Мой спутник направился к неприметному на первый взгляд особняку и негромко постучал в дверь. Вначале нас внимательно рассмотрели через небольшое окошко, и только затем дверь открылась, и нас впустили внутрь. Привратник — крепкий молодой человек с настороженным взглядом тут же почтительно посторонился, сообщив, что нас ожидают. Мы прошли в просторный, хорошо освещенный кабинет. Нам навстречу поднялся высокий, худощавый, с прямой спиной и явно офицерской выправкой мужчина лет тридцати пяти.
— Знакомьтесь: Кирилл Бенедиктович Бреннер. А это мой давний товарищ — Анатолий Геннадьевич Бредински, — представил нас Феликс.
По уже въевшейся полицейской привычке я внимательно присмотрелся к своему новому знакомому. Короткая, с заметной проседью стрижка ежиком, аккуратные усы. Тонкие, даже чуть заостренные черты лица создавали ощущение, что передо мной скорее потомок горских князей, чем обрусевший поляк. На носу Бредински носил пенсне.
Позже я узнал, что Анатолий Геннадьевич — потомок старопольских дворян, некогда вынужденных бежать в Руссо-Пруссию после очередного неудавшегося восстания, в прошлом тоже служил в сыскной полиции. Подавал большие надежды, но карьеры не сделал. Как он сам объяснял: «Я был вынужден покинуть службу из-за болезненно острых представлений о чести и абсолютного отсутствия таланта чинопочитания и лести». Впрочем, без дела Бредински не остался. Применение его специальным знаниям и навыкам нашлось очень быстро. Совместно с несколькими товарищами по прошлой службе он создал сыскное агентство, которое занималось весьма специфическими делами. Его клиентами были крупные промышленники и купцы, а также представители высшего света. Поговаривали также, что иногда агентство выполняло особые миссии для имперских служб и якобы решало деликатные вопросы княжеской семьи. Но сейчас волею судеб Бредински остался один и искал не столько компаньона, сколько быстрые ноги и крепкие кулаки — другими словами, надежного подручного.
В тот день мне предложили работу, и я не стал отказываться. Как вскоре выяснилось — работа оказалась интересной, но несколько непривычной.
Сначала я пытался действовать так, как привык в полиции, — быстро, настойчиво, иногда даже несколько грубовато. Однако мой наставник не раз останавливал меня, терпеливо втолковывая премудрости нового для меня занятия. Прекрасно понимая, что читать учебники по сыскному ремеслу я вряд ли буду и слушать занудные поучения также не стану, он обучал меня по своей методике:
— Запомните раз и навсегда, Кирилл Бенедиктович, почти каждый человек в чем-то виновен, так что полной откровенности вы не добьетесь никогда. Но все, что вам требуется, это научиться добывать ответы на конкретные вопросы. А сделать это можно, если сумеете понять человека, стоящего перед вами, раскрыть его душу. Существуют определенные психологические приемы, которые вам в этом помогут. Но и доказательной базой пренебрегать ни в коем случае нельзя…
Он многому научил меня, этот странный господин Бредински, и мы даже сдружились, хотя никогда наша дружба не выходила за некие обозначенные рамки рабочих отношений. И тем не менее именно благодаря Бредински я вошел в ремесло, ставшее в итоге делом всей моей жизни. Хотя зачастую действовать предпочитал все же по-своему — пусть грубо, но эффективно. А «разводить психологию» мне казалось непозволительной тратой времени. Грубая сила решала зачастую больше, чем все психологические этюды.
Помимо интересных знаний у новой службы было еще два важных преимущества. Во-первых, я приобрел широкие знакомства и связи в самых разных кругах. Во-вторых, Анатолий Геннадьевич платил весьма щедро, что позволило мне не только обеспечивать себя всем необходимым, но даже сделать некоторые сбережения.
Спустя три года Бредински неожиданно явился вечером ко мне домой и сообщил, что вынужден уехать по неким «семейным делам, не требующим отлагательства», как он изволил выразиться.
— Не могу сообщить вам, куда именно я отправляюсь, но мне предстоит весьма далекий путь, и, вероятно, это наша последняя встреча. Вы уже достаточно опытны, чтобы работать в одиночку. К тому же я дал вам самые лестные рекомендации, так что можете смело пользоваться моими связями. Не поминайте лихом.
С тех пор я о нем ничего не слышал.
А вот дядя Отто, ставший косвенной причиной всех перемен в моей жизни, стоял теперь, широко улыбаясь белозубой улыбкой, и бесцеремонно разглядывал меня с головы до ног.
— Кира, как же ты возмужал, мой мальчик! Дай-ка я тебя обниму!
XXIСекрет дяди Отто
От объятий я воздержался, отодвинувшись чуть назад. Впрочем, дядя не обиделся, он все так же широко улыбался.
— Сколько лет, боже! Сколько прошло с нашей последней встречи? Кира, ты не помнишь?
— С того момента, как вы бежали из империи, похитив некие чертежи и разрушив мою судьбу? — холодно переспросил я. — Лет пятнадцать.
— Пятнадцать лет — целая вечность! — Дядя демонстративно закатил глаза и поцокал языком. — Как же я был тогда молод и безрассуден. Знал бы я, чем все кончится…
— Отказались бы от вашей затеи?
— Нет, — удивился Отто, — я позвал бы тебя с собой. Ведь ты бы не отказался? Ты был горяч сердцем в те годы и склонен к авантюрам. И вдвоем мы свернули бы горы… А в итоге я не слишком преуспел, скажем честно, да и ты, как я слышал, не в фаворе у судьбы?
— Еще бы, — внезапно разозлился я, — с вашей-то помощью! Вы знаете, что из-за вас меня выперли из полиции? Более того, я едва отделался от обвинений в государственной измене… а это каторга! И ответ на ваш вопрос — я бы отказался. И вы это прекрасно тогда понимали.
— Ну, — развел руками Отто, — с другой стороны, представь, что ты до сих пор работаешь в полиции. Что бы ты там делал? В лучшем случае перебирал бы бумаги в управлении. Незавидная доля. Так что давай не будем о прошлом. Мне, знаешь ли, тоже досталось. Проблем хватало! Главное, думать о светлом будущем… а оно обязано быть светлым!..
Симбирский и управляющий с интересом прислушивались к нашему разговору, но никак его не комментировали. Интересно, знал ли Степан, что мы с Отто связаны родственными узами, или для него личность Перевозчика являлась тайной… Я наконец опомнился и взял себя в руки. Выяснять частные обиды при посторонних было стыдно.
— Наш контракт в силе? — спросил Степан у моего дяди.
— Конечно, к вечеру все будет доставлено.
— Бреннер… кхм… Кирилл Бенедиктович, вы хорошо поработали вчера. Джо мне обо всем подробно доложил. Вы сделали даже больше необходимого. Но канал в итоге все равно оказался временно заблокирован, так что ваш… хм… дядя появился весьма вовремя.
— Так уж вышло, — покивал Отто, — я всегда прихожу в нужный момент.
— Что же, мне доложили, что погрузка уже завершена и вы увели транспорт. Мои люди тем временем подготовят следующую партию.
— Тогда мне лучше поторопиться. Кира, вижу, у тебя ко мне много вопросов. С удовольствием отвечу на них, но по дороге. Составишь мне компанию?
Я кивнул. Арестовать и допросить дядю я не мог при всем желании. Оставалось попробовать его разговорить. Конечно, я прекрасно понимал, что Симбирский заранее рассказал Отто о моем интересе, и тот, если бы не хотел меня видеть, просто не явился бы. Дядя Отто в этой жизни любил только две вещи: себя и деньги. Поэтому, чтобы вывести его на откровенность, требовалось сыграть одной из этих двух карт. Либо в самом деле сдать дядю в Девятое делопроизводство да снять этим с себя все давние обвинения. Вот только в таком случае ответы на мои вопросы услышат совсем другие люди…
Управляющий нажал секретную кнопку под столом, и часть стены раздвинулась, открыв нам проход достаточный, чтобы в него протиснулся человек. Мне это совершенно не понравилось. Если меня решили посвятить в контрабандистские тайны, то пути назад у меня нет. А я хотел вернуться домой.
Симбирский тоже прекрасно это понимал, но лишь подмигнул мне на прощанье, а дядя уже прошел в тайный ход, едва не испачкав белоснежный костюм, и настойчиво потянул меня за рукав, предлагая следовать за ним.
Я едва не застрял, но все же сумел протиснуться за дядей. К счастью, миновав узкий вход, мы оказались на небольшой площадке, и стало просторнее.
С площадки куда-то вниз вела узкая винтовая лестница. Отто уже спускался по ней, и мне не оставалось ничего иного, как последовать за ним. Мы миновали несколько пролетов, на этом лестница кончилась, и мы остановились перед темным ходом.
— Мы находимся в секретном туннеле, — охотно поделился информацией Отто. — В качестве запасного пути для отхода он подходит идеально.
Опять туннель, да сколько можно?!
— От кого мы бежим?
— Сейчас? Ни от кого. Нам просто требовалось уйти незаметно. Вокруг доков Симбирского снуют шпики всех мастей. А афишировать нашу с тобой встречу я не желаю.
Оставалось только понять, зачем вообще дядя Отто захотел со мной увидеться после стольких лет, которые он, как я уже догадался, провел не только в гостях у бриттов, но и посещая временами инкогнито былую родину.
Шли мы в этот раз, к счастью, недолго, уже через десять минут туннель вывел нас к небольшой закрытой бухте. Людей здесь не было. Сбоку у пирса были свалены в кучу гнилые пустые ящики, на воде покачивались несколько лодок.
Но не это привлекло мой взгляд.
Неподалеку от лодок на воде я заметил странный аппарат. Размерами с небольшую яхту, аппарат имел вытянутую сигарообразную форму и был оборудован в носовой и хвостовой части двумя винтами.
— Позволь показать тебе «Курьер» — корабль, способный плыть под водой! — Отто торжественно указал на судно.
Идея U-ботов, или подводных лодок, была не нова, отдельные энтузиасты даже представляли свои проекты, но отчего-то до сих пор ни одна страна мира не взяла подобный проект на вооружение. Прежде я полагал, что ни одно из изобретений не оправдало возлагавшиеся на него ожидания, но сейчас мне внезапно подумалось, что кое-кто услугами господ изобретателей все же воспользовался, да только все это оказалось настолько засекреченным, что обычные граждане, к коим относился и я, были не в курсе дела, и даже вездес