– Продаст квартиру академика, вернет. – Виноватым баском доложил Иван Григорьевич. Надя глядела на генерала во все глаза. Она догадывалась, что Грыжин человек не жадный, но что он может дать почти незнакомой женщине взаймы такую сумму, поразилась. «Вот тебе и миллиционер.» – Подумала Ерожина. Она знала от мужа что Иван Григорьевич прошел всю милицейскую лестницу от участкого до министра. Раньше она думала, что ее Петр один. Ерожин к деньгам относился без всякого почтения. Теперь она видела, что и его старший друг такой же растяпа. Телефонный звонок прервал рассказ генерала. Звонил Бобров. После разговора с начальником отдела по раскрытию убийств, Грыжин надолго замолчал. Надя видела, что генерал озадачен и занялась мытьем посуды.
– Нашу Марыся, Дину, Нору задушили. – Наконец сообщил Иван Григорьевич.
– Кто? – Спросила Надя.
– Пока не известно. Но Бобров после обыска в ее квартире, уверен, что именно Марыся заказала брата академика Понтелеева, Кирилла. – Задумчиво ответил Иван Григорьевич: – Очень все это странно. Жаль что Петро еще в дороге. Он бы разобрался. – Грыжин замолчал и в наступившей тишине Надя отчетливо услышала женский плач. Она прислушалась и поняла, что рыдают в кабинете мужа. За рассказом генерала она совсем забыла о странной посетительнице.
– Она там плачет. – Растерянно сказала Надя.
– Сходи, Надюха, успокой. Женские слезы не по моей части. – Вздохнул Иван Григорьевич. Надя осторожно приоткрыла дверь директорского кабинета и увидела, что молодая посетительница стоит у окна и ее плечи вздрагивают от рыданий.
– Принести воды? – Осторожно предложила Надя.
– Зачем мне вода? Вода не поможет. Это я убила Кирилла. Я виновата во всем. – Вздрагивая всем телом, крикнула молодая женщина. Надя хотела что-то спросить, и успокоиить посетительницу, но в это время в дверь офиса позвонили и в селекторе зазвучал приятный мужской бас.
– Спрячте меня. Он не должен меня здесь видеть! – С ужасом прошептала сероглазая посетительница.
– Кто видеть? О чем вы? – Не поняла Надя.
– Это голос Пал Палыча Тихомирова. Главного инженера нашей автобазы. Спрячте меня скорее. – Продолжала молить незнакомка.
– Хорошо. Он сюда не войдет. – Пообещала Надя и пошла открывать. По дороге она заглянула к генералу и передала ему просьбу испуганной женщины.
– Ладно, веди его сюда. – Проворчал Иван Григорьевич. Тихомиров вошел, держа в руке маленький потертый чемоданчик. Он был бледен и явно взволнован. Пал Палыч не удивился, что Ерожин будет позже, и тоже решил дожидаться сыщика в офисе. Надя и генерал переглянулись.
– Милости просим: – Грыжин указал на единсмтвенное пустое кресло: – Ждать вам придется долго. Подполковник будет к шестнадцати.
– Что же теперь делать? Значит до шестнадцати. – Обреченно согласился Пал Палыч и, опустив на пол свой потрепанный чемоданчик, уселся в кресло.
– Приятно видеть человека у которого так много свободного времени. – Буркнул генерал, и снова уткнулся в компьютер. Иван Григорьевич очень гордился тем, что на старости лет сумел освоить этот ультросовременный ящик и каждой новой возможности, которую для себя открывал, радовался, как ребенок.
– Мне теперь спешить некуда. В камере я еще насижусь. – Ответил Тихомиров: – Это ведь я убил Понтелеева. – и, выразительно поглядев на свой саквояж, уставился в окно.
– Вы пришли сообщить это Ерожину? – Полюбопытствовал Иван Григорьевич.
– Подполковник все уже знает. Мы с ним говорили по телефону. Пять наших фур, по его наводке, задержаны амоном на маршрутах. Петр Григорьевич просил меня явиться сюда к шестнадцати. Но боюсь, если бы я остался в кабинете, меня бы уже взяли. Я заказывал Ерожину расследование и принес гонорар.
– Ну и Петро! – Восхитился генерал: – Сам крутит баранку, а здесь по его милости столько событий Может вы объясните, при чем тут ваши фуры?
– Из пяти грузовиков, в трех нашли нелегальный груз. Директор автобазы уже арестован. Теперь моя очередь.
Грыжин и с некоторой опаской покосился на чемоданчик Тихомирова:
– Что же перевозили ваши фуры? Оружие или бомбы для чеченцев?
– Не беспокойтесь. При мне бомбы нет. В моем саквояже белье и сухарики для «дальней дороги.» А если вас интересует что превозили водители автобазы помимо стройматериалов, мебели и сантехники, могу сказать, что это не оружие, потому в небольших пакетах подобный товар не возят. Содержание этих пакетов мне не известно. Но деньги за их перевозку я получал большие.
– И вы не догадываетесь, что это за груз? – Не поверил генерал.
– Не знаю и знать не хочу. – Отрезал Пал палыч.
– А зачем вы убили Кирила Андреевича Понтелеева? – Не выдержала Надя.
– Я его лично не убивал, но попросил диспетчера Корнееву, переговорить с Кириллом и упросить его взять нелегальный груз. Понтелеев один из лучших наших дальнобойщиков и его участие в перевозке нелегального товара становилось необходимым. Но Кирилл отказался. Через неделю его застрелили. Я уверен, что это сделали те, кто мне платил за тайные перевозки. Моя песенка спета. Арестованные водители укажут на меня. Да и Наташа последние дни не находит себе места. Не сомневаюсь, что при первом допросе она все выложит.
– Вы готовы взять на себя убийство Понтелеева? – Удивился Грыжин.
– Нет. Я буду вынужден признать свое участие в незаконном бизнесе. В Понтелеева я не стрелял, но по человечески, считаю себя виновником его смерти. И Корнеева думает так же.
– Ваш диспетчер сероглазая красавица с темно русыми волосами? – Догадалась Надя.
– Да Наташа женшина красивая, но в личной жизни ей не повезло. Она любила Понтелеева и представляю, как сейчас мучается.
– Тут он не далек от истины. – Мысленно согласилась Надя и снова переглянулась с Грыжиным. Теперь состояние молодой женщины ей стало понятно. Иван Григорьевич выключил компьютер:
– Веселая картинка получается. Вся ваша автобаза служила почтовой конторой для нарко дельцов. Вам не приходило в голову, что в маленьких пакетах, кроме героина или другой подобной дряни вряд ли будут что нибудь перевозить за большие деньги?
– Приходило. Но мне почему то кажется, что это не наркотики. – Вяло возразил Тихомиров. Надя хотела спросить, почему он так думает, но в это время в дверь позвонил новый посетитель. Надя вышла к парадному и впустила в холл очень странного мужчину. Это был пожилой человек, слегка не бритый в старомодной шляпе, длинном плаще и черных войлочных ботинках на молнии.
– Могу я видеть генерала Грыжина? – Поинтересовался он, снимая шляпу и с интересом оглядываясь.
– Можете. Иван Григорьевич у себя. – Подтвердила Надя и заглянув в комнату, где сидели генерал и Пал Палыч, кивнула Грыжину. Тот вышел.
– Дядя Ваня, это к вам. – Сказала она генералу. Грыжин с плохо скрытым удивлением оглядел фигуру вошедшего. Таких людей в офисе он еще не видел. Они прошли в единственную комнатку, где некогда распологалась кухня прошлых жильцов.
– Здравствуйте, генерал. Меня зовут Семен Яковлевич Вишневский. Я здесь по просьбе Петра Григорьевича Ерожина. Он велел передать эту папку Вам лично в руки. – С этими словами странный гость открыл свой портфель и извлек голубую картонную папку, завязанную допотопными тесемками.
– Что это? – Спросил генерал.
– О содержании этого труда я обстоятельно Петру Григорьевичу ранее доложил. Он предупредил, что папка ему сегодня понадобится, и попросил меня принести ее и, до его приезда отдать вам. Что я с удовольствием и исполняю.
– Вы профессор Вишневский. – Воскликнула Надя.
– Я вас, барышня, вижу впервые. Вы, как я понял, племянница генерала, но я вас раньше не имел чести знать. – Ответил Вишневский.
– С чего вы взяли, что я племянница? – Удивилась Надя.
– Не сложно догадаться, барышня. Ведь вы назвали генерала дядей Ваней. А если он ваш дядя, из этого следует, что вы его племянница.
– Вы ошиблись, профессор. Надя меня так привыкла называть. Надежда Ивановна не барышня, а супруга нашего директора Петра Григорьевича Ерожина. – Улыбнулся Грыжин.
– У вашего мужа отменный вкус. Но смею предположить, что и вам с супругом повезло. За заватраком в моей квартире, он меня очаровал. Такого обоятельного миллиционера я встретил впервые, а живу, мадам Ерожина, я на свете давно. Теперь о дяде… Вынужден заметить, что русский язык богат и точен. И слово дядя в нем имеет совершенно конкретный смысл. – Молвил профессор и поклонился:
– Обещаю впредь пользоваться русским языком осторожнее. – Улыбнулась Надя, провожая гостя. Закрыв дверь за Вишневским, Она вспомнила, что оставила сероглазую Наташу рыдающей и пошла в директорский кабинет. Наташа больше не плакала.
– Хотите кофе? – Предложила Надя.
– Ничего не хочу. – Ответила посетительница: – А вы кто?
– Я Надя Ерожина. Сотрудница офиса.
– Вы его дочь, сестра или еще кто? – Поинтересовалась Наташа.
– Я его жена. – Ответила Надя.
– Жена? – Удивленно переспросила гостья.
– Да, а почему это вас так удивляет. – Насторожилась супруга сыщика.
– Я совсем вас себе другой представляла. – Ответила Наташа.
– Какой, другой?
– Я вас себе представляла теткой в возрасте, а вы, кажется, моложе меня и очень хорошенькая.! – Пояснила посетительница и густо покраснела. Надя долго и внимательно посмотрела на сероглазую работницу автобазы:
– Что у вас роман с моим мужем? – Неожиданно спросила она.
– Нет у меня с Вашем мужем никакого романа. – Зло ответила Наташа и отвернулась к окну. Надя постояла некоторое время и вышла из кабинета. Ответ сероглазай красотки ее ни в чем не убедил. Она вернулась в комнату где сидел генерал и ожидающий Ерожина Пал Палыч.
– И как вас угораздило вляпаться в эту историю? – Услышала она вопрос Грыжина. Тихомиров ответил не сразу.
– Можно мне закурить? – Попросил он, взглянув на Надю. Надя кивнула утвердительно.
– Кури, раз Надюха не возражает. – Проворчал Грыжин. Он не любил запах табака и обычно никому курить в их комнате не разрешал. Курящих выпрваживали в бывшую кухню.