Улов оказался достаточно интересным, хотя и не запредельным. В сейфе Чекмарева, которому, собственно, и принадлежал дом, нашлись деньги и кое-какие документы. Виталий посмотрел их по диагонали и решил, что передаст их наверх, а там уж пускай разбираются. У рачительного хозяина просто так ничего не пропадает, все к делу пристраивается. Для полноты картины записал на камеру признания этой парочки. Наверняка не все сказали, но, с другой стороны, перед ним никто и не ставил задачу добывать хоть какие-то сведения. Так, довеском… И кто сказал, что информация о каналах поставки наркоты или нелегальной торговле лесом бесполезна?
Ну а потом он, как и обещал, застрелил обоих мелкотравчатых «авторитетов». В конце концов, о том, что оставит их в живых, он никому не сказал ни полслова. А намеки… Намеки – это всего лишь то, во что люди хотят верить. Часто – совершенно необоснованно. Тем более оставлять живых свидетелей – это как-то не комильфо.
Вот, в принципе, и все. Можно спокойно заметать следы. Виталий быстро осмотрел дом, нашел в бытовке краску, целый набор каких-то растворителей и даже немного бензина – его здесь, похоже, держали больше по привычке, на случай, если обычные жидкости не помогут. Стратегический резерв, так сказать. Что же, вот и пригодился. Ах да, машины…
Он не спеша вышел из дома, направился к сторожке. Надо сказать, более добротной, чем сам дом, собранной из довольно-таки толстых бревен. Наверняка внутри тепло даже в мороз. Подергал ручку двери – заперто. Пару раз бухнул кулаком по толстым, ладно пригнанным доскам.
– Кто там?
– Ну зачем же так грубо, – пробормотал Виталий, услышав неприятный, хрипловатый бас. И добавил уже громче: – Я это, я.
В России такой ответ – верх универсальности. Вот и сейчас из-за двери раздалось «Петька, ты, что ли, осел?», лязгнула щеколда, и дверь открылась.
Пух! Еще один представитель местного криминалитета осел на пол. Виталий шагнул внутрь, переступив через тушу, – здоровый дядя попался, метра два ростом, соответствующих габаритов, да еще и с бородищей. Небось, при жизни смахивал то ли на пирата, то ли на неандертальца. Быстро осмотрелся. Верх аскетизма, одна комната с обложенной здоровенными камнями печкой-буржуйкой, и все. Тем лучше, оставались те четверо, что сидели в машинах.
Пожалуй, именно они были наиболее склонны остро реагировать на изменение обстановки. Ничего удивительного – сами-то бдят, хозяева пошли договариваться между собой, а такие разговоры могут закончиться весьма шумно. Из одной даже полез кто-то ему навстречу…
Пух! Шустрик-самоучка осел на снег. Пух! Его товарищ, не успев ничего сообразить, так и остался сидеть, только лобовое стекло покрылось сеткой трещин, да кровавая пыль разлетелась по салону. Виталий повернулся ко второй машине, однако его участие не потребовалось. Негромкий хлопок – самодельный глушитель на стволе карабина сработал в точности, как планировалось, – и вылезать из машины стало попросту некому.
Виталий подошел, взглянул с интересом… Лихо! Случайно или нет, но Виктория, похоже, превзошла саму себя. Одной пулей положила обоих. Попав в левое стекло, не утратившая энергию пуля из карабина проткнула водителя, его соседа и сделала большую, неровной формы дырку во второй двери. Тот, который пассажир, умер почти сразу, ему, судя по ране, зацепило сердце, водитель же еще вяло шевелился. Пух! Ну, вот и все…
Виктория подошла, когда Виталий уже закончил колдовать над бензобаками. Появилась из темноты абсолютно неожиданно, и увидев ее расплывчатый белый силуэт без головы, он едва не подпрыгнул от неожиданности. Потом сообразил, правда, что это просто маска, такая же, как у него самого, но все равно смотрелось жутко. Девушка же с интересом понаблюдала за его манипуляциями и спросила:
– Ты долго еще?
– Уже почти закончил. Ты здорово стреляешь.
– А то ж! – она рассмеялась чуть нервно. – Все?
– Почти, – Виталий плеснул из канистры на крышу сторожки. – Только поджечь. Ну и в доме тоже.
– Давай помогу…
– Давай. Только… Я разве тебе не сказал сидеть на месте и сюда не подходить?
– Сказал, но… там страшно.
– Эх, нет в тебе понятия о дисциплине, – вздохнул Виталий. – Придется учить, в нашем деле без нее никак.
– Вернешься – научишь.
– Там видно будет. Ладно, чего встала? Помогай давай!
Вдвоем они закончили работу в несколько минут. Больше всего провозились, естественно, с домом – горючки у них было не то чтобы много, а площадь оказалась приличная, квадратов триста, а то и больше. Пришлось извращаться, чтобы хватило повсюду. Хорошо еще, в пристроенном к дому гараже нашелся шикарный «лексус», новенький, блестящий, даже жаль такой уничтожать, и, опять же, бензин, в баке и в старорежимного вида бочке из толстого металла. Пригодилось, хотя переливать… Шланга он не нашел, а бочка тяжелая, зараза, но вдвоем справились. И, уже доставая из кармана зажигалку, Виталий едва удержался от того, чтобы хлопнуть себя по лбу:
– Черт, совсем забыл!
– Это ты о чем? – полюбопытствовала Виктория.
– О бабах.
