— Нет, не надо. Думаю, он совсем скоро захочет выйти — ну, в течение дня так точно. Пусть идет, куда ему хочется. Я немного посижу наверху в клубной комнате.
— Хорошо. Но откуда тебе знать, что Стеглс собирается выходить?
— Ну, он никак не может найти себе места с тех пор, как потерял своего протеже, не так ли? Не думаю, что он долго просидит, сложа руки.
— А насчет Крокетта. Ты бросил это дело?
— О нет! Имейте терпение. Не могу сказать, что я полностью уверен, что напал на его след — прошло еще так мало времени, понимаете, — но думаю, к вечеру у меня уже будут для вас новости.
До середины дня Хьюитт просидел в клубной комнате и обедал там же. Через какое-то время из переднего окна он увидел Рэгги Стеглса, бредущего по дороге. В мгновение ока Хьюитт оказался у двери на нижнем этаже. Дорога уходила в сторону через восемьдесят ярдов от трактира, и как только Стеглс дошел до поворота, детектив поспешил за ним следом.
Хьюитт был на хвосте у тренера всю дорогу до Пэтфилда и больше половины пути в черте города. Наконец Стеглс остановился на углу и передал записку маленькому мальчику, игравшему рядом. Мальчик тут же с запиской побежал к яркому ухоженному дому на противоположном углу улицы. Мартин Хьюитт начал изучать табличку «Х. Дэнби, подрядчик» над входом у боковой стены в саду за этим домом. Через пять минут дверь открылась, и из-за нее показались голова и плечи того краснолицего мужчины, что вчера заезжал в трактир. Стеглс сию секунду поторопился войти и исчез за дверью.
Это было весьма интересно и поучительно. Хьюитт притаился на соседней улице и принялся ждать. Через десять минут тренер вышел и поспешил обратно по той дороге, которой сюда пришел — эту улицу Хьюитт предусмотрительно обошел. Затем детектив подошел к красивому дому, чтобы получше его рассмотреть. С одного края виднелся маленький садик у ограды и небольшая обитая байкой застекленная табличка на двух столбах. У верхнего края были выгравированы слова: «Х. Дэнби. Дома на продажу и в аренду». Но единственным объявлением, прикрепленным к зеленой ткани за стеклом, была старая пыльная бумажка, приглашающая арендаторов в три магазина, пригодных для любого бизнеса и любого кошелька. Обратиться внутри.
Хьюитт открыл калитку, вошел во двор и позвонил в дверь.
— У вас есть несколько магазинов в аренду, я правильно понимаю? — спросил он, когда горничная высунулась на улицу. — Я бы хотел их осмотреть, если дадите ключи.
— Хозяин ушел, сэр. Магазины можно будет посмотреть только в понедельник.
— Боже мой, какая неудача, но боюсь, что я не могу ждать до понедельника. Неужели мистер Дэнби не оставил никаких указаний на случай, если кто-то заинтересуется объявлением?
— Да, сэр. Он сказал, что если в его отсутствие кто-то придет, то передать, чтобы возвращались в понедельник.
— Ох, тогда ладно. Думаю, мне все же стоит попытаться. Один из магазинов находится на Хай-стрит, верно?
— Нет, сэр, все магазины в новой части города — на Гренвилль-Роуд.
— О, тогда посмотрим. Доброго дня.
Перед тем, как выйти на Гренвилль-Роуд Мартин Хьюитт прошел еще несколько улиц. Когда наконец детектив нашел нужный проезд в новом грязном районе, буквально заваленном кучами кирпичей и наполовину законченными дорогами, он сбавил темп и неспешно исшагал весь новострой. Это был печальный пример незаконченного предприятия. Ряд из дюжины магазинов был выстроен еще до того, как сюда приехали жители со своими потребностями. Потенциальные торговцы уже заняли большую часть этих помещений, и с больших витрин на прохожих глядели неудача и разочарование. Некоторые были наполовину занавешены, а из другой части еще виднелся оставшийся товар. Другие были полностью закрыты — владельцы лишь оставляли двери нараспашку для собственного удобства. Были и мнимые везунчики, еще не скатившиеся в пучину отчаяния: они отважно, пусть и не очень удачно, продолжали бороться за сохранение вида настоящего бизнеса и процветания. Напротив магазинов росла живая неухоженная изгородь и совсем несчастное на вид поле, которое старое правительство предлагало в аренду под строительство. В общем и целом складывалась крайне депрессивная картина.
Найти три магазина, предлагаемых в аренду мистером Х. Дэнби, не составило большого труда. Они шли друг за другом почти в середине ряда, и казались единственными еще не занятыми помещениями. На каждой витрине висела пыльная табличка «В аренду» с указаниями обратиться к мистеру Х. Дэнби или в № 7. Номером седьмым оказалась унылая пекарня с ассортиментом в три батона и тарелку черствых плюшек. Разочарованный пекарь рассказал Хьюитту, что обычно он держит ключи от тех магазинов, но вчера днем хозяин, мистер Дэнби, их забрал, чтобы посмотреть, не обвалился ли потолок, и уже не вернул связку обратно.
— Но если вы думаете открывать здесь магазин, — немного замявшись, проговорил бедный пекарь, — я… я… простите, что лезу не в свое дело, но я бы не советовал вам этого делать. Я сам сыт этим по горло.
Хьюитт поблагодарил пекаря за совет, пожелал ему удачи в будущем и вышел на улицу. До «Зайца и Борзой» он добрался довольно быстро.
