– Да я… Мне… Я не ждала. – Начала заикаться вдова. Но Грыжен ей опомниться не дал.
– У меня все при себе и провиант, и спиртное. Сейчас спустимся с тобой к водителю и занесем.
– Так я в халате. Не одета, я… в тапках. – Лепетала Марина Васильевна.
– Ладно, дверь подержи, мы сейчас все поднимем сами. Чемодан куда поставить? – Наседал Грыжин.
– Вот сюда в комнату занесите. – Ответила напуганная хозяйка и раскрыла дверь в маленькую комнату. Грыжин оставил чемодан, и быстро спустился по лестнице вниз. Марина Васильевна подошла к окну и увидела, как генерал с водителем добывают пакеты из багажника.
«Господи! А я в таком виде» – Застонала Марина Васильевна и побежала причесываться в ванную. Не успела она заколоть волосы, как генерал и его знакомый были уже в дверях. Поставив пакеты рядом с чемоданом, Грыжин обнял изумленного соседа:
– Спасибо Андреич, что вдову друга помог в столице отыскать. Будешь в наших краях, отплачу. – И не дав тому опомниться, сильно подпихнул его к выходу.
– Куда провиант прикажешь? – Обратился он к хозяйке, когда дверь за водителем закрылась.
– Я уж и не знаю… Зачем столько всего. У меня холодильничек маленький. – Заметалась Марина Васильевна, провожая Грыжина на кухню.
– Что же, Валерик тебе и холодильника нового не купил? Все же академик. Зарплаты у них приличные. – Удивлялся Грыжин, оглядывая скромную квартирку. Предположить, что тут живет богатая вдова академика, мог бы человек лишь с очень развитым воображением. Заметив, что женщина вовсе не сомневается в госте и озабочена лишь тем, что ее застали врасплох, Грыжин пришел ей на помощь:
– Ты, матушка, не суетись. Я пойду по Москве прогуляюсь, а через часок вернусь, и сядем за стол. Только, сперва позволь, переоденусь. Не люблю формой народ пугать. – Пробасил Грыжин. Комнатка, где стоял его чемодан, как то само собой отошла к гостю. Иван Григорьевич скинул парадную форму, по двум причинам. Во-первых, потому что разгуливать в ней не любил, а во-вторых, хотел быстрее приручить вдову. Вещи мужика, лежащие в доме женщины, работаю иногда сильнее, чем сам мужик.
Переодевшись в костюм, он тщательно проверил карманы форменных брюк с пампасами и кителя. Оставив там улику, изобличающую жителя Москвы, можно было все испортить. Во внутренний карман кителя он специально вложил генеральское удостоверение. В нем адреса не значилось, а карточка и штамп имелись. К тому же, Иван Григорьевич так пристроил документ, что бы понять, смотрели его или нет.
Район этот он хороша знал, поэтому заглянул в несколько магазинчиков, купил букетик астр для вдовы, большой круглый торт, и не спеша вернулся. По внешнему виду Марины Васильевны, Грыжин понял, что первую победу уже одержал. Женщина успела причесаться, переодеться и убраться в квартире. Стол в гостиной был накрыт, приборы и хрусталь сверкали чистотой и на тарелках лежали закуски. Грыжин сразу отметил, что кроме тех продуктов, что он принес, на столе имеются и другие. В том числе и очень аппетитные соленые грибочки.
– Вижу, не зря тебя Валерик на старости лет выбрал. Хозяйка ты хоть куда. – Похвалил Грыжин женщину и вручил ей цветы и торт. Марина Васильевна смущенно поблагодарила и, поворчав для вида, что гость напрасно так тратится, пригласила генерала к столу. Помыв руки, Грыжин перед тем, как сесть за стол, заглянул в «свою» комнатку и проверил документ. Вдова к нему в карман не лазила.
– Выпив по первой, как полагается, не чокаясь, Иван Григорьевич решил пойти в наступление:
– Ладно, Валерика не вернешь. Пожил он немало. Пусть земля будет ему пухом. Расскажи как вы с этим растяпой познакомились?
– Я… Мы… Он… Да это, так сразу и не расскажешь. – Покраснела Марина Васильевна, и Грыжин понял, что вопрос его ей не понравился. Вопрос женщину смутил. Генерал заговорил о другом, а сам стал думать почему. Либо она не хочет об этом говорить, и на то есть серьезная причина? Либо его догадка, что академик нашел невесту в общественной уборной, верна и женщина просто стесняется открыть место своей прежней службы.
– Давно на пенсии? На вид ты еще молодуха. – Зашел Грыжин с другой стороны.
– Да я почти до самого замужества работала. Работа у меня не пыльная. Напарница стеснялась говорить, а я не скрываю. – Ответила Марина Васильевна.
– Что же за таинственная работа, что напарница скрывает? – Притворно заинтересовался генерал.
– Ничего таинственного. Работала в общественном туалете. Деньги приличные и пенсию получать можно. – Спокойно призналась вдова академика.
«Да ты вполне нормальная баба. Напрасно наш сыщик не хотел с тобой напрямую говорить» – Подумал Грыжин и поддержал женщину:
– Работа полезная. Ничего такого, чтобы скрывать, в ней нет.
– Спасибо на добром слове. Грибочков берите. Картошечки подложить? – Улыбнулась хозяйка. Марине Васильевне реакция генерала на ее место работы понравилась. Генерал против картошки и грибочков не возражал. Подлив водки в рюмку вдовы, он сказал несколько слов в адрес покойного и они выпили.
– Почему в его квартире на Большой Дмитровке не осталась? – Спросил Грыжин, с удовольствием закусывая солеными грибами.
– А я там и не жила. Приходила к нему, а жить не жила. – Ответила пенсионерка.
