– Да я… Да мне… – забормотал Арсений. – Короче, спасибо большое вам за все. Выручили, что и говорить. А сейчас… Мне спешить надо!
Пробормотав это, он вдруг сорвался с места и побежал к платформе, на которой стояла московская электричка. Пашка с Саней в недоумении переглянулись. Да что он, с ума сошел, этот Арсений?
– Стой! Подожди! – прокричал Пашка. – Мы ведь не договорились, как дальше действовать!
– Не надо ничего! – обернувшись, крикнул Арсений. – И не лезьте в это дело! Ни в коем случае!
Арсений быстро взбежал на платформу. Ребята кинулись за ним. Их разделяло метров пятьдесят, когда двери электрички зашипели. Не раздумывая, Арсений рванулся в последний вагон. Двери ударили его, дернулись, но все-таки закрылись. За ним… Электричка медленно поплыла вдоль перрона. Пашка с Саней непонимающе переглянулись, тяжело дыша после неожиданной погони.
– Чокнутый! – Пашка покрутил пальцем у виска. – Его спасаешь, а он… Придурок какой-то!
На Санином лице тоже застыло недоуменное выражение.
– Испугался нас, что ли? – пробормотал он.
– Ага, страшные мы! – негодовал Пашка. – Страшней его бандитов! Хорошо, хоть спасибо сказал. И на том… спасибо.
Ребята чувствовали себя так, будто их окатили холодной водой. Они молча брели по переулкам, поглядывая по сторонам. Странное ощущение постепенно овладевало ими. Сане и Пашке вдруг показалось, будто они попали в незнакомую местность. Лица людей были другими, чем прежде, знакомые улицы выглядели какими-то измененными, даже воздух пахнул чем-то непонятным…
– Паш, тебе не кажется, – медленно начал Саня, еще не зная толком, что хочет спросить у друга, – что мы здесь не были долго-долго?
Пашка с удивлением посмотрел на него.
– Слушай, Чибис, а ведь я точь-в-точь это самое хотел у тебя спросить! Правда, как будто из кругосветки вернулись.
– Знаешь что, Пашка! – Саня поднял вверх палец: он всегда таким жестом сопровождал свои открытия. – Я понял! Это мы изменились. Не Караваево, не люди, а мы с тобой.
– Что-то не чувствую я себя особенно изменившимся, – недоверчиво пробормотал Пашка. – Разве только аппетита такого зверского у меня в жизни не было!
– Да человек, наверное, никогда и не замечает, как сам меняется, – рассуждал Саня. – Нам всегда кажется, что мы такие же, как и раньше. Но после такого… За два дня, которые мы провели на острове, я больше мыслей передумал, чем за всю жизнь. Разве это не изменения?
– Ай! – махнул рукой Пашка. – Потом разберемся. Когда с предками будем объясняться… У меня сейчас голова вообще ничего не соображает. Поесть бы надо и поспать.
Хорошо, что Пашкиных родителей не было дома! Это оказалось приятным сюрпризом. Пашка рванул на кухню и стал выкладывать из холодильника все подряд. И, еще выкладывая продукты, уже начал часть из них есть. Батон копченой колбасы, например. Он мелькал в Пашкиной руке туда-сюда, изменяясь в очертаниях. Точнее, в размерах.
Когда они уселись за стол, Саня посмотрел на стенные часы. И во время еды то и дело на них поглядывал.
– У вас что, часы испорчены? – спросил он.
Пашка только отрицательно помотал головой: его рот был наглухо забит едой.
– А почему же они почти не идут? – икнул Саня.
Пашка прожевал и пояснил:
– Ты засыпаешь, Чибис. Потому и кажется, что все на свете остановилось. Сидишь и носом клюешь. Даже жевать прекратил.
Пашка проводил друга в комнату и подтолкнул к кровати. Она так мягко приняла в себя Саню, что он уснул, кажется, быстрее, чем прикоснулся к ее поверхности.
Продолжая жевать, Пашка взял лист бумаги и написал: «Мама, папа! Не будить. Все равно не проснемся».
Он еле добрался до комнаты и рухнул рядом с Саней. Рука его неудобно подвернулась, но выпростать ее уже не было сил.
Проснулись ребята, к удивлению обоих, одновременно. Просто открыли глаза и увидели друг друга. Они сразу же приподняли головы, чтобы оглядеться, и рассмеялись.
– Испугался, что все еще в логове возле лисьих нор валяемся? – хохотал Пашка.
– Мне как раз это и снилось, – подтвердил Саня. – Да, наверное, еще долго будет аукаться наш остров…
Они услышали, как на кухне загремел отодвигаемый стул. Приоткрылась дверь, и в комнату вошел Пашкин отец Иван Кириллович.
– Мы проснулись, пап, – сказал Пашка. – Сейчас выйдем.
Выйдя на кухню, друзья заметили, что Иван Кириллович молчит, хмурится и отворачивается. Ничего хорошего это не предвещало.
Зато Пашкина мама молчать не стала, а сразу набросилась на сына:
– Нет, ну мог ты хоть немножко подумать, перед тем как такую записку писать! Отец уже «Скорую» хотел вызывать, да потом мы послушали, как вы дышите, и поняли, что это у тебя шутки такие дурацкие!
– Какие шутки? – не понял Пашка.
– «Все равно не проснемся»! – Мама сердито порвала записку и выбросила клочки в мусорку. – Думать, Павел, надо!
