— Жан Жеди!… Жив!… В Париже!… Владеет нашими тайнами!… Мы погибли!…
Он упал в кресло как мертвый, но изнеможение продолжалось недолго.
В его уме мелькнула неожиданная мысль, он быстро вскочил.
— Все, что я сделал, я сделал напрасно. В ту минуту, когда я думал, что уничтожил воспоминание о прошлом, покончив с дочерью казненного, прошлое снова оживает. Я убил Берту Леруа!… А Жан Жеди выходит из гроба!… И мы погибли!… Погибли!…
Клодия уже несколько мгновений с недоумением глядела на Жоржа, пораженная выражением его лица. Она перестала думать, что это комедия, — ужас охватил ее.
— Итак, — сказала она, — вы не знали, что Жан Жеди жив?
— Клянусь вам! Я ничего не знал и тысячу раз предпочитал бы знать, что эти бумаги в ваших руках, чем в руках нового врага.
— Так, значит, не вы велели украсть их?
— Нет! Тысячу раз нет! Неужели вы считаете меня настолько безумным, чтобы я мог доверить тайны человеку, который не замедлил бы воспользоваться ими против нас? Он захочет отомстить, так как знает, без сомнения, что вы хотели его отравить!… Опасность ужасна, погибель неизбежна!… Мы потерпим крушение в самой гавани!… И это в ту минуту, когда я рассчитывал, что уничтожил всякую опасность!… Помните вы письмо, написанное вами в Англии, чтобы известить меня о скором приезде?
— Помню, но в этом письме не было произнесено ничьего имени…
— Но в нем говорилось о площади Согласия, о мосте Нельи. В нем было число: 24 сентября 1837 года.
— Это правда.
— Бумага попала в руки бывшего ученика Поля Леруа, который решил отомстить за казненного.
— Боже мой! — прошептала Клодия, зашатавшись.
— Я сжег это доказательство, — прошептал Жорж, — и сделал бессильным Рене Мулена. Одно существо на свете могло следовать его советам и потребовать восстановления доброго имени Поля Леруа — его дочь. Я убил ее!
— Убил! — прошептала мистрисс Дик-Торн. — Собственной рукой?
— Да, собственной рукой! — с циничной гордостью ответил герцог. — Я устранил все препятствия! Пойманный в крепкую сеть, я разорвал ее!… Я был свободен, и вдруг неожиданно является Жан Жеди!… Он нашел вас, Клодия, следовательно, может найти и меня!… Понимаете ли вы теперь, почему герцог де Латур-Водье скрывается под именем Фредерика Берара?…
— А! — прошептала мистрисс Дик-Торн, не менее пораженная, чем сам герцог. — Где теперь искать Жана Жеди?…
— Мы не можем звать на помощь полицию, — сказал Жорж. — Арест человека, который был нашим сообщником, был бы для нас величайшей опасностью.
— Но срок давности… — сказала Клодия.
— А вчерашнее преступление? — возразил сенатор. — И, кроме того, неужели вы ни во что ставите скандал? Показания Жана Жеди вызовут следствие, а это дойдет до Рене Мулена.
— Нет сомнения, — воскликнула Клодия, — что живую картину приготовил Жан Жеди. Мой обморок выдал меня!…
— О какой живой картине вы говорите?
Клодия рассказала все, произошедшее в прошлую ночь в ее доме.
В это время герцог изучал расписку старого вора.
— То, что не удалось двадцать лет назад, — прошептал он, — может удасться теперь. Негодяй должен исчезнуть.
— Но как найти его?
В эту минуту послышался стук колес экипажа, остановившегося перед домом.
Жорж выглянул в окно.
— Тефер! — с радостью воскликнул он.
— Кто это Тефер?
— Один полицейский агент, которому я покровительствую и который служит мне, — моя правая рука.
— Еще сообщник? — с беспокойством сказала мистрисс Дик-Торн. — Какая неосторожность!…
— О! Бояться нечего: я обогащаю его!
— Что не помешает ему продать вас в один прекрасный день, может быть, даже обвинить.
— Тефер жаден, но верен. Кроме того, за него ручается его интерес.
Послышался звонок. Герцог хотел отворить, но Клодия остановила его.
— Вы примете этого человека, пока я у вас?
— Конечно! Вам и мне одинаково угрожают — мы должны погибнуть или спастись вместе.
Послышался второй звонок.
Жорж поспешил открыть.
— Идите скорее, Тефер, — сказал он.
Полицейский вошел, низко поклонился герцогу и направился во вторую комнату.
Тут он остановился, сначала удивленный, затем поклонился незнакомке.
— Это мистрисс Дик-Торн, о которой я уже вам говорил, — сказал герцог.
Удивление Тефера еще больше увеличилось.
— Мистрисс Дик-Торн? — повторил он, с изумлением глядя на бывшую любовницу Жоржа.
— Присутствие ее удивляет вас? — спросил герцог. — Я это вполне понимаю. Мы с нею были если не враги, то, по крайней мере, соперники, но общая опасность соединила нас.
— Общая опасность? Случилось что-нибудь новое?
— Надо бороться против опасного врага.
— Рене Мулена?
— О! Нет! Последний кажется мне безопасным.
— Так против кого же?
— Я говорил вам об одном человеке, который был моим сообщником или, лучше сказать, орудием в моих руках двадцать лет назад, помните?
— Отлично помню! Но мне показалось, будто вы говорили, что этот человек умер?