– Что же за семья такая? Зачем тогда жениться? – Удивился Грыжин.
– Да ему только работать. Он меня и не замечал. Зачем замуж звал, сама не понимаю. Думала поможем друг другу на старости лет. Я ухаживать за мужчиной не против. Одинокой жить надоело. Да и нуждаться тоже. Только ему это оказалось не надо. Вот и не переехала. – Ответила вдова.
– Ну, нуждаться ты теперь не будешь. Продашь дачу, квартиру. Станешь богатой. Все наследство тебе Кирилла то нет. – Ухмыльнулся Грыжин. Он посмотрел на женщину и заметил, что при имени брата покойного супруга, она побледнела и минуту не могла говорить. Грыжин не торопил и ответа дождался:
– Богатства я не искала. Ну конечно, хорошая зарплата у мужа, вещь приятная. На пенсию не разгуляешься. Но я работу не бросала. – Ответила Марина Васильевна, немного придя в себя.
– Братец у Валерика бедовый был. Как вы, поладили? – Решил Грыжин развить наступление на слабом фланге противника.
– Он на меня набросился. На кладбище только его и увидела. Оскорблял, кричал на меня. Я ему ничего плохого не сделала. А про то, что все наследство мне, я только теперь узнала. Юрист приходил. На Кирилле ничего не было. Он бы и живой ни квартиры, ни дачи не получил. Если бы подошел ко мне по-хорошему, я бы с ним поделилась. Мне много не надо. – Повторила Марина Васильевна, и генерал понял, что она говорит вполне искренно.
– Дачу еще не продола? Бывал я у него в Барвихе. Знатная дача. – Продолжал допрос Иван Григорьевич.
– Дача неплохая. Садик жалко. Сливы больно сладкие. – Виновато улыбнулась вдова.
– Так продала? – Не отставал Грыжин.
– А я этим не занимаюсь. Пусть Дина сама решает. Да еще и бумаги на наследство нет. Куда спешить. – Ответила женщина.
– Дина, это твоя дочь, или сестра? – Насторожился Грыжин.
– Да нет. Так. – Отмахнулась вдова.
Безразличие, с которым Марина Васильевна отнеслась к его вопросу, не было наигранным и генерала это удивило. «Ты милая или темнишь классно, или под дурочку работаешь» – Подумал Иван Григорьевич, но имя Дина, запомнил. Все темы, кроме темы Кирилла вдову трогали мало. Грыжин решил еще раз вернуться к убитому Понтелееву младшему.
– Почему Кирюшку то шлепнули? Он что из шоферов в бизнесмены заделался? – Предположил генерал, подкладывая себе колбаски. Марина Васильевна опять изменилась в лице и долго не отвечала.
– Почем я знаю. Я его один раз видела, о покойниках плохо не говорят, а хорошего о нем мне сказать нечего. – Грыжин понял, что эта тема ей по настоящему неприятна. Один эпизод скандала на кладбище не мог, по вразумению генерала, вызвать такую реакцию. «Здесь что-то есть» Решил он, и больше о Кирилле не говорил.
– Ты сам-то женат? О себе расскажи. У меня жизнь серая. – Попросила Марина Васильевна, ставя на стол чайные чашки и торт. Она устала от допроса строгого друга покойного мужа и хотела сменить тему.
– Торт себе оставь. На поминки он не полагается. – Ушел от рассказа о себе, Грыжин.
– Куда же мне такой тортище одной. Пропадет, жалко. Продукт дорогой. – Возразила вдова.
– Уеду, гостей позовешь. – Улыбнулся Грыжин.
– Звать мне некого. Кому старая баба нужна. А тебе зачем уезжать? Оставайся. У меня комната пустая. Живи хоть неделю. Могу я друга покойного муженька принять? – Предложила вдова.
– Не прогонишь, переночую. Завтра в Москве погуляю. Можем на кладбище съездить. Я у его отца на Ваганьковском бывал. – Согласился Иван Григорьевич. «Вляпалась ты голубушка в непонятную историю». – Подумал он. И ему стало жаль эту одинокую и явно бесхитростную женщину.
– Вот и хорошо. Надоело одной сидеть. А тут генерала Бог послал. А на кладбище не поеду. Сам езжай. У меня от похорон еще сердце не отошло. Уж очень меня его братик там обидел.
После чая, Грыжин попросил разрешение звонить:
– У вас тут в Москве пока телефон бесплатный, другу однополчанину от тебя позвонить можно?
– Звони. Хоть другу, хоть подруге. Аппарата не жалко. – Ответила Хозяйка. Грыжин ушел в «свою» комнату. Достал из чемодана очки и записную книжку, вернулся и обстоятельно уселся у телефона:
– Петро, ты меня слышишь. Я вдову Валерика отыскал. Хорошая женщина. Гостеприимная. Не знаю, может, еще и завтра у нее побуду. Если на работе не хватятся. Офис то надолго оставлять нельзя. Кое что узнал. Но пока немного. Давай встретимся. Где улица Генерала Ермолова в Москве, знаешь? Подъезжай завтра к десяти. Я «вашего» метро боюсь. – Генерал дал отбой и с трудом сдержал серьезную мину. Сыщик, услышав, что его консультант уже живет у вдовы академика, чуть не выронил трубку, а удивить подполковника Ерожина мало кому удавалось.
Татьяна Петровна старательно заправила постель и пошла на кухню. Чайник кипел, и она достала чашечку, украшенную земляничкой с листиком и такое же блюдце. На завтрак она варило себе одно яйцо, и мазала маслом два куска хлеба. Сыр или колбасу Голикова могла себе позволить лишь раз в месяц, когда получала пенсию. Большая кружка для яйца уже стояла на плите. Она залила туда кипяток из чайника и только собралась достать из холодильника яйцо, как зазвонил телефон.