Молодой мужик, как понял хозяин дома, был новым любовником Наташки, в последнее время уделявшей внимание исключительно молодым мужчинам. Более того, они имели какие-то общие дела и были крепко повязаны. Наташкин любовник с ее родственником не особо церемонился. Парень был прекрасно осведомлен о прошлом хозяина дома, причем знал во много раз больше, чем Наташка, по всей вероятности, выяснив все по каким-то своим каналам.
– Но зону он не топтал, – заявил хозяин дома. – Это сразу видно.
– В общем, вы согласились сделать у себя тайники. Что было дальше?
– Я не мог не согласиться, – вздохнул мужик. – Что мне оставалось? Дом этот – Наташкин, работу мне дает Наташка, деньги – тоже Наташкины, куда я пойду, если она меня выставит? Ни прописки, ни жилья, ни работы, ни семьи… А так… И что мне стоило? Милицейские облавы тут никто не устраивает, они здесь вообще не показываются, поэтому бывшие зэки тут и живут по всем деревням. Живут и никого не трогают. И кореша старые иногда тут кантуются. Никто никаких вопросов лишних не задает: не принято. Бабок любопытных мы всех отвадили. Ну, в общем, что мне стоило?
Мужик помолчал немного, усмехнулся и добавил, что его отпечатков пальцев нет ни на одном стволе, а вот молодой дурак на всех оставил свой «автограф». Я всполошилась, поняв, что мы тоже до всего этого арсенала без перчаток дотрагивались, потом подумала, что даже если мы и снимем по знакомству отпечатки со стволов (Афганец, наверное, в состоянии помочь нам с этим делом), то сравнить нам их, скорее всего, будет не с чем: ведь парень, по словам старого рецидивиста, ни разу не сидел. Но мужик возлагал большие надежды на отпечатки, если милиция все-таки появится.
Прошло еще какое-то время, и вот однажды глубокой ночью приехал этот Семен и привез бесчувственную девушку, втащил ее в дом и велел спустить в уже оборудованный хозяином подпол. Хозяин с вожделением уставился на молодую красотку – это была Лидия. Семен сказал, что хозяин дома может пользовать красотку, сколько ему хочется, но приказал не выпускать ее из подпола. Также никто не должен знать, что она тут находится. Хозяин дома не представлял, как выполнить все указания, и боялся, что крепкая Лидия сможет с ним справиться, когда он спустится к ней в подпол. Семен сказал, что подумает над этим вопросом, велел пока к ней не лезть, только бросать вниз еду и питье. На следующий день приехала Наталья Игоревна, понимавшая, что родственник долго не вытерпит, привезла баллон и пояснила, как им пользоваться. Хозяин дома стал регулярно насиловать бесчувственную Лидию.
– Так тебя что, газ не берет? – удивилась Верка.
– В противогазе не берет, – потупился хозяин дома. – Тоже Наташка привезла.
Мы с Веркой одновременно высказались весьма нецензурно и посмотрели в сторону Лидии, над которой колдовал Николай Иванович.
А хозяин дома продолжал свой рассказ.
Следом за Лидией привезли Аллу Сергеевну. Дамы, узнав друг друга, вначале шумно ругались, потом помирились и даже сдружились.
– Видите следы у них на лицах? Это они друг друга. А потом… потом они меня, стоило мне только открыть крышку… Они меня не понимали! А я… я им даже «Стиморол» туда кидал, кислотно-щелочной баланс восстанавливал! Чтоб кариеса не было, потому что Наташка все забывала зубные щетки привезти, хотя эти и просили.
Мужик опять зарыдал и рассказал, как он теперь пользовал уже обеих – и опять в бесчувственном состоянии.
– Значит, ты все-таки спускался вниз? – посмотрела я на мужика с укором. – А нам врал вначале. Нехорошо. Ай, как нехорошо! Что еще наврал?
– Ничего! Ничего! – истошно завопил мужик и продолжил рассказ.
Наталья Игоревна приезжала регулярно, привозила продукты, интересовалась самочувствием дамочек и с ними беседовала, на время бесед выгоняя троюродного брата подышать воздухом.
– Неужели ты не подслушивал? – поразилась Верка. – Не верю!
– Подслушивал, – признался мужик. – Наташка какие-то деньги требовала. Чтобы они кому-то позвонили и что-то там подписали. Я не все понимал, ну, то есть ничего не понимал. Нет, я, конечно, понял, что их тут не просто так держат, не для меня их привезли, мне они так, заодно достались. И на том спасибо. Но Наташка с Семеном от них что-то получить хотели… Но пока точно не получили. А меня Наташка ругала, что я их хорошо кормлю, что много продуктов на них расходую. А как же иначе? Я же не мог их не кормить? И я люблю, чтобы женщина в теле была, я их откормить хотел, чтобы поупитаннее стали, в особенности эта, старая…
Слышала бы Алла Сергеевна, как тут о ней говорят…
– И что дальше? – спросила я.
– А ничего, – ответил мужик. – Вы приехали…
Я задумалась на какое-то время, а потом попросила как можно точнее описать таинственного Семена. По словам хозяина дома, тот был брюнетом, носил небольшие «остренькие» усики и небольшую же, аккуратно подстриженную бородку квадратной формы. Ничего особо примечательного в его внешности не имелось, рост – чуть выше среднего, плечи широкие, вообще, парень крепкий, явно качается.
Я еще подумала, встала, сказала, что сейчас вернусь, сходила к машине, достала из своей сумки пачку фотографий, сделанных Николаем Ивановичем у астрологического салона «Натэлла», и стала одну за другой показывать их хозяину дома.