— Я ошибался — он жив.
— А! Черт возьми! — сказал Тефер, качая головой. — И он нашел вас, герцог?
— Не меня, мистрисс Дик-Торн.
— Он пробрался ко мне прошлой ночью, — сказала мистрисс Дик-Торн. — Сломал бюро, украл большую сумму денег и имел бесстыдство вместо бумажника оставить вот эту записку.
Полицейский, в свою очередь, прочел записку Жана Жеди.
— Хитрец! — вскричал он. — Он не боится вас и зная, что вы должны бояться его, пишет «первый задаток», очевидно, он рассчитывает на этом не остановиться.
— Тефер, — прошептал Жорж умоляющим голосом, — вы дали мне многочисленные доказательства вашей преданности, дайте мне еще одно: надо найти этого человека!.
— Это будет трудно, может быть, даже невозможно.
— Неужели вы меня оставите?
— Конечно, нет; но я должен предупредить вас, что постоянная борьба против все новых врагов становится довольно опасной. Я уже и так себя сильно скомпрометировал и пришел предупредить вас, что подаю в отставку и уезжаю за границу, чтобы спокойно жить где-нибудь в уголке, под чужим именем.
Выражение испуга показалось на лице Жоржа.
— Вы приведете в исполнение этот план позднее, — сказал он. — Вы должны найти его и заставить исчезнуть.
— Подумайте, — сказала Клодия, — что Жан Жеди настолько же опасен вам, как и нам.
— В каком отношении?
— Допустим, что негодяй, вор по профессии, попадет в руки правосудия. Чтобы отомстить герцогу и мне, он может напомнить прошлое, возбудить подозрение полиции, которая, напав на след, не замедлит найти странным исчезновение Берты Леруа и начнет следствие, которое может привести к вам. Ваша отставка при подобных обстоятельствах послужит против вас сильным доказательством.
Мистрисс Дик-Торн внимательно рассматривала полицейского. Видя его беспокойство, она решила ковать железо, пока горячо, и прибавила:
— Это еще не все. Если Жан Жеди, схваченный полицией, и не заговорит, то все-таки у него найдут бумажник, украденный у меня, в котором заключаются бумаги, компрометирующие герцога де Латур-Водье, их подлинность несомненна, что опять-таки приведет к следствию. Кроме того, Жан Жеди может войти в сношения с Рене Муленом.
— Это, — с недоверием произнес Тефер, — кажется мне невероятным.
— Нет ничего вероятнее, — возразила мистрисс Дик-Торн, — мог же случай дать в руки Рене Мулена черновое письмо, написанное мною в Англии. Мы попали в колеса машины, которая раздавит нас всех троих. Остановите ее! Ваша служба в полиции — наше спасение, так как позволяет нам все знать и все предупреждать. Оставайтесь же там для нашей общей выгоды до того дня, когда вы уничтожите опасность, устранив Жана Жеди точно так же, как устранили Берту Леруа. На что вы решаетесь?
Доводы Клодии убедили Тефера.
— Я остаюсь в префектуре до нового приказания, — сказал он.
— И вам не придется в этом раскаиваться, в смысле денежном, — прибавил герцог.
— Надо принять меры предосторожности, — сказала Клодия.
— И принять их сейчас же, — прибавил полицейский, — так как, приехав сюда, вы совершили большую ошибку.
— Ошибку? В каком отношении?
— Вы сейчас поймете. Жан Жеди узнал вас, но, может быть, он не знает, что ваш тогдашний сообщник — герцог де Латур-Водье, который теперь скрывается под именем Фредерика Берара. Если бы ему пришло в голову за вами следить, то он скоро узнал бы, в чем дело, и вы сами выдали бы ему герцога.
— Это правда, — с отчаянием прошептал Жорж.
— Поэтому, — продолжал Тефер, — надо сегодня же переехать, чтобы сбить с толку Жана Жеди и Рене Мулена.
— Куда же мне переехать?
— В квартал, самый отдаленный от этого, в Батиньоль. Вы отговоритесь путешествием и дадите привратнице дватри луидора, поручив наблюдать за вашей квартирой. Позаботьтесь скорее снять квартиру, герцог. Возьмите первую попавшуюся, так как вам не придется долго жить в ней, и переезжайте сегодня же вечером. Что касается вас, сударыня, то позвольте мне дать вам хороший совет: отпустите прислугу и будьте осторожны. Я же перерою весь Париж, чтобы найти нашего молодца. Герцог, как только переедет, пришлет вам свой адрес.
Тефер простился, но, прежде чем выйти, сказал:
— Еще одно слово: избегайте видеться, я буду служить вам посредником.
— Хорошо, — ответил сенатор.
Полицейский вышел.
«Это новая работа, за которую я заставлю дорого заплатить, — думал он, спускаясь по лестнице. — Положительно, мне кажется, что я буду очень богат».
— Этот человек боится, — сказала Клодия герцогу после ухода Тефера, — он будет служить нам.
— Теперь вы убедились, что я не лгал.
— Да, ввиду опасности, мы снова союзники, как прежде.
— Будьте уверены, что будущее не разлучит нас больше.
— Я на это рассчитываю и оставляю вас.
— Уже? — любезно спросил герцог.
— Вам надо позаботиться о новой квартире.
— Вас обокрали, — продолжал Жорж, — следовательно, вы должны нуждаться в деньгах.