е Гоше работать придется, а не ходить, выпятив грудь, и всем указывать. Мужики там собрались толковые, быстро поняли, с кем дело имеют, и начали посылать по возможности. За спиной еще и смеялись. Гоше, конечно, это как серпом по одному месту. Ко всему прочему тесть оказался не так уж и богат. Вкалывает, как проклятый, а золотых гор пока не видно. В общем, просто чужие деньги тратить не получится. И тут еще невеста красотой не блещет, а Гоша всегда возле красивых баб вертелся. Короче, он подумал-подумал и решил со свадьбой не торопиться. Если хотите мое мнение, вряд ли она вообще будет. И от тестя он, похоже, собрался уходить. Говорит, работа его не устраивает, и перспектив никаких.
Вот так.
– Вы у него в офисе были? – спросил Владан.
– Заезжал как-то раз. Засиделись в баре, с девчонками познакомились, решили продолжить, вот и поехали. Офис-то пустовал. У Гоши дома мать, у меня подруга, с которой я тогда жил. Офис неплохой, а вот место…
– И часто он там с девушками появляется?
– Вот уж не знаю. Лично я один раз был. Слушайте, – он откинулся на спинку стула с легким испугом, – а вы… вас не его тесть нанял? Я имею в виду…
– Нет, не его, – перебил Владан.
– Слава богу, не хотелось бы дружку пакостить. Хоть он жениться вроде бы передумал, но мало ли что…
– Когда с ним виделись в последний раз?
– Дня три назад. Нет, больше. Пять. Выглядел понурым. Офис сдать не может, так что с работы не уйдешь, а, чувствуется, уже невмоготу. Жаловался, что все достало. На личном фронте уныло, в делах застой. Предложил напиться по этому поводу, я согласился, а он вдруг передумал. Какое-то срочное дело сочинил, хотя ясно было – врет. Я еще подумал, может, все так хреново, что на выпивку потратиться боится. Вот, собственно, все.
Сергей вскоре ушел, а Владан, заметив, что не худо бы нам пообедать, позвал официантку.
– Что скажешь? – спросила я.
– По поводу Кузьмина? – уточнил Владан.
– По-моему, подозреваемого у нас по-прежнему нет, – заметила я со вздохом. – Когда Сергей о его предполагаемой свадьбе заговорил, появилась надежда: вот он, повод. Водил девиц в пустующий офис, и Юля об этом узнала. Вполне могла наблюдать за чужим счастьем, находясь на участке Тихонова. И сделать компрометирующие видео тоже могла. – Владан согласно кивнул, и я продолжила: – Но невестой Гоша особо не дорожит, так что убивать Юлю не было никакого смысла. А может, Сергей все же ошибается?
– Это мы проверим, – сказал Марич. – Да, пока удача от нас где-то прячется. Придется заняться второй погибшей девушкой. То есть первой. В полиции не исключают, что оба убийства – дело рук одного и того же типа.
– Конечно, у полиции наверняка есть повод так считать. Но сам подумай: что может связывать школьницу и труженицу ночного клуба? Если убийца не маньяк, конечно. Тогда никакая связь не нужна, он мог выбирать их по какому-то неведомому принципу.
– Появление в городе маньяка никого не радует, но в полиции, как и ты, считают, что связи между девчонками нет.
– А ты как считаешь?
– Пока в раздумьях, – усмехнулся Владан. – Подозреваю, что следователи знают о Юле меньше, чем знаем мы.
– Думаешь, родители от них что-то скрыли?
– Иногда нежелание бросить тень на светлый образ своего чада заставляет делать глупости. О том, что твой бывший подвозил девчонку, они пока понятия не имеют. И Тихоновым тоже до сих пор не заинтересовались.
– Может, стоит им сообщить? – спросила я с сомнением.
– Ага, и лишиться возможных клиентов, – хмыкнул Владан. – Кто понесет нам свои деньги, скажи на милость, если мы не будем хранить секреты?
– Бывшего я бы сдала ментам с чистой совестью.
– Принципы на то и принципы. Ты либо их придерживаешься, либо нет.
Конечно, Владан прав. Думать об интересах клиента мы обязаны, даже если он нам малосимпатичен. Надо или сразу отказываться, или… Владан как раз и собирался отказать Валерке, да я настояла. И где только была моя голова…
– Зря я тебя не послушала, – покаянно сказала я.
– Конечно, зря. Старших вообще полезно слушать. Но повода переживать я не вижу, – улыбнулся он. – Ешь солянку, а то остынет.
Я взяла ложку, решив последовать совету Владана. После солянки принесли рыбу. Владан ел с аппетитом, а я с умилением наблюдала за ним, чувствуя себя счастливой. Может, не самое подходящее время, но что поделать? Счастье, как и несчастье, является, когда хочет.
Покинув кафе, мы заехали еще в пару мест. Однако на встречи, если они были, Владан уходил один, отсутствовал минут по двадцать, а объяснять ничего не пожелал, только коротко бросал:
– У меня тут дело.
В другое время я бы с вопросами сунулась и даже проявила настойчивость, но после того, как пришлось прятаться у Тамары в туалете, решила быть скромнее. Вот и сидела, с томлением таращась в окно и ожидая его возвращения. Наконец он заявил, что мы едем в офис, но и это не особо порадовало – чего доброго, меня домой отправит.
Только мы миновали границу нашего района, как Владану позвонили. Он ответил и назначил кому-то встречу на пустыре, возле дома Кривой Райки. Это заинтересовало – и выбор места, и звонивший, но так как на встречу Владан, судя по всему, собирался со мной, с вопросами я опять-таки решила повременить, являя образец сдержанности и терпения.
На пустырь Владан свернул со стороны переулка и встал так, что из Райкиных окон увидеть нас было невозможно. Тут же от стены ближайшего дома отделилась знакомая фигура и направилась к нам.
– Чуча в город вернулся? – не удержалась я.
– Как видишь. И уже приступил к выполнению ответственного поручения.
Между тем Чуча распахнул дверь и устроился на заднем сиденье, степенно поздоровавшись.
– Классно выглядишь, – кивнул он мне с улыбкой, которую, скорее всего, считал неотразимой. Отсутствие трех передних зубов делало ее особенно впечатляющей.
Я свела глаза у переносицы, правда дипломатично от него отвернувшись, и сказала:
– Спасибо.
– Ну, – не очень любезно поторопил Владан.
– Значит, так, – Чуча, он же Максим, уж кому как больше нравится, перешел на заговорщицкий тон. – Все наши смотрят в оба, пока подозрительных чужаков не обнаружили.
– А зачем тогда звал?
– Я на всякий случай решил… А там уж сам как знаешь…
– Чуча, откуда такое многословие? – попенял Владан. – Просто скажи, в чем дело.
– Не сбивай меня, – обиделся он. – Мысли путаются.
– С дурью завязывай, и мысли в порядок придут.
– Короче, к Игнатову, у которого сын погиб, друг приезжал.
– Чей друг, Игнатова?
– Да нет. Сына друг, который погиб. Типа вместе воевали. А друг типа в отпуске, ну и заехал родню погибшего товарища проведать. Вроде ничего такого, а вроде стремно. Как считаешь?
– Сын давно погиб?
– Не помню. Года два, наверное, я не календарь. А может, и не два. Сначала он, а потом Фуфа разбился. Когда это было?
– Если скажешь, кто такой Фуфа, я отвечу.
– Да блин! Короче, сын погиб, и приехал его дружок. Зря тебя побеспокоил, да?
– Нет, не зря. Игнатова где найти?
– Ты Игнатова не знаешь? – поразился Чуча. – У него магазин на рынке, цветами торгует. И между прочим, Колумбиец ему родня. Почти. То есть не сам Колумбиец, а Федя Жженый, который у Колумбийца правая рука. Игнатов ему то ли дядя, то ли брат троюродный.
– Зовут его как?
– Кого?
– Игнатова.
– А хрен знает, вроде Владимир. Точно. Владимир Владимирович. Так его Федя называл. Мужик в уважухе. Сын герой и все такое.
– Где живет?
– Да он весь день на рынке, в магазине своем. Сына когда убили, жена Игнатова слегла и того… больше не встала. Прямиком на кладбище, короче. Он с дочерью живет. С Сонькой. Она не то чтобы дура, но с большой придурью. Да еще хромает и рукой дергает. Хотя по хозяйству справляется и не уродина. Пока жена была жива, Игнатов дочку мечтал замуж выдать, деньги неплохие обещал, в смысле тому, кто на девку позарится, но с рук не сбыл, потому что очень разборчивый. Этот не такой, и тот не годится. Выбирал, короче. А потом, когда жены не стало, видать, решил, что баба в доме самому нужна. Но девка жениха сама нашла. До ЗАГСа бы она его вряд ли довела, но пузо нажила. Скоро родит. Говорят, счастливый отец – покойный Бляха. Свезло ему, успел наследника оставить, – заржал Чуча.
– Об этом самом друге тебе кто рассказал?
– Сосед Игнатова. Толя Плешивый. Он хоть и пьянь, но глазастый. Хочешь знать, что на районе делается, иди к Толе. Он у Игнатова спросил, мол, кто такой, тот и ответил: друг погибшего сына в отпуске. Останавливался у них, а в городе проездом. Игнатова ты сто пудов в магазине застанешь. Он после смерти жены, считай, оттуда не вылезает. Сонька тоже там пасется. Интересно, ребенок у нее тоже с придурью родится? Или не обязательно? Бляха на башку был слабый, а псих, каких поискать. А Сонька тихая. И как она только на Бляху запала? Чудеса… Баб не поймешь…
– Про баб в следующий раз расскажешь.
– Ладно, тогда я пошел.
Чуча кивнул на прощание и стремительно исчез в переулке, а Владан завел машину.
– На рынок поедем? – спросила я.
– Думаю, стоит поговорить с этим Игнатовым.
– Вы не знакомы?
– Нет. Но фамилию слышал. И про погибшего сына тоже.
Магазин, который притулился возле входа на рынок, больше походил на сарайчик с огромным окном. Окно на ночь закрывали жалюзи, сейчас они были подняты, сквозь чисто вымытые стекла виднелись букеты в пластиковых вазах.
Владан толкнул стеклянную дверь и первым вошел в небольшое помещение, практически всю площадь которого занимали цветы. Звякнул дверной колокольчик. На его звук из-за ситцевой занавески, отделяющей угол комнаты, появился мужчина лет шестидесяти. Хотя, если честно, определить его возраст было затруднительно. Волосы, когда-то черные как смоль, на висках поседели. Стриг он их коротко, а вот бороду отпустил до середины могучей груди. В ухе серьга, из-за серьги и темных волос я поначалу приняла его за цыгана. Однако при ближайшем рассмотрении решила, что ошиблась. Роста он был невысокого, но в плечах, во всей фигуре чувствовалась немалая сила. В общем, с возрастом я запуталась и решила себе этим голову не морочить.