— Итак, — сказал детектив, встретив вопрошающий взгляд Кентиша, — в целом, это был очень даже удачный день. Теперь мне известно, где находится наш парень, и думаю, что немного приготовлений, и мы вернем его обратно.
— Где же он?
— О, да в Пэтфилде. На самом деле, он там против своей воли. Я погляжу, ваш приятель мистер Дэнби не только букмекер, но еще и строитель.
— Не просто строитель. Он спекулирует на улице с новыми домами снова и снова — вот и все. А он в этом как-то замешан?
— Думаю, больше, чем кто-либо другой. Но только не теряйте рассудок. Здесь фигурируют еще несколько человек, но если не будете вести себя тихо, то все испортите.
— Ну так пошли за полицией — высвободи мне мальчика, если знаешь, где они его прячут. Почему…
— Именно так мы и поступим, если сами не будем справляться. Но велик шанс, что у нас все получится, и без стороннего вмешательства и отлагательств, которые, вероятно, спровоцирует вызов полиции. Теперь обдумайте собственное поведение. Не будет ли лучше для вас тихонько его вернуть обратно, так, чтобы никто не знал — возможно, чтобы даже Дэнби, — буквально до завтрашнего забега?
— Ох, ну конечно так будет лучше.
— Замечательно, значит, так и поступим. Помните о том, насколько важно в нашем деле молчание. Не посвящайте в это никого, даже Стеглса. У вас есть кэб или карета, которыми мы с вашим сыном могли бы воспользоваться сегодня вечером?
— Поблизости в конюшне можно нанять ландо, — раскроете крышу, и будет вам кэб, если такой вариант подойдет.
— Превосходно. Мы отправимся в город тотчас же, как оно будет готово. Но сперва пара слов о Крокетте. Что он за парень? Сможет ли доставить им неудобства, попытаться силой вырваться, постоянно их отвлекать?
— Нет, не думаю. Он не такой смелый. Все мужество у него в ногах, насколько я знаю. Понимаете, его нельзя назвать большим человеком, и он очень внушаем — как минимум.
— Отлично, это только нам на руку, потому как он себе не навредит, и, скорее всего, они оставили только одного человека за ним следить. А теперь повозку, пожалуйста.
Младший Кентиш оказался сержантом гренадеров шести футов роста, приехавшим домой на побывку и наслаждавшимся удобством гражданской одежды. Они с Хьюиттом двинулись в сторону города пешком, чтобы ландо потом само их нагнало. Дальше мужчины проехались до города, а когда до пустых магазинов оставалось сто ярдов, спустились с ландо и попросили кучера подождать.
— Я хочу показать вам три пустующих магазина, — сказал Хьюитт и повел младшего Кентиша вниз по Гренвилль-Роуд. — Я абсолютно уверен, что Сэмми Крокетт находится в одном из них, и так же не сомневаюсь, что именно в среднем. Обратите внимание, как только мы пройдем мимо.
Когда товарищи неспешно прошли все три магазина, Хьюитт спросил:
— Итак, заметили ли вы что-либо примечательное в этих магазинах?
— Нет, — ответил сержант Кентиш. — Не могу сказать, что заметил чего-то более, чем то, что эти магазины пусты — и скорее всего, такими и останутся.
— Тогда мы пройдем мимо еще раз и посмотрим, наблюдает ли кто-нибудь за нами, — сказал Хьюитт. — Понимаете ли, весьма разумно предполагать, что они заперли мальчика именно в среднем помещении, потому что это лучше всего отвечает их замыслу. Соседние магазины все заняты, и если бы пленник предпринимал попытки достучаться до кого-либо или поднял бы шум, то его бы наверняка услышали, потому что от владельцев рядом стоящих помещений его отделяла бы всего одна стена. Так что, вероятнее всего, его держат именно в среднем помещении. Теперь смотрите сюда, — продолжил он, останавливаясь у витрины обсуждаемого магазина, — вон там, у задней стены, есть еще лестница. Она ведет на нижний и верхний этажи. На ступеньках и на полу вокруг лестницы есть грязные следы. Должно быть, они оставлены сегодня, иначе они были бы не грязными, а сухими и пыльными, потому что за всю неделю сегодня впервые пошел дождь. Идем дальше. Можете заметить, что больше на полу магазина таких следов нигде нет. Следовательно, человек в грязной обуви зашел не через главный вход, но через задний, иначе следы бы шли от парадной двери. Так что мы сейчас и сами обойдем здание.
На улице сгущалась тьма. Кусочки земли с внутренней стороны магазинов были огорожены низеньким забором с отдельной калиткой для каждого дома.
— Калитка, естественно, заперта изнутри, — сказал Хьюитт, — но нам ничего не мешает перелезть. Думаю, нам лучше подождать в саду, пока окончательно не стемнеет. К тому времени «тюремщик», кем бы он ни был, может выйти наружу. В этом случае мы перехватим его прямо у двери. У вас с собой те несколько ярдов веревки, не правда ли? А мой платок может послужить прекрасным кляпом. Теперь — лезем.
Преодолев забор, мужчины тихонько направились к дому и встали по обе стороны уборной, чтобы их не было видно из окон магазина. В воздухе повисла мертвая тишина, никакого света не появлялось. Над землей в кромешной тьме взгляд мог различить лишь зарешеченное окно. Внезапно Хьюитт дотронулся до руки своего компаньона и указал на это самое окно. Оттуда донесся едва слышимый шорох, и, насколько можно было судить в темноте, по ту сторону стекла кто-то опустил занавеску. За этим последовал звук зажигающейся спички, и с боку окна показался слабый лучик света.