У Джордана была бурная молодость — а у кого ее не было? Но когда пришла пора продолжения рода, передачи наследственности, Уоррик-старший не доверился ни природе, ни женщинам. Возможно, в нем взыграла мания величия. А может, он, будучи Особым, просто загорелся идеей произвести на свет другого Особого.
Копия гражданина — не ази. К примеру, в статусах того же юного Джастина и сидевшего с ним ази, элегантного рыжеволосого Гранта, имелись существенные различия, хотя молодые люди были чрезвычайно похожи и появились на свет в одной лаборатории с разницей в какой-нибудь день. Но семнадцатилетний Джастин — темноволосый, с квадратным подбородком и широкими плечами, поразительно напоминавший Джордана в молодости, имел регистрационный номер КВ-976-88-2355 РП, то есть принадлежал к категории Граждан, на что красноречиво указывала могущественная приставка РП (то есть «родительская»). Парень был почти точной копией «отца», если не принимать во внимание такие незначительные детали, как след от перелома на носу Джордана, шрам на подбородке Джастина и различия в воспитании и способностях обоих. Когда Джастин только начал развиваться в эмбриофоне, проект «Бок» уже потерпел крах, однако (что очень забавляло Ари) Джордан продолжал вполне серьезно уверять всех, будто его программы и гены в конце концов преодолеют все препятствия.
Парень получился что надо. Но все равно неточная копия Джордана — и слава Богу.
Что до Гранта, то он значился в ресионских регистрах как ALX-972, экспериментальный образец: творение самой Эмори, утонченный до крайности, с отличным происхождением — словом, генотип другого Особого, однако Ариана, руководствуясь юридическими соображениями, исправила генетический промах, случайно придав иное выражение нескольким эстетическим «впадинам». Оказалось, что оплошность эта вылилась в появление на свет потомка щуплого, чуть близорукого рыжеволосого паренька-биолога с больным сердцем, хотя разница между отцом и сыном получилась ошеломляющая.
Биолог из Гранта тоже не вышел. Грант был способным студентом, изучавшим развивающееся программирование, альфа, умеющим выполнять работу, благодаря которой появился на свет он сам. Паренек работал со структурами, в которых скрывалась юридическая причина различия в статусах его самого и Джастина. Именно в силу такой структуры, а вовсе не из-за изменений в генотипах или отличий в выносивших их эмбриофонах, и различались братья Уоррики.
После рождения одного младенца отдали отцу, дабы мальчик мог посапывать в колыбельке. Дома, временами не слыша ни звука, поскольку у отца не было времени, так что иной раз даже кормили малыша не вовремя, а уж если ребенку случалось испугаться какого-то шума…
Второй новорожденный попал в особую колыбельку, где биение человеческого сердца время от времени прерывалось звуком ласкового голоса, где каждое движение отслеживалось, крик — регулировался, реакция задавалась по часам; затем в течение трех лет — воспитание и обучение с применением изощренных обучающих лент, после чего Ариана попросила Джордана забрать малыша к себе.
В просьбе начальницы не было ничего необычного: дети-потенциальные альфа как правило брались на воспитание в семьи, а отношения Эмори и Уоррика в то время были хоть и бурными, но деловыми. Ресионец с сыном того же возраста подходил для воспитания ребенка как нельзя лучше, вдобавок даже в Ресионе не всякому выпадает удача обзавестись таким незаменимым помощником, как альфа.
В тот день Эмори поведала Джордану, что возлагает на Джастина большие надежды. «То, что Джастин и Грант вместе — почти естественно, — сообщила она. — Мне бы хотелось, чтобы такое положение сохранялось как можно дольше, пока я работаю с тестами и обучающими лентами для Гранта. Личностная основа играет первостепенную роль, как ты сам понимаешь».
Ариана имела в виду, что Грант, ази по рождению, мог со временем быть отдан под опеку Джастина, а это, в свою очередь, подразумевало ее веру в возможность юного Джастина получить право на работу с альфа — то есть в то, что квалификация позволит Уоррику-младшему заниматься альфа.
Доктор Эмори не слишком удивилась, когда все стало складываться именно так. Вмешаться в процесс пришлось лишь однажды, но и внесенное изменение не носило существенного характера и потому не затрагивало умственное развитие ази… хотя, принимая во внимание некоторые параметры, главным в создании генотипа все равно было не это.
Столь удобным способом Ариана приобрела надежное средство давления на беспокойного Джордана, хотя в смысле информации ничего не получала, ибо десяти-тринадцатилетний ази вряд ли знал нечто, неизвестное ей.
Однако дальновидная хозяйка Ресиона приберегала это средство на будущее, ибо кто знал, как станут разворачиваться события?
Доев салат, Ариана затеяла невинную болтовню с Жиро, пока прислуга уносила посуду и вносила следующее блюдо — великолепную ветчину. Привезенные с Земли свиньи прижились в Ресионе при обильной кормежке с огородов как нельзя лучше. Свиньи расплодились в достаточном количестве, так что теперь их потомства могло хватить на несколько ферм. Кроме свиней, в Ресионе разводили коз — и те и другие шли людям в пищу едва ли не с сотворения мира. Умные животные идеально подходили для местных условий, ибо оказались достаточно сообразительны, чтобы не схватить случайно пару ядовитых листочков с ветки незнакомого кустарника.
Но зато с лошадьми и коровами проблем возникало множество.
— Кстати, знаешь, — как бы между делом обронила Ариана, расправляясь с поданным на десерт приятным на вкус мороженым, — нам предстоят далеко идущие кадровые изменения.
Увидев настороженные лица, Ариана поразилась: оказывается, многие внимательно слушали ее разговор с Деннисом. В зале воцарилась мертвая тишина.
— Уверена, что проект «Надежда» без труда получит одобрение, — продолжала доктор Эмори, убеждаясь, что сотрапезники теперь откровенно слушают ее, бросив изображать увлеченных едой гурманов. Улыбнувшись своим, женщина отложила ложечку и подняла чашечку с крепким кофе: — Вы знаете, о чем я. Проблем для нас не существует. Не верьте выпускам новостей. Дело подвигается вполне сносными темпами, как и запланировано по графику. Перед нами открываются блестящие перспективы, да, блестящие. Причем в дополнение ко всему на Фаргоне будет выстроена военная психиатрическая лечебница. Что принесет реальные изменения в операции, которые мы собирались там осуществлять. За это следует поблагодарить Джордана — он обеспечил нам не только быстрое и легкое прохождение проекта «Надежда» на голосовании, но и организовал дополнительную лабораторию. Именно так. Да, он постарался на славу.
Лицо Джордана оставалось бесстрастным.
— Теперь можно не притворяться. Мы дома, и телекамер здесь нет.
Ари лучезарно улыбнулась:
— Джордан, я вовсе ни в чем не обвиняю тебя. Прости, если мои слова тебя задевают, но ты оказал и Ресиону, и мне большую услугу. И потому мне хочется достойно отблагодарить тебя.
— К черту!
Хохотнув, Эмори отпила кофе:
— Джорди, дорогой, я знаю, что ты рвешь и мечешь; но так случилось, что меня навестил Городин и я намерена преподнести тебе на тарелочке все, чего ты добивался. Ты получишь долгожданный перевод на новое место, причем можешь забрать с собой из своего штата всех, кто изъявит желание переселиться на Фаргону. И можешь сделать это немедленно, как только военные пришлют запрос по официальным каналам.
— Что такое? — удивился Янни Шварц.
— Я бы не сказала, что все так уж плохо, — откровенно призналась Эмори, продолжая улыбаться. — Янни, я вовсе не собиралась преподносить тебе сюрприз — это Джордан преподнес мне его. Считаю, что как следует подумать над моими словами должны все — и те, кому по душе отправиться жить на границу, и те, кто предпочтет остаться в спокойном Ресионе. Видит Бог, кое-кому будет недоставать ветчины и свежих фруктов. Но зато на Фаргоне открываются такие перспективы, что стоит серьезно задуматься. — Снова глоточек кофе — медленный и задумчивый, с одновременным взглядом Джордану в глаза. — Разумеется, образовательный отдел продолжит работу. Кое с кем, как вы понимаете, мы расстаться не можем. Вряд ли имеет смысл воссоздавать отдел в прежнем виде — думаю, его стоит переформировать. — Ариана позволила себе улыбнуться шире, давая понять, что пошутила. Опомнясь, Сули Шварц испытующе оглядел соседей, стараясь угадать, стоит ли рассмеяться. — Джорди, тебе придется порекомендовать нам кого-нибудь.
— Порекомендовал бы, — в тон собеседнице отозвался Уоррик. — Да только боюсь, что у тебя давно составлен список более подходящих кандидатур.
Она снова игриво рассмеялась:
— Конечно, так и есть. Но я действительно всегда стараюсь уважать твой выбор — в конце концов, надо полагать, что все, указанные в твоем списке, пожелают переехать на Фаргону, ибо они нужны тебе. Янни, ты должен обсудить это с Джорди.
Присутствующие откровенно насторожились. Молодой Сули, кажется, смекнул наконец, в чем дело; а может, он просто впервые в жизни понял, что трапеза в парадном зале — не обед с молодежью в столовой. Все — и Семейство, и ази — застыли, точно боясь шелохнуться.
Деннис звучно откашлялся, нарушив тишину.
— Что же, — молвил он, — если на то пошло, Ари, тогда… — Снова выразительное покашливание. — Кажется, вчерашних пирожных сегодня отведать не удастся, так ведь? — Вопрос прозвучал откровенно тоскливо…
— Так точно, господин, — сообщил официант, тотчас выскакивая за дверь, а Деннис принялся ложечкой сыпать сахар себе в кофе.
— Гм-м-м-м. Кажется, в Ресионе это — самое важное, не так ли? Ари, Джорди, Янни — мы ведь думаем об одном и том же: как свободно трудиться. Все мы не переносим бюрократической волокиты, ибо приходится тратить на нее массу времени, а у нас есть более важные дела, нежели препирательства с мелкими чиновниками из Новгорода. Уверен, что особую важность представляет вопрос, вправе ли руководство станций управлять у себя так, как им удобно, но речь даже не о том, что и как мы должны решать. То есть я имею в виду, что суть затеи с комитетами заключается совсем не в том, чтобы отрывать заслуженных людей от работы. Совет определенно не представляет серьезного препятствия для Кореина, Чавеза или, положим, Богдановича, но держать Городина на коротком поводке невыгодно. А Комитет по науке — это ведь полное убожество! Ари, я хочу сказать, что не стоит тратить время и силы на…