– О каких еще бабах?
Пришлось рассказать. Виктория хмыкнула, высказалась по поводу того, что кобель где угодно что-нибудь да найдет, однако не пыталась протестовать. Только отошла, чтобы лишний раз не светиться. Виталий же спустился в баню.
Девки исполнили его приказ в точности – оделись и сидели тихонько, как мышки. А когда он распахнул дверь, подпрыгнули от неожиданности и дружно уставились на вошедшего. И такой у них в глазах был страх, пополам с надеждой остаться в живых, что Виталию стало даже смешно. Нет, разумеется, с точки зрения логики, их надо было здесь и класть, дабы избавиться от свидетелей, но, с другой стороны, он же не живодер! Да и не тот контингент перед ним, чтобы бежать в милицию.
На всякий случай он их, правда, от этого шага предостерег, но девицы и без того были напуганы и лишь головами кивали. Вот и славненько. Оставалось выгнать их наружу (конечно, до города километров десять, но ничего, дойдут) и приступить, наконец, к заметанию следов.
Сторожка загорелась практически сразу, дом – куда более неохотно, сказывались материалы. Но ничего, разгорелся – все же бензин пересилил их огнестойкость. Оставались машины, но тут Виталий позаботился, и огонь по заблаговременно смоченным тряпкам шустро юркнул в бензобаки. Полыхнуло просто здорово. Виталий посмотрел на буйно поднимающиеся в небо цветы огня, вздохнул и махнул рукой напарнице:
– Ну все, поехали.
– Куда?
– К тебе. Там переночую, а уже по светлому – домой.
– Боишься?
– Зря рисковать не хочу. Да и потом, все равно мне с утра в аэропорт, встречать нашего юриста и везти, опять же, к тебе. Но вначале ты завтра меня отвезешь, чтобы я свою машину забрал до того, как на нее полицаи выйдут.
– Думаешь, еще не…
– Уверен, иначе после такой бойни все дороги бы перекрыли, а мой телефон уж точно разрывался бы.
– А-а… Ну, тогда поехали.
И они бодро зашагали напрямик к ожидающей их в укромном уголке машине.
По лестнице к собственной квартире Виталий поднимался с трудом. Устал. События последних дней вымотали его ужасно. Отдохнул, называется, а ведь еще два месяца работать теперь. Хорошо хоть нет нужды договариваться о передержке собаки – Виктория согласилась за ней присмотреть. Хорошая девчонка… Главное, чтобы они потом с Татьяной не разругались, а то женщины не всегда понимают, что отношения могут быть и просто дружескими. Непонимание такого рода может быть чревато скандалами, которые Виталий ненавидел всеми фибрами души. Ну да ладно, Бог не выдаст – женщина не съест, разберемся как-нибудь.
Зато успел сегодня всё. С утра забрал машину – как он и подозревал, никто на даче не появлялся. Ну и замечательно, тем более сейчас идет снег, и он скроет все следы. Повезло еще, что колеса оказались не пробиты, а аккуратно спущены, в два насоса их накачали махом. Забрал, отогнал на платную стоянку – там сохраннее будет, чем в гараже. И хозяин стоянки – мужик нормальный, и собаку там на ночь выпускают такую, что запросто оторвет незваным визитерам что-нибудь ненужное. Случались прецеденты. Ну а потом Виктория забросила его аккурат к подъезду и еще раз, на прощание, громко чмокнула в щеку. Чуть громче, чем просто по-дружески. Впрочем, ладно, потом разберемся.
Привычно щелкнул замок, пропуская его в квартиру, изрядно пропитавшуюся за эти дни чужими запахами. Переживет, конечно, хотя порой действует на нервы. Ничего страшного, сегодня это закончится…
Звонкое цоканье когтей по ламинату – собака, благополучно проспавшая возвращение хозяина, галопом выскочила из комнаты. На повороте ее занесло, однако на ногах псина удержалась, подлетела – и прыгнула на грудь, лизаться. Фу, морда слюнявая!
– Все, хорошая, хорошая, отстань, дай пройду…
Вместо ответа собака подпрыгнула на задних лапах и все-таки ухитрилась лизнуть в лицо. Вот ведь скотина ненормальная… Но, с другой стороны, в отличие от людей, в любви такого зверя можно быть уверенным. Так что пришлось разуваться и раздеваться одной рукой, другой поглаживая зверюгу. А ведь они еще долго не увидятся. И увидятся ли вообще? С его работой и образом жизни случиться может всякое.
Часто бывает, что самая долгожданная встреча за весь день – это встреча с кроватью. Виталий, не успевший нормально выспаться, с удовольствием придавил бы ее часика на два-три, но, увы, оставалось еще как минимум одно дело, которое требовалось сегодня кровь из носу закончить.
– Привет, – из комнаты появилась Катерина, веселая, бодрая, в явно коротковатом для нее халате. Ножки, кстати, смотрелись великолепно. – Ты в этот раз долго…
– Есть такая буква в этой цифре, – Виталий протопал в дом, быстро скинул опостылевшие за сутки джинсы и на кухню прошел уже в домашнем. – Ну все, мелкая, наливай чай. Хочу обрадовать: закончились твои беды.
– Правда? – Катерина не выглядела обрадованной.
– Правда-правда, – бодро кивнул Виталий. – Нет, конечно, если хочешь, я их тебе добавлю, но не вижу смысла. Кстати, Като, а как тебя зовут на самом деле?