Сижу ни жива ни мертва в его кабинете и жду, когда он придет. В конверте снимок узи и его описание, потому что по снимку ничего не понятно. Всего лишь какая-то непонятная точка. Зато под снимком есть комментарий врача: «беременность три-четыре недели».
Максим влетает в кабинет, словно вихрь, и замирает на пороге.
— Что ты здесь делаешь? — я слышала, как он только что наорал на Наташу и велел принести кофе. — Не кабинет, а проходной двор! Я думал, у тебя уже закончилась стажировка, — слова мужчины больно задели.
— Пришла повидаться и кое–что показать, — вся моя решимость катится под откос.
— Повидалась? — вопрос резкий, я бы даже сказала, грубый. — Покажешь потом, мне сейчас некогда, — