Владан выдвинул единственный ящик тумбочки и достал ключ.
– Гости у Лени были?
– Считай, каждый день, пока не пропал. Где-то денег раздобыл, небось ограбил кого-нибудь.
Владан вставил ключ в замок, повернул и открыл дверь. Запах, царящий в подъезде, не стал сильнее, но к нему прибавились новые ароматы. Воздух в крохотной квартире был спертый, пахло кислой капустой, табаком и еще чем-то резким.
Окна были зашторены, оттого здесь стоял полумрак. Женщина держалась рядом со мной, Владан прошел вперед. Квартира состояла из комнаты и кухни примерно три на три метра. Над газовой плитой, липкой от грязи, кружили мухи. Рядом – допотопный умывальник, на табурете – ведро с водой. Газ здесь был баллонный, а водопровод отсутствовал. Услуги во дворе. Ясно, что хозяина в квартире нет. На разобранном диване – подушка и одеяло без постельного белья. Из мебели, кроме дивана, еще два стула и шифоньер, под ножку которого тоже сунули ботинок, должно быть, пару от того, что в подъезде. Дверца была приоткрыта, со своего места я могла видеть вешалки, ничем не занятые.
Женщина, достав из кармана сигареты, опять закурила, а меня потянуло на воздух – невыносимо было видеть грязь и нищету. Непонятно, почему Владан решил здесь задержаться. Он по-прежнему был в кухне и что-то разглядывал у себя под ногами. Я подошла ближе. На линолеуме просматривался более светлый прямоугольник.
– Стол раньше здесь стоял? – повернулся Владан к женщине.
– Не знаю, я к нему в гости не хожу.
Владан приблизился к столу-тумбе, которому было лет сорок, не меньше, и передвинул его вправо, он как раз встал на прямоугольник, а нашему взору открылся люк в подпол с железным колечком вместо ручки. Владан потянул за кольцо, открыл люк, и вот тогда вонь стала невыносимой.
– Какой гадости он туда набросал? – скривилась женщина. – Придурок.
Владан достал из кармана фонарик, тонкий, как карандаш, и, встав на одно колено, заглянул в подвал, держа фонарик в вытянутой руке.
– Чего там? – спросила женщина.
– Ничего хорошего, – отозвался Владан и обратился ко мне: – Поезжай домой, работа на сегодня закончена.
– Почему? – спросила я, сделав шаг в направлении подпола. Владан произнес:
– Не вздумай туда заглядывать, если ужинать собираешься. Хочешь пообщаться с полицией, оставайся. Но я бы не советовал.
– Чего с Ленькой-то? – заволновалась женщина, прислушиваясь к нашему разговору.
– Уже ничего.
– Помер? О, господи… А как же он в подполе очутился, если квартира заперта и ключ в тумбочке?
– Вот и я гадаю, как?
Владан стал звонить в полицию, а я поспешила квартиру покинуть. Женщина, чертыхаясь, осталась стоять в дверях, тоже достала мобильный. Уходя, я слышала, как она говорила кому-то:
– Прикинь, Ленька-то, сосед мой, похоже, того… скончался. Вот я и гадаю: кому теперь его хата достанется? У него же нет никого…
Я не сомневалась, что через пять минут о кончине Кириллова будет знать весь район. Так и оказалось. На подступах к офису меня уже поджидала Тамара, небось в окно высматривала, а увидев, вышла навстречу.
– Полинка! – позвала громко. – Люди болтают, вы опять труп нашли?
Скрывать сей факт я сочла излишним. К тому же было ясно: Владан задержится надолго, оттого я пошла к Тамаре. Она напоила меня кофе и дала бутерброд, а я в знак благодарности рассказала о находке. К великой печали и даже скорби Тамары, сообщить подробности я не могла, так что самые волнующие вопросы – когда убили, как и, разумеется, кто – пока остались без ответа.
Владан вернулся часа через два и сильно не в духе, оттого, наверное, и выразил неудовольствие, что я до сих пор не убралась восвояси. Велел мне отправляться к отцу и сам почти сразу уехал, не пожелав сказать куда. Я было собралась к папе, но по дороге передумала. Вероятность того, что Валерка там и сегодня появится, ничтожно мала, однако сама мысль об этом настроение уже портила.
Через полчаса я была в своей квартире, написала отчет бывшему, отправила по электронке и немного покопалась в Интернете. Интересовал меня Кузьмин. Не скажу, что он был фанатом соцсетей, но время от времени фотографии выкладывал. Одна из них привлекла мое внимание. На первый взгляд в фотографии не было ничего интересного. Двое парней, один из которых Кузьмин, сидели, обнявшись, в каком-то баре. Оба нетрезвые, веселые и, похоже, счастливые. В кадр попала официантка, точнее, ее плечо и рука, держащая поднос. А на подносе отчетливо читалась надпись «Эгоист».
Пару минут я таращилась на фотографию, а потом схватила мобильный, молясь, чтобы Владан ответил. Очень часто он себя этим не утруждал. Но на этот раз мне повезло. Уже после второго гудка он буркнул:
– Да.
И я взволнованно затараторила:
– Владан, я сейчас просматривала фотки Кузьмина в соцсетях и кое-что нашла. Он бывал в клубе «Эгоист». А это тот самый клуб, где работала первая жертва нашего маньяка, Анна Сивко. Конечно, еще тысячи людей, помимо него, ходят в тот же клуб, но…
– Ты молодец, – сказал Владан. – Как раз сейчас я говорю с начальником охраны клуба.
– Так ты… – начала я с обидой. – Ты тоже видел фотографии?
– Нет. Но решил проверить возможную связь.
– А меня почему не взял?
– Потому что мы сидим в тесной мужской компании, и девочкам тут не место. Но ты все равно молодец.
– А ты свинья. Мог бы хоть сказать, куда едешь.
– Тогда бы ты не стала копаться в Интернете и не нашла фотографию. Ладно, пока.
Он отключился, а я вздохнула. Дома мне не сиделось, но отправиться за Маричем в клуб я не рискнула. Вместо этого решила поужинать в ближайшем кафе. Хоть какое-то развлечение. Таращилась в окно на прохожих и мечтала оказаться рядом с Владаном. Вместо этого нелегкая принесла Маринку. То есть я сидела, смотрела в окно и вдруг увидела ее. Она шла по тротуару, размахивая сумочкой. Довольная, я бы даже сказала, счастливая.
Пока я прикидывала, стоит обратить на себя внимание или нет, она, повернув голову, меня заметила и через минуту уже входила в кафе. Двое парней за соседним столом тут же на нее уставились.
– Привет, – сказала она, устраиваясь напротив. – Отгадай, где я сейчас была? А главное, с кем?
– Не хочу, – ответила я, вернувшись к своему салату.
– Почему? – удивилась Маринка.
– Просто не хочу и все.
– Понятно. А в кино хочешь?
– И в кино не хочу.
– А где наш возлюбленный, не в курсе?
– Наш возлюбленный работает.
– Работа придает жизни смысл.
– Это ты к чему?
– Тебе Владан велел у отца пожить, – игнорируя мой вопрос, заявила она. – А не по кафе шляться в одиночестве.
– А тебе он ничего не велел?
– Мне – нет. Я птица вольная… – С этими словами Маринка направилась к выходу.
– Эй! – крикнула я. – Где ты была и, главное, с кем?
– А не скажу, – заявила она в ответ и удалилась.
Утром я Владана в офисе опять не застала. На звонки он не отвечал, Маринка, которой я тоже позвонила, ответила сердито:
– Понятия не имею, где его носит.
Я пошла к Тамаре и выяснила следующее: Владан куда-то уехал, потом вернулся и вновь уехал примерно полчаса назад. Завтраком его кормила Тамара. Верный признак, что с Маринкой они все еще в ссоре.
– Похоже, черная кошка между ними пробежала, – закончила Тамара. – Твоя работа?
– Ничего такого не припоминаю.
– Ну, значит, помирятся.
Я едва не брякнула, что дело, может, не во мне вовсе, а в моем отце, но вовремя опомнилась. Это же сколько будет разговоров в Яме! Маринка олигарха нашла (все, чей доход выше тридцати тысяч рублей, здесь считались олигархами), Владан теперь свободен, и, значит, у меня есть шанс его охомутать. Еще и ставки начнут делать.
В общем, я сочла за благо промолчать. Мы пили кофе, когда по улице пронеслась ватага мальчишек, один из них заглянул в бар и с порога проорал:
– Тетка Тамара, в пруду трупак нашли! – и исчез, пока мы с Тамарой, а также немногочисленные посетители, приходили в себя.
– Куда, стой! – закричала толстуха, но было поздно, мальчишка уже понесся дальше. – И чего? – спросила Тамара, глядя на меня.
Я пожала плечами, никак данное событие не комментируя, хотя ох как не по себе стало. Разговор с Бадом я хорошо помнила. Он предупреждал, что труп в этом месте появится. И вот он появился.
– Пойду узнаю, что там, – вяло молвила я, направляясь к двери.
– Иди. А я Михайловне позвоню, она наверняка уже в курсе.
Тамара стала звонить, а я вышла на улицу. Какой пруд имели в виду мальчишки, я не знала. Их вообще-то было три. Все одинаково грязные, захламленные и пахнущие так, что лучше не приближаться. Но я была уверена: нужный найду без труда, там сейчас соберется добрая половина района, то есть все способное двигаться население. Вторая половина, ведущая преимущественно ночной образ жизни, в это время еще спит.
Вскоре я присоединилась к двум любопытствующим старушкам и оказалась на пустыре за рынком, где уже наметилось столпотворение. Две полицейские машины у самой воды свидетельствовали, что правоохранительные органы извещены. Пробиться ближе к месту происшествия было невозможно, да я и не горела желанием, бойкие старушки сообщали подробности.
Труп лежал в воде, лицом вниз, раскинув руки. Нашла его Танька, которая через пустырь ходит на работу, а работает она, как известно, на рынке. Танька решила, мужик по пьянке утоп, и пошла себе дальше. Но хозяину магазина, где работала, все же сказала. Он заглянул на пустырь, убедился, что мужик в самом деле лежит поверх воды и, похоже, неживой, и позвонил в полицию. Те приехали, нашли багор, а потом вместе с Танькиным хозяином и гражданами, которые уже успели подтянуться, дружно ахнули, ибо мужик был не просто мужик, а Федя Жженый, который, как известно, не пьет до того, чтоб в пруду утопнуть, да и не утонул он вовсе. А был застрелен, о чем свидетельствовали раны на груди. Пуля, по мнению граждан, вошла точно в сердце.
– Что делается! – причитали старушки.