Удача нам сопутствовала. Он опознал Семена. Именно этот мужик показался Верке знакомым, когда она просматривала снимки, да и бабка из дома Аллы Сергеевны, похоже, видела его же.
– Придется тебе вспоминать, подруга, где ты с ним встречалась, – посмотрела я на Верку.
Но у подружки мелькнула другая мысль – Верка вообще хорошо соображает, когда на нее начинают давить: все равно кто и все равно по какому вопросу.
– А на какой машине ездит Семен? – спросила она у мужика. – Ты номер, случайно, не записал?
Записать номер мужик не сообразил: не пришло в голову, о чем он теперь страшно жалел, но заявил, что приезжал Семен всегда на одной и той же машине. Это был навороченный джип кроваво-красного цвета.
– А марка машины?! – взревели мы с Веркой.
К нашему великому сожалению, он не мог даже отличить «восьмерку» от «девятки», а «БМВ» – от «Вольво». Но описание машины, данное хозяином дома, навело нас с подружкой на одинаковые мысли. Хотя известного нам владельца похожей машины звали не Семеном и он не носил ни бороды, ни усов, мы все равно почему-то обе подумали на него и уставились на фотографию.
С другой стороны, у нас в городе ведь не один навороченный кроваво-красный джип имеется…
Глава 23
Ночь с 24 на 25 марта, со среды на четверг
За моей спиной послышался тихий стон, затем – невнятное бормотание. Я обернулась. Алла Сергеевна с Лидией Лаушкиной приходили в себя. Но следовало еще задать пару вопросов хозяину дома. Я решила воспользоваться временем, пока Алла Сергеевна с Лидией не очнулись окончательно, и спросила об убийстве двух парней из службы безопасности «Невы-металл», имевшем место неподалеку от дома нашего пленника. Он клялся и божился, что ничего о нем не знает. Сам струхнул, узнав о случившемся. Тогда, правда, у него в подполе не томился никто из женщин, но обыска хозяин дома вполне обоснованно опасался: с таким-то арсеналом и таким его прошлым!
Он никогда раньше не видел машину, на которой ехали парни. Взглянуть на лица трупов ему не удалось: когда они с соседкой Варварой Васильевной вышли на шоссе, тех уже прикрыли каким-то куском брезента.
– В тот день Семен не появлялся? – уточнила я.
Хозяин дома покачал головой, еще раз напомнив, что и Наталья Игоревна, и ее любовник приезжали в эти места лишь под покровом ночи.
– А тогда светло было?
– Да нет, вроде сумерки стояли… Или темно было даже. Когда мы с соседкой на шоссе вышли, точно темно было… Но вы понимаете… Наташка с Семеном всегда приезжали ночью. Может, я вначале не совсем четко выразился. Вообще ночью. А тогда все-таки был еще вечер.
– А как насчет сегодня?
– Сегодня она принеслась раньше обычного, – сообщил пленник. – Хотя… Сколько сейчас-то уже?
Было за полночь. Я подумала, что опять не высплюсь, так что следовало бы поторапливаться домой. Вроде бы у пленника мы выяснили все, что он мог нам сообщить. В крайнем случае, еще разок сюда наведаемся. Теперь бы Аллу Сергеевну с Лидией в норму привести. В клинику Рубена Саркисовича надо будет их доставить для осмотра. Хотя не исключаю, что им обеим потребуется помощь опытного психиатра или по крайней мере психоаналитика.
Отвернувшись от хозяина дома, я встала с табуретки и направилась к Алле Сергеевне, которая, как я успела заметить, только что открыла глаза. Я присела рядом с ней на корточки: Тарасова так и лежала на полу (то есть на одеяле), куда мы ее положили.
– Лана? – робким голосом спросила Алла Сергеевна. – Ланочка, это ты?
– Я, Алла. Как ты себя чувствуешь?
– Попить дай, – попросила Тарасова.
Я проследовала к ведру, стоявшему в углу, из которого уже поила хозяина дома, зачерпнула ковшиком воды и принесла Алле Сергеевне.
– Вода тут такая вкусная, – сказала Тарасова, жадно припав к ковшу.
– Колодезная, – подал голос хозяин дома.
Услышав его, Алла Сергеевна замерла на месте, резко повернулась (она сидела вполоборота к столу, так что не сразу заметила своего мучителя). Тарасова секунду продолжала сидеть молча, не двигаясь, потом одним сильным движением руки отшвырнула ковш в сторону, вскочила на ноги, покачнулась, чуть не упала, но на ногах удержалась и в два прыжка настигла связанного мужчину.
– Ах ты, сука! – завопила она. Это был самый мягкий эпитет из тех, которыми она одарила хозяина дома. Пожалуй, даже опытнейшие моряки проиграли бы ей в силе выражений.
Я, по крайней мере, порадовалась, что Алла Сергеевна находится в здравом уме и трезвой памяти. Если бы она отреагировала как-нибудь иначе, не бросилась бы сразу же бить морду мачо в валенках, я забеспокоилась бы. А так, наблюдая за сценой выпускания Аллой Сергеевной ногтей (они у нее за время сидения в подполе хорошо отросли), под аккомпанемент ее отборного русского мата, я убедилась, что Тарасова абсолютно здорова (если вообще обычный боевой настрой Аллы Сергеевны можно считать нормой) и за время пребывания в подполе лишь поднакопила сил. К счастью, гнев ее выплеснулся не на меня.