– Можно узнать причины столь внезапных изменения? Помнится, ты говорила мне, что хочешь семью, детей. Что вдруг изменилось?
Многолетний опыт вести разговоры в любой стрессовой ситуации и умение держать себя в узде играет мне на руку. Я не ору как припадочный на беременную женщину и не стучу кулаком по столу. Мой голос спокоен и лишен каких-либо эмоций. Это Полину напрягает. Я вижу по выражению ее глаз. Она явно рассчитывала на другую мою реакцию и теперь пытается сообразить, как все обыграть в свою пользу.
– Тут такое дело…
Полина облизывает губу, поправляет волосы, отводит глаза в сторону. Я терпеливо жду. Жду ее откровений о том, чем она занималась все это время, когда от меня ушла. Но она молчит. Упрямо молчит.
– Почему ты с этой радостной новостью не пошла к отцу своего ребенка?
– Потому что он оказался настоящим мерзавцем! – лицо Полины вспыхивает. – Я к нему всей душой, а он попользовался мной и бросил! Не могу же я теперь рожать без мужа!
– Почему? В мире полно историй, когда женщина рожает без мужа.
Полина не вызывает во мне ни грамма сочувствия. На произвол судьбы кинуть совесть не позволяет, но и брать на себя ответственность за чужого ребенка не хочу. Полина поставила точку в наших отношениях, на запятую я исправлять не желаю. У меня теперь в жизни есть другая женщина и другой ребенок, которые стали мне очень близки.
– А что люди скажут? Ты подумал?
– Когда ты подавала на развод, ты не думала, что скажут люди.
– Это было другое!
– Не думаю.
Разговор начинает утомлять. На какое-то время за столом возникает пауза. Я совсем не ощущаю вкуса еды, хоть и знаю, что местный повар прекрасно готовит. Полина с большим аппетитом уплетает все ею заказанное. Поглядываю на жену, отмечаю, что щечки ей больше идут, чем скулы. Все же беременность ей к лицу.
– Я надеюсь, ты не собираешься в суде говорить о своей беременности?
Глоток воды застревает в горле, когда встречаюсь со взглядом Полины. Пояснительную бригаду приглашать нет нужды. Сглатываю и дрожащей рукой ставлю бокал.
– Полина!
Меня накрывает вся гамма чувств, которую и словами сложно описать. Сначала мне хочется схватить супругу и хорошенько ее встряхнуть, потом просто молча встать и идти готовиться к суду. Справка от врача о моем мужском здоровье скажет судье о том, что Полина носит не моего ребенка. В итоге я как болван сижу и просто смотрю на свою а-ля бывшую жену и не знаю, что сказать.
– У меня появилась другая!
Мои слова вылетают быстрее, чем я их успеваю обдумать. Судя по вскинутым в удивлении бровям, Ольга Петровна не донесла Полине об изменениях в жизни дома.
– И ребенок у меня тоже есть.
При упоминании малышки в груди сразу становится тепло и сразу же захотелось поехать домой. Переступив порог дома, увижу Надю с Верой на руках. Девчушка тут же потянется ко мне, я спешно переоденусь, чтобы потом от души наиграться с Вернучиком под ласковым взглядом Нади.
– Это шутка? – Полина недоверчиво смотрит, хмурится. – Я когда уезжала, ты был один.
– Когда ты уезжала, я был один, но как ты понимаешь, вакантное место долго не пустует. Тем более я, хоть и дефектный, но жених что надо.
– Как ты мог? – серые глаза наполняются слезами. Я протягиваю Полине салфетку. – Я не думала, что ты так…
– Как? Молча. Ты же смогла, – мое замечание смущает жену. – Ты кинулась в новые отношения, как в омут, спеша реализовать свои мечты. Я тоже человек, не обязан умирать от тоски и надеяться на твое возвращение. Все, чем я могу тебе сейчас помочь, это предоставить своих юристов для решения вопросов с отцом твоего ребенка. Ты знаешь, что мои юристы душу вытрясут, но выгодные пункты выбьют.
Возникшая решимость в глазах Полины заставляет напрячься и ждать подвоха. Ее настроение меняется со скоростью света, не успеваешь уследить.
– Я не дам тебе развода. Скандал тебе не нужен, я знаю, как ты печешься о репутации своей компании. Поэтому в твоих интересах пойти мне навстречу, – пауза как дамоклов меч между нами. – Выбор за тобой.
Полина не озвучила угрозы, но мне это и не нужно. Любой скандал бросит тень не только на мою репутацию, но и на репутацию компании. Я много лет работал, избегая любые намеки на что-то грязное и постыдное. Непристойная слава подорвет доверие компаньонов, партнеров и клиентов. А женщина, надежды которой не оправдали, может оказаться очень мстительной. Тем более в положении.
Я знаю, если Наде все разложить по полочкам, она поймет. Только она не останется. Мне придется ее и Веру отпустить. Оторвать от себя. Вырвать с куском сердца. Проще умереть.
16 глава
– Надежда –
Ожидание самое невыносимое чувство, которое только есть. Я без конца смотрю на часы, мысленно подгоняя стрелки часов. Мне хочется поговорить с Богданом, получить ответы на вопросы и расставить точки. Эти загадки в прошлом, тайны с Лидой меня порядком достали.
В восемь вечера я слышу, как открываются ворота, заезжает машина. По привычки бегу к входной двери с Веруськой. Привыкли встречать Богдана после работы. Несмотря на бурю в душе, я стараюсь быть внешне спокойна, но мне хватает одного взгляда на лицо Коршунова, чтобы понять его состояние. Он подавлен. При этом, увидев нас, силится улыбнуться.
– Как вы провели время без меня? – Богдан кладет свой портфель на стеклянный стол, забирает у меня Веру. Та сразу же радуется такому вниманию.
Мы перемещаемся в гостиную. Коршунов лавирует между игрушками, стараясь ни на что не наступить. Я сажусь в кресло и терпеливо жду, когда придет время разговора. Разглядываю Богдана, слушая его воркование с малышкой. Сегодня его голос звучит как-то странно. Немного сдавлено, немного грустно и с большой теплотой. Когда Вера хватает галстук и сует его в рот, Богдан с мягкой улыбкой разжимает крохотные пальчики.
– Это невкусно, Вера. Она, наверное, кушать хочет? – поднимает на меня до невозможности уставшие глаза. Я растягиваю губы в ободряющей улыбке.
– Да, время уже купания, ужина и баиньки.
– Тогда займись ей, – Коршунов подходит ко мне, передает Веру. Малышка недовольно кряхтит и не желает сидеть у меня на руках. Тянется к Богдану. – Она хочет к тебе.
– Я вижу, но мне сейчас нужно поработать, – треплет Веруську по макушке, проходит мимо нас. Я спешно встаю на ноги, крепко удерживая маленькую непоседу.
– Богдан! – окрикиваю Коршунова, он оборачивается. – Мы можем с тобой позже поговорить? Это важно.
– Хорошо. Как Вера уснет, приходит в кабинет, я буду там.
– Угу, – мог бы и не говорить, где будет, тут и без подсказок понятно, что работать будет в кабинете. Наверное, какой-то проект оказался убыточным. Или сделка сорвалась. Должна быть веская причина, по которой Коршунов такой подавленный и очень задумчивый.
Процесс купания в этот раз не растягивается на час-полтора. Я даю Верунчику полчаса поплескаться в ванной, поплавать, а потом быстренько ее мою и одеваю с слипик. И хоть малышка явно не желает спать, протестует голосом, бутылочку со смесью берет с удовольствием. Похлопывая малышку по спинке, слегка качая, жду, когда глазки окончательно закроются, а соска вывалится изо рта. Выжидаю еще несколько минут, перекладываю Веру в кроватку, постояв рядом и убедившись, что она крепко спит, включаю видеоняню. Трансляцию буду подглядывать на телефоне.
На цыпочках покидаю детскую, неторопливо, хоть и трудно себя сдерживать, направляюсь в кабинет. Все это время я не думала о разговоре, не продумывала вопросы и ответы. По месту сориентируюсь.
В кабинет верхний свет выключен, горит только настольная лампа и торшер возле кресел. Сам Богдан сидит за столом и что-то сосредоточенно изучает на мониторе. Я замираю и задерживаю дыхание. Он меня не замечает, и это дает мне время немного им полюбоваться.
После работы сменил строгий костюм на футболку-поло. Судя по влажным волосам, успел принять душ. Кажется, Богдан пытался водой смыть навалившиеся проблемы, но видимо не помогло, раз сейчас хмурится. Документ, который изучает, отражается в стеклах его очков. Сжаты губы признак недовольства, а так с трудом догадаешься, какое у него настроение.
– Богдан, – тихо подаю голос и подхожу к столу. Коршунов отрывается от монитора, переводит на меня сосредоточенный взгляд. Уголки губ слегка приподнимаются.
– Садись, – он кивает на мягкий стул возле стола, я с готовностью на него сажусь. Кладет руки на стол, переплетая пальцы в замок. – О чем ты хотела поговорить?
– С тобой все в порядке?
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– Интуиция. Ты выглядишь озабоченным.
Богдан вздыхает, опускает глаза на свои руки и разглядывает их. Думает. Как бы мне сейчас хотелось иметь способность читать мысли, тогда не было бы этого томительного ожидания.
– Да, кое-что случилось. Я бы не хотел, чтобы прошлое касалось настоящего и будущего, но иногда оно без спроса вторгается и выдвигает свои требования.
– Полина вернулась? – догадалась я.
– Да. Более того, вернулась она беременная.
– Что? – моему удивлению нет предела. – От тебя?
– В этом мире случаются чудеса? – иронизирует Богдан, смотря на меня сквозь линзы очков. – Нет, не от меня. Но суть в том, что наш суд может отложить вопрос с разводом, пока не родится ребенок.
– А если предоставить медицинское заключение о том, что ты биологически никак не можешь быть отцом ее ребенка, суд пойдет на встречу?
– Пока этот вопрос не спрашивал у своих юристов. Я просто хочу быть с тобой предельно честным и ничего не утаивать. Надеюсь, ты понимаешь сложившуюся ситуацию и не будешь пороть горячку в принятие тех или иных решений.
– Например? – пытливо смотрю на Коршунова. Днем я готова была уже паковать чемоданы и без оглядки покинуть этот дом и этого мужчину. Сейчас причина моего недовольства выглядит такой ерундовой, что и говорить о ней не хочется.