Возможно, предположила Ариана, они тоже ожидали подарков. Все были явно в ударе. Кое-кого из окружающих девочка видела дома. Но большая часть присутствовавших была ей незнакома. Доев пирожное, Ари облизала пальцы и соскользнула со стула на пол — ходить теперь можно было всюду, ибо гости собрались у столов.
Потом Ари решила посмотреть, какое место досталось Олли. И увидела, что с ним кто-то беседует. Юная проказница сразу поняла: вот хорошая возможность хоть ненадолго избавиться от опеки.
И Ари не упустила эту возможность. Хоть и отошла недалеко, поскольку боялась, что мама и Олли уйдут и оставят ее здесь. Время от времени Эмори-младшая озиралась, желая удостовериться, что мама не затерялась в толпе. Все было в порядке, хотя мама по-прежнему оживленно беседовала. Девочка несказанно обрадовалась: если даже мама станет сердиться, можно сказать что-нибудь вроде «Как же, я была рядом». И потому мама просто не могла сильно рассердиться…
Потом девочка залюбовалась нарядами гостей. Особенно ей понравилась зеленая полупрозрачная блузка одной тети. И черный, с блестящей искрой костюм какого-то дяди. Но мамины украшения все равно были вне конкуренции.
А еще в толпе мелькал дядя с ярко-рыжими волосами.
В черном — значит, ази, определила девочка. Кто-то поздоровался с Арианой, и она ответила, соблюдая приличия, хотя и не проявила к здоровавшемуся интереса. Всю жизнь Ари была уверена, что у нее самые красивые на свете волосы. Но и рыжие волосы были умопомрачительно красивы, да и сам незнакомец тоже приглянулся ей. Ари обиженно надула губки: несправедливо, подумала девочка, что у нее нет таких волос. Собственные волосы уже не казались ей красивыми.
А незнакомец посмотрел на нее. Он оказался не ази. Нет. То есть да. Лицо у него вдруг вытянулось, и он поспешно отвернулся, делая вид, будто не смотрел на нее вовсе. Удивленная Ари подметила, что незнакомец держался рядом с каким-то темноволосым человеком. Темноволосый разглядывал ее, что явно не нравилось ази.
Но тот все равно разглядывал. Он был симпатичный, как Олли. Даже смотрел он и то иначе, чем другие взрослые — Ари показалось, что незнакомцу не следовало смотреть на нее так. Но и сама она не желала отводить взгляд, ибо темноволосый отличался от всех. С ним был рыжий ази, но внимание Эмори-младшей все равно было сосредоточено на незнакомце с черными волосами. Он все смотрел на Ари, хотя она понятия не имела, что он за человек. Темноволосый никогда не бывал у них в гостях. И никогда не приносил подарков.
Девочка позволила себе подойти чуточку ближе. Ази откровенно не хотел, чтобы она приближалась к его спутнику. Рука его лежала на плече дяди с темными волосами — как будто она, Ариана, собиралась похитить его! Но человек смотрел на нее таким взглядом, как если бы она была его мамой. Как нашкодивший и ждущий наказания ребенок.
Девочка подумала: темноволосый — в том же положении, что и она. А она сейчас — вроде своей мамы. А ази вел себя, точно Олли в моменты, когда мама начинала кричать.
Между тем ази разглядел что-то опасное у нее за спиной. Ариана мгновенно оглянулась.
Оказывается, к ней направлялась мама. Перехватив ее взгляд, она остановилась.
Замерли все. И уставились на нее. Разговоры стихли. Только музыка продолжала играть. Все явно чего-то испугались.
Ари направилась к матери.
Все беспокойно следили за происходящим.
Девочка остановилась. Все продолжали нервно мяться. Даже мама.
Она сделала это!
Ари снова посмотрела на мать. И снова та забеспокоилась.
Тогда девочка взглянула на незнакомца.
Теперь забеспокоились все.
Кто бы мог подумать, что она способна на такое!
Мама наверняка будет потом сердиться. И Олли тоже.
Но если мама раскричится, можно сделать что-нибудь первой.
Черноволосый незнакомец и его рыжий ази, не отрываясь, глядели, как Ари идет в их сторону. Дядя с темными волосами смотрел так, будто она собиралась ударить его. Кажется, того же боялся и ази.
У незнакомца были красивые, как у Олли, руки. Он вообще был очень похож на Олли. А все почему-то считали его опасным. Но ведь это не так, удивлялась девочка. И даже знала наверняка, что бояться незнакомца не стоило. Зато она сама могла их здорово испугать.
Подойдя, она взяла дядю за руку. Никто не осмеливался перечить ей — даже темноволосый незнакомец. Ариана вновь сравнила себя с матерью, свое поведение — с ее поведением по отношению к Нелли.
Все это очень понравилось девочке.
— Меня зовут Ари, — представилась она.
— А меня Джастин, — последовал тихий ответ. Вообще, диалог происходил в напряженной тишине.
— Я приглашена на вечеринку, — похвасталась Эмори-младшая. — К Валери.
Опомнясь, Джейн Штрассен подошла, чтобы взять приемную дочь на руки. Тут вперед выступил Грант: положив руку на плечо брату, он заставил того отвернуться.
Наконец Джейн унесла воспитанницу — что от нее и требовалось.
— Проклятие, — бросил Грант, едва братья вошли к себе домой. — Не застынь они все столбами, ничего не случилось бы. Ровным счетом ничего. А девчонка все мигом смекнула. И подумала, будто началось какое-то представление.
— Мне пришлось взглянуть на нее, — выдавил Джастин.
Но не смог сказать почему. Разве потому, что именно она и была Ари. Но Уоррик-младший не мог поверить в это до самого последнего момента.
7
— Спокойной ночи, деточка! — пожелала мать, целуя ее. Вытянув руки, Ари обняла маму и тоже расцеловала.
Мама вышла, и стало совсем темно. Ари повернулась, устраиваясь поудобнее вместе с любимой куклой. Сегодня она до отвала наелась пирожных, которые обильно запивала пуншем. Закрывая глаза, она неизменно видела перед собою разряженных в блестящие одежды людей. Вспоминала, как Олли принес ей пирожное. И как люди разглядывали ее. Вечеринка у Валери удалась. Там играли на электронном клавесине, там веселились от души, разыгрывая подарки. Ей досталась осыпанная блестками звезда. Валери выиграл мяч. Только жаль было разбитой по оплошности лампы госпожи Шварц.
В самом деле, Новый год — это здорово!
— С ней все в порядке? — уже в спальне поинтересовался Олли, расстегивая хозяйке платье. Джейн кивнула. — Госпожа, прошу прощения…
— Хватит об этом! Больше не тревожься на сей счет. Все так и должно быть, — бросила госпожа Штрассен, и с серебристым платьем было покончено — оно стремительно соскользнуло с плеч хозяйки и приземлилось на спинку стула. Но Олли все еще было не по себе.
Впрочем, как и самой Джейн — ведь идея, если на то пошло, принадлежала братьям Наям.
Ольга не слишком щадила дочь даже на публике, повсюду таскала ее за собой, точно бездушный маленький манекен, подвергая наравне с собою всем жизненным тяготам; при таком воспитании чувствительная девочка наверняка сильно страдала.
А завесу секретности не приподымешь. И потому из всех напряженных моральных климатов подходящим был только ресионский.
Само Семейство. С его разнообразно-гнусной славой.
Побольше сахара в девчонкину систему обмена веществ, подвергавшуюся частым перегрузкам, побольше запретов и наставлений, обещаний награды — и, как следствие, укрепление надежды на то, что четырехлетний ребенок получит нужные задатки в нужном объеме.
Но в глубине души Джейн испытывала отвратительную тоску.
8
Запахнув поплотнее пальто — они с Грантом пересекали открытое пространство между жилым и служебным корпусами — Джастин глубже засунул руки в карманы. Несмотря на утреннюю прохладу, шли братья не спеша — в первый день нового года никто никуда не торопился.
Уоррик-младший остановился у пруда и, наклонившись, принялся кормить рыбок. Рыбы знали его и потому уже ждали, собравшись под приметным лотосом с побуревшими краями. Рыбки прекрасно прижились в расположенном между корпусами пруду, став любимцами ресионской детворы, производили на свет потомство и с явным безразличием относились к тому, что прибыли на Сайтин с другой планеты.
Здесь — значит здесь. Пожилая белая рыба с оранжевыми пятнами стала брать корм из рук Джастина, когда тот был еще мальчишкой-сорванцом; теперь братья Уоррики приходили к пруду каждый день, поскольку после отъезда отца старались бывать на улице почаще. А уж по утрам они и вовсе обретались здесь постоянно.
Установленные на крышах и фасадах слуховые тарелки были в состоянии уловить разговоры братьев откуда угодно. Но служба безопасности наверняка предпочитала не утруждать себя лишний раз и потому проверяла положение дел периодическим прослушиванием квартиры двух молодых программистов-дизайнеров, которые уже много лет не причиняли ей никакого беспокойства. Служба безопасности могла устроить им психодопрос в любое время. То, что допросов не было, означало отсутствие интереса к персонам братьев Уорриков. Но тем не менее…
Тем не менее оба предпочитали вести себя осторожно.
— Она проголодалась, — пробормотал Джастин, кивая на рыбку. — Зима, а детям не до рыб.
— Вот тебе еще отличие, — отозвался Грант, усевшись на валун рядом с братом, — дети-ази всегда помнили бы…
Несмотря на неважное настроение, Джастин рассмеялся:
— Ты чертовски мнителен.
— Урожденные люди просто не замечают все прочие стандарты поведения. Чего не скажешь о нас, — обрадованно подхватил Грант. В этот момент еще одна вафельная крошка упала в пруд, и рыбка проворно подхватила ее, пустив по водной глади крохотные волны, раскачавшие лотос. — Уверяю, все трудности при контактах с иными мирами — обычные предрассудки. Лучше посылать на такие дела нас.
— И это заявляет парень, утверждающий, будто в Новгороде все чужое.
— Для нас с тобой. Я бы вообще не беспокоился…
Наступило долгое молчание. Джастин, все еще держа салфетку, в которой принес корм, пробормотал:
— Хоть бы какое местечко подыскать!
— Не беспокойся об этом, — посоветовал ази, явно имея в виду не Новгород. Тотчас тень снова напомнила о себе, и налетевший ветер опять принес холод. — Не надо. Все и так хорошо.