И, красноречивым жестом призывая Пашку думать, она постучала костяшками пальцев по его рыжей голове.
– Ой, елки!.. – прошептал Пашка. – Это я в смысле, что мы устали, сильно спать хотим.
– Хотел как лучше, а получилось… – хмыкнул отец.
– Как всегда, – грустно закончил Пашка.
– Ну ладно, оставим этот разговор, – махнул рукой отец. – Что о нас гость подумает? Крик, шум… Ты лучше скажи, Павел, почему так рано вернулись? Из-за погоды?
– А… остальные тоже вернулись? – осторожно поинтересовался Саня.
Пашкины родители переглянулись.
– Значит, так. – Отец уселся на стул поудобнее и сложил на груди руки. – Ну-ка, обо всем по порядку!
Впрочем, рассказ «обо всем» занял несколько минут. И не потому, что Пашка так виртуозно владел русским языком. Просто ту историю, которую он сочинил, можно было рассказать даже быстрее.
Саня чуть зубами не скрипел от обиды: опять, в который раз, он вынужден был прикидываться неженкой!
Оказывается, он простудился. Или, по крайней мере, угроза сильнейшей простуды просто нависала над ним! А скоро – важнейшая международная олимпиада. Ведь Саня в одной уже победил, и такими светлыми головами, как его, наша наука рисковать не может!
Примерно такой бессовестный, фантастический текст выдавал Пашка. И Саня вынужден был его слушать, кивать как дурак, да еще и покашливать для пущей убедительности!
– А по какому предмету олимпиада, Саша? – спросила Пашкина мама.
Саня сразу закашлялся. Так не хотелось врать…
– По… по… ботанике, – ответил он сквозь кашель.
Почему он вспомнил ботанику? Наверное, потому что Черный Лесник называл ботаниками этих наркодельцов.
– Странно. – Пашкина мама покачала головой. – Вы же сейчас уже зоологию изучаете. Почему же по ботанике олимпиада?
– Так олимпиада же для особо одаренных, – подсказал Пашка. – Для ботаников. Им школьная программа до фени! Чем хотят, тем и занимаются. От нечего делать…
– А тебе ни науки, ни учебы не надо, – подвел итоги отец.
Пашка замолчал. После того как он так удачно объяснил их раннее возвращение из похода, перед ним стояла задача не менее важная. Как отпроситься у родителей в Москву? Хотя бы на денек-другой…
– А вот Саня мне такую вещь предложил… – осторожно начал он. – Университет посмотреть.
– Что-о? – изумились родители.
– Олимпиада же будет в университете проходить, – затараторил Пашка. – Дня три – да, Сань? Пока он будет свои головоломки решать, я там рядом побуду. Посмотрю, как и что. Вы ж сами говорили, что мне уже пора определяться, куда после школы поступать. Всего четыре года осталось! Вот понравится мне университет, может, я и учиться получше начну, чтоб туда поступить.
Иван Кириллович недоверчиво посмотрел на сына:
– Свежо предание, да верится с трудом… Скажи прямо, хочешь в Москву прокатиться?
Ясное дело, Пашка с готовностью кивнул.
– А школа?
– Так наши же еще из похода не вернулись! Пусть будет считаться, что я Саню до Москвы провожаю как заболевшего…
От этих слов Саня чуть не взвыл. Сколько же можно издеваться над ним! Сколько можно ссылаться на его болезнь! Но он мужественно смолчал.
– Да ты мешать будешь Саше, – сказала мама. – Ему же сосредоточиться надо на олимпиаде, а ты отвлекать будешь.
– Нет, что вы! – горячо запротестовал Саня. – Не буду я отвлекаться. А Пашка нужен, конечно, нужен! Для моральной поддержки.
Отец пожал плечами: мол, делайте, как хотите.
– Жалко только, Насти сейчас в Москве нет, – сказал он. – Как раз показала бы тебе университет.
Настя, старшая Пашкина сестра, училась на истфаке МГУ. Но она еще не вернулась из летней археологической экспедиции.
– Да мы и без Насти все посмотрим! – пообещал Пашка.
– А когда возвращаются наши туристы? – спросил отец.
– К выходным, – ответил Пашка.
Ему ли этого не знать!
– Вот и тебя будем ждать в пятницу, – решил отец. – Ну, отдыхайте, да и собирай, Павел, вещи.
Пашка ликовал. Он даже не стал выторговывать еще субботу и воскресенье. Как-нибудь само получится! По телефону объяснит потом. Конечно, ему придется задержаться в Москве. Трех дней маловато для такого серьезного дела.
А дело заключалось в следующем. Пашка был абсолютно уверен, что Самвел со своими сообщниками будет искать Арсения. Поэтому задача состояла лишь в том, чтобы опередить их в поисках. А уж через Арсения можно будет выследить и бандитов.
– Как ты думаешь, Арсению угрожает опасность? – спросил Саня, как только они закрылись в Пашкиной комнате – якобы для дальнейшего отдыха.
– Если это так, Чибис, то нам тем более надо его найти. Понимаешь, со стороны ведь виднее, угрожает человеку опасность или нет. Если за ним станут охотиться эти бандиты, мы, во-первых, их самих выследим. А во-вторых, выручим Арсения. Уже во второй раз. Хоть он и оказался такой неблагодарный, сбежал от нас, как подлый трус.
– А если они не будут его искать? Вряд ли им стоит так уж его опасаться… Как он пойдет в милицию? Получается, ему надо признаваться, что помогал наркодельцам.