– Ты мне не нравишься и никогда не понравишься! – рявкнула я, сверля Бада гневным взглядом. Мало мне проблем, теперь еще и эта!
– Все так говорят, – беспечно отмахнулся он. – А потом выходят замуж и живут долго и счастливо.
– Не слушай его! – отчаянно завопила я. – Замуж я выйду только за тебя, а если не возьмешь, навеки останусь богатой невестой.
– Давай, топай отсюда. Хватит дразнить девчонку и испытывать мое терпение, – махнул рукой Владан с видом человека, у которого происходящее ничего, кроме досады, не вызывает.
– Я правильно понял, что ты не возражаешь? – усмехнулся Бад, поднимаясь. И, сделав ручкой, не спеша удалился.
– Не знаю, что на него нашло, – испуганно заметила я.
– На самом деле он поступил правильно, – взглянув на меня исподлобья, ответил Марич. – По крайней мере, вполне в своем стиле. Заявил о своих намерениях, чтобы это не выглядело так, точно он строит козни за спиной друга.
– Идиот.
– Кто?
– Бад, естественно.
– Слава богу. Я думал, вдруг ты меня имеешь в виду.
– Идиот ты или нет, зависит от того, как ты к его предложению отнесся.
– В смысле благословлю ли я его на создание крепкой ячейки общества?
– Вот именно.
– Может, вы как-то без меня все решите? – съязвил он.
– Без тебя не получится, – отрезала я. – Тут Бад прав. Так что будь добр, выскажись.
Я думала, он рявкнет и пошлет меня к черту или просто отмахнется, на худой конец. Но Владан удивил. С минуту смотрел на меня с печалью, а потом сказал:
– Золотое правило нормального мужика: не можешь сделать женщину счастливой сам, не мешай другому.
– Убила бы тебя! – сказала я с досадой.
– Лишь бы тебе в радость, милая, – все так же серьезно ответил он.
Вскоре Владан отбыл в неизвестном направлении, заявив, что мой рабочий день закончился. Я осталась в одиночестве и первым делом заревела. По здравом размышлении счастливых перемен ожидать не приходится, зря я надеюсь, что мы будем вместе. Я-то во всех несчастьях винила Маринку, а в действительности все гораздо хуже.
Немного успокоившись, я направилась в бар напротив, домой мне не хотелось, а сидя в офисе, я бы так и продолжала реветь.
В баре в этот час было многолюдно, тусовалась, в основном, молодежь. При моем появлении все притихли и проводили меня долгими взглядами.
– Капучино? – спросила Тамара, когда я оказалась возле стойки. Я молча кивнула и вскоре получила свой кофе. – Чего это Колумбиец к Владану приезжал? – понижая голос до шепота, осведомилась Тамара.
– Вы всегда возле окна торчите или иногда работаете? – съязвила я, хоть это и было неразумно, Тамара из тех, с кем лучше не ссориться. Но на этот раз гневаться она была не расположена.
– Говорят, его парней заезжий киллер отстреливает. Правда, что ли?
– Откуда мне знать?! – возмутилась я.
– Из офиса тебя не выперли, когда Колумбиец приехал, значит, при тебе говорили. Тебе Владан молчать велел? Так на меня положиться можно, ты же знаешь.
– Колумбиец действительно просил найти убийцу. Но Владан указал ему на дверь.
– Беда, – нахмурилась Тамара.
– Почему это?
– Владану, конечно, видней, но не дело, когда залетные здешних отстреливают. Народишко, само собой, по большей части скверный, но ведь свой. Уж как-нибудь сами разберутся, без гастролеров.
– А с чего вы взяли, что убийца – гастролер?
– Так своего бы уже сыскали. Разве в Яме что утаишь? Менты, может, и не найдут, а народ бы уже вовсю судачил и киллера по фамилии назвал да с точным адресом.
В словах Тамары кое-какая истина содержалась, это я знала по собственному опыту.
– Но Колумбиец ведь его убьет. По-вашему, Владан должен в этом скверном деле помочь?
– Ну, так не младенца убьют, прости господи. Поди, знает, на что подписывается. Нам тут смута не нужна. Живем – и слава богу, хорошо или плохо, но живем. То-то Бад прибежал сразу. Небось склонял Владана Колумбийцу помочь?
– Да с какой стати? У Бада давно нет здесь никаких интересов, – памятуя недавнее заявление Басаргина, сказала я.
– Знамо дело. Но это когда чужие не лезут. А если лезут, то и расклад другой.
– С ума с вами сойдешь, – проворчала я. – Если хотите знать, Алексей Владана не уговаривал. Про Колумбийца спросил, это да. Но на этом все и кончилось.
Тут я вспомнила выходку Бада и пробормотала сквозь зубы: «Черт!»
– Пей кофе, остынет, – кивнула на чашку Тамара.
Кофе я выпила и собралась покинуть бар, в котором не обрела вожделенного покоя, когда с характерным звяканьем пришло эсэмэс.
«Так ли уж он хорош?» – прочитала я и чертыхнулась повторно. Номер скрыт, но я не сомневалась, эсэмэс прислал Забелин. А кто еще? Взялись его из дерьма вытаскивать, а он все язвит по обыкновению. Не может смириться, что чем-то обязан Владану.
Расплатившись за кофе, я вышла на улицу и позвонила Забелину. Он ответил после первого звонка.
– Привет, милая, – голос слаще меда, точно у новобрачного. Мои подозрения это лишь подтвердило.
– Это ты отправил мне эсэмэс?
– Когда? – заботливо осведомился он.
– Минуту назад.
– Нет. А что за эсэмэс? Что-нибудь важное?
Будь на месте Валерки кто-то другой, я бы в своей догадке засомневалась, уж очень искренне это звучало. Но бывший – мастер морочить людям головы, а врет так, что против воли поверишь.
– То есть ты мне эсэмэс не отправлял?
– Нет. Отчет я получил, не могу сказать, что очень впечатлен, но все еще надеюсь: твой Владан расстарается, раз уж дерет такие деньги.
– Если тебя что-то не устраивает, решай свои проблемы сам.
– Да что на тебя нашло? Я не отправлял никаких эсэмэс. Мне сейчас не до дурацких игр.
– Хорошо, что ты это понимаешь, – ответила я и отключилась.
Стоя посреди тротуара, я вертела в руках мобильный и пялилась в пустоту. А если это в самом деле не Валерка? Тогда кто? Кто станет обращаться ко мне с подобным вопросом? Да еще со скрытого номера? В Яме секретов нет, в чем я только что могла убедиться, и раздобыть мой номер – не проблема. Кто бы ни был этот тип, а он затеял некую игру. Колумбиец? Или Лелик пытается отыграться за недавнее унижение?
– Да это черт знает что такое! – пробормотала я в большой досаде, ничего толком так и не решив, и пошла к машине.
Мелькнула мысль: а не зайти ли к Маринке? Но я тут же осознала всю нелепость этой идеи. Что я ей скажу? Пожалуюсь на Владана, который готов меня за Бада сосватать? Или покажу эсэмэс, и мы вместе начнем гадать, кто его прислал? Маринке о наших делах знать вообще не положено. Как говорится, котлеты отдельно, мухи отдельно. В смысле, личное и общественное путать ни к чему. Расследование – это наше с ним дело. Вот так.
В общем, я поехала домой, но по дороге, бросив взгляд на афишу кинотеатра, передумала. Домой по-прежнему не тянуло, а фильм я уже две недели собиралась посмотреть. Он мне не понравился, но уйти раньше все равно желания не возникло.
Когда сеанс закончился, я заглянула в кафе по соседству, хотела выпить чаю, но в результате еще и поужинала. Позвонила подруге. Она, между прочим, экстрасенс, в настоящий момент обреталась в Индии.
Я с опозданием вспомнила о разнице в часовых поясах, но Руфина мне обрадовалась и даже заявила, что сама собиралась звонить.
– Над тобой сгущаются тучи, – тут же сообщила она. – Опасность не грозит тебе напрямую, но тебя все равно затрагивает, потому что касается все это любимого человека.
– А оптимистичных прогнозов у тебя нет? – поинтересовалась я.
– Я вижу то, что вижу, – обиделась подруга.
Мы еще поболтали о том о сем и простились. Теперь червь сомнения грыз мою душу с удвоенной силой. Малосведущему человеку слова Руфины могли показаться ничего не значащей ерундой, но я-то в ее пророчествах не сомневалась, не раз имея возможность убедиться в их правоте.
Картина вырисовывалась скверная: Владан в конфликте с местной мафией, а тут еще предсказание. В общем, кафе я покидала в полном душевном раздрае. Возле кинотеатра припарковаться было негде, и я оставила машину в переулке, куда и направилась. Только свернула с ярко освещенной улицы, как возникло чувство, будто кто-то стоит за спиной и дышит в затылок. За спиной никого не было, о чем я знала доподлинно, но все равно повернулась. Ни души. Сердце билось в горле, на лбу выступил пот. Я попятилась, а потом побежала к машине и только когда оказалась внутри и заблокировала двери, вздохнула с облегчением. Но длилось оно недолго. Раздался привычный звук, я открыла сообщение и прочитала: «Привет». Номер все так же скрыт.
«Сукин сын», – в панике подумала я, не сомневаясь, что в настоящий момент он меня видит.
Завела машину и спешно покинула переулок, задавая себе вопрос: это Забелин? Я в самом деле так думаю? От этого гада можно ждать чего угодно. И мой испуг – зрелище для него, должно быть, приятное. Только чего он этим добивается? Чтобы я послала его к черту вместе с его делом и он остался один на один со своими проблемами? Как-то нелогично. Если честно, я готова была поверить: Валерка об эсэмэс знать ничего не знает. Тогда кто?
Я отправилась в офис с намерением рассказать об эсэмэс Владану. Если его нет, дождусь, когда вернется. Если он дома, загляну домой. И пусть Маринка сколько угодно ворчит и строит зверские мины.
Однако испытывать Маринкино терпение в тот вечер не пришлось. В окнах офиса горел свет. Бросив машину возле двери, я бегом поднялась по ступенькам. Открывшееся зрелище произвело такой эффект, что я замерла с открытым ртом. Владан сидел в кресле, вытянув длинные ноги на стол. В одной руке сигарета, в другой – стакан с виски, о чем прозрачно намекала бутылка этого благородного напитка, более чем наполовину пустая. Пепельница забита окурками, в кабинете не продохнуть. Значит, сидит он так довольно долго.
– Чего это ты? – пролепетала я, обретя способность двигаться, а также говорить.
– Встречный вопрос: тебе-то что дома не сидится?
Он убрал ноги со стола, отчетливо матюгаясь, вылил остатки виски из стакана в раковину, содержимое пепельницы полетело в мусорное ведро.