– Здесь старый геодезический профиль, – объяснил Виталий, не дожидаясь вопроса. – В очень приличном состоянии, практически сухой. Дорога идет по всем деревням, закладывает петли, а здесь мы проедем с относительным комфортом и куда быстрее. Погнали!
Машина запрыгала по ямкам, корням и прочим ухабам, обиженно попискивая, но ни ломаться, ни застревать не собираясь. Потревоженные ветки обиженно скреблись по стеклу, краска наверняка пострадает… Плевать, хладнокровно подумал Виталий. В крайнем случае куплю ей новый, если что, даже за свой счет. Плевать… Задница машины скакнула, заставив его, чудом не прикусив язык, подпрыгнуть едва не до потолка. Плевать!
Когда-то давно, еще в эпоху социализма, многие тысячи профилей избороздили тайгу. Неширокие, как раз пробиться вездеходу или трактору, практически идеально прямые, сейчас эти просеки, в большинстве, уже заросли. Однако здесь было сухое место и очень плотный грунт, в результате чего природа отвоевывала нагло захваченный у нее кусок медленно и печально. Невысокие, максимум в полметра, хилые сосенки скребли по днищу машины, но остановить ее не могли. Почистят разве что, цинично прокомментировал Виталий, без особого труда удерживая автомобиль на курсе.
Главным было не лопухнуться и не залететь колесом в какую-нибудь особо хитрую яму. Темнота опускалась быстро, так что проблему словить можно было запросто, но – повезло. Пожалуй, единственная настоящая преграда возникла только через два километра. Маленькая низина, размерами и статусом не дотягивающая до гордого звания оврага, где из-за повышенной влажности буйно рос кустарник. Однако и его они проломили с впечатляющей легкостью, после чего вновь бодро запрыгали по сухому участку. А еще через пятнадцать минут перед ними вновь открылась дорога, с которой они недавно съехали. Разве что теперь они опережали беглеца как минимум на несколько километров.
– Ну, теперь ждем, – усмехнулся Виталий, ставя машину на обочину. – Сможешь прострелить ему колесо?
– А то ж! – Виктория погладила карабин, который так и держала на коленях. В лесу, кстати, предосторожность не лишняя – далеко не все медведи уже легли в спячку, а мотора некоторые «продвинутые» современные зверюги и вовсе не боятся. – Какое?
– Плевать, главное, чтобы ехать не смог.
– А не перевернется?
Вопрос звучал как минимум логично. Перевернувшийся на большой скорости микроавтобус, будь он хоть сто раз немецкий, в два счета превращается для пассажиров и водителя в комфортабельный гроб. Особенно если они, по русскому обычаю, не пристегнуты.
Виталий покачал головой:
– Это вряд ли. Здесь грунтовка, и не лучшего качества. Он не будет гнать, особенно видя, что погони нет. Да и если положит машину на бок, тоже не страшно. Вытащим.
– Испачкаемся, – со вздохом заметила девушка. Посмотрела на щегольскую спортивную куртку, вздохнула еще раз: – И одежду порвем.
– Ерунда. Человек, который меня учил когда-то, любил повторять: инженер, боящийся испачкать руки, не инженер. Не совсем в тему, честно говоря, но к такого рода мелочам я уже давно равнодушен. А одежду… Если что, пришлешь счет. Не разорюсь.
– А вдруг рванет?
– Я еще не слышал, чтобы такие машины у нас переделывали под газ. А бензиновый, тем паче дизельный, агрегат от искры загорается разве что в кино.
– Поня-атно, – девушка аккуратно пристроила оружие на капоте машины, примерилась. – Слушай, а он тебе вообще нужен? В смысле живым?
– Нужен, – кивнул Виталий. – Я волею случая… Ты в курсе насчет бумаг?
– Каких?
– Понятно. Так вот, я волею случая стал обладателем весьма интересной информации. Но фокус в том, что фамилии, в документах фигурирующие, принадлежат умершим людям.
– И?
– А что «и»? Актуальность документы не потеряли, слишком большие деньги там крутятся. И воняет не только финансовыми аферами, а кое-чем посерьезнее. Мне кровь из носу требуется знать, кому перешло это… дело. И я данные сведения намерен вытрясти.
– Зачем?
– Во-первых, потому что служба у меня такая. Да-да, я не только преподаватель. А в остальное время отнюдь не тот, кем меня считают шапочные знакомые. Ну и, во-вторых, я и сам с этого буду иметь определенный процент. У нас считают, что человек должен работать не только за идею. Конечно, разберутся и без меня, но времени пройдет больше.
– А процент будет меньше?
– Ты уловила суть. Встречный вопрос. Каким боком ты во все это замешана? И почему оказалась именно здесь и именно сейчас? И да, не боишься? А то ведь всякое может случиться, да и вообще, не женское это дело – стрелять.
– Ой-ой-ой, авторитетное мнение.
– Надеюсь, что да.
– К сведению. Для меня авторитетом всегда был только черный пояс отца.
– По карате?
– По заднице.
– Шутишь? – Виталий улыбнулся. – Это хорошо, что шутишь. Стало быть, нервничаешь, но страх контролируешь. Однако же вопрос остается в силе. Итак, я жду.
– Ты и сам нервничаешь… Ладно. Они убили моего отца.
– Кто «они»?
– Габриэлян со своими… Не поделили бизнес. Меня бы тоже убили, но не знали, кто я.
– В смысле? – Виталий удивленно поднял брови.
– Отец с матерью давно в разводе, мы до недавнего времени жили вообще в другом городе. Я сюда приехала, когда от бабушки в наследство квартиру получила.
– О как. И решила отомстить? Или не только?
– Отомстить – это программа минимум, – слабо улыбнулась Виктория. – Если получится, вернуть то, что мое по праву.
– Что же, вполне достойное желание, – одобрительно кивнул Виталий. – А так как с полицией связываться не захотела, то банально пристрелила гения от бизнеса, так?
– Да какой он гений? – зло ощерилась Виктория. – Мозги и деньги были у отца, Габриэлян – это связи среди «черноты». Я его пристрелила, как собаку. Сейчас его подручные грызутся между собой. Надо подождать…
– Это правильно. Торопиться в таких делах не стоит. Но почему ты оказалась возле меня?
– Не поверишь, вначале просто по делам кафедры, это правда. Потом от подруги узнала, что у тебя новая машина, что она принадлежала Габриэляну, и заинтересовалась.
– То есть это не ты свою приятельницу ко мне подпихнула?
– Нет, она сама… А откуда ты узнал?
– Карате. Я с ней поговорил немного. Вы занимаетесь одним и тем же стилем, а у нас не Москва, секции по пальцам можно пересчитать. Небось, там и познакомились?
– Ну… да. Мы постоянно общаемся. Ну а потом увидела, как ты встречаешься с Папой Колей…
– Отцом Николаем?
– Ну да, его местные авторитеты Папой Колей между собой зовут. Ну и начала следить. Они с Габриэляном в одной компании… были.
– Бедный, бедный адвокат, – усмехнулся Виталий. – Полез в чужую песочницу. А твой Габриэлян и вашим, и нашим, и сам в игре. Хлопнули бы Иванова по-любому, раньше или позже. И он, наверное, даже не знал, что под колпаком у святоши ходит. Что же, многое становится на свои места. И что дальше?
– Дальше я за тобой понаблюдала, поняла, что ты не в одной с ними компании… Ну а сейчас решила вмешаться, деваться все равно некуда. Одна я это не потяну.
– Мудрое решение. Хотя и чуть запоздалое. Впрочем, ладно. Справимся – помогу тебе с твоим делом, долги надо отдавать. Ты на это рассчитывала?
– Честно говоря… да.
– Это хорошо, что честно, а не соплей по бетону. Кстати, а кто стрелял в адвоката?
– Тот, которого ты внизу пришиб. Он когда-то был членом сборной республики по пулевой стрельбе.
– Ну, из пистолета он работал так себе. Оружие у тебя откуда, не скажешь?
– Не скажу, – мотнула головой Виктория. – Людей подставлять не хочу.
– Твое дело, твое право. Не забудь только, когда все закончится, избавиться от ствола. Ладно, остальное – потом. Ждем. Главное, чтобы этот скот назад повернуть не вздумал.
Они сидели в засаде еще добрых десять минут, за которые по дороге не проехало ни одной машины. Эта дорога, проходящая через кучу деревень и лишь потом выходящая на основную трассу, соединяющую их город со всей остальной Россией, вообще была не слишком популярна, особенно в будние дни вечером. Куча ям, большой крюк, который приходилось закладывать… По выходным здесь катались многие, но сейчас ездить было попросту некому. Все же деревенские, хотя и живут в этих краях зажиточно (кто работает, конечно), имеют рациональный склад характера и просто так не мотаются.
Под конец Виталий начал нервничать. Еще немного – и окончательно стемнеет, тогда машину священника будет просто не различить. Но тут все в очередной раз завертелось, и стало не до раздумий, от которых, как известно, лишь горести.
Машина выскочила из-за поворота, как чертик из табакерки, внезапно, хотя ее вроде бы и ждали. Негромкий гул породистого немецкого мотора окружающими дорогу елками отсекался почти полностью, а ветер, дующий со стороны засады, не подпускал к стрелкам даже его жалкие остатки. Вдобавок отец Николай предпочел не включать дальний свет, и потому с момента, когда его увидели, до того, как микроавтобус лихо вошел в поворот, оказалось не более десяти секунд. А от поворота до точки, где замер их «уазик», было всего-то метров пятьдесят.
Откровенно говоря, Виталия так и подмывало сказать случайной напарнице, чтобы она не нервничала, однако хуже нет, чем говорить под руку. Он неплохо это понимал и сидел тихонечко, чтобы не мешать самозваной снайперше. Уж что-что, а стрелять она умела, в этом не было смысла сомневаться. Вот только условия сейчас были весьма далеки от полигонных.
Звук выстрела, будто хлопок кнута, резанул по ушам. Еще через секунду – второй, потом – третий… Сколько раз Виктория попала, было неясно, однако результат, что называется, налицо: микроавтобус вдруг повело вправо, водитель парировал рулем. Машина начала заваливаться на правое переднее колесо, однако скорость была невелика, тормоза неплохие. «Мерседес» развернулся боком, практически поперек дороги, и замер, раскачиваясь, метрах в десяти от засады. Идеально!
– Прикрывай!
Виталий, будто пушечное ядро, выпрыгнул из-за машины и бросился к «мерседесу». Несколько секунд, пока водитель не опомнился, у него есть. Знать бы только, сколько этих секунд конкретно…