпочитая не тратить силы на слова. Настоящие дети улиц — немногословные, опасные, для таких преданность группировке стоит гораздо выше даже собственной семьи. Насколько я знал, их так и проверяли иногда, заставляя жертвовать близкими ради новой семьи, новых товарищей, а тех, кто не проходил процедуру, безжалостно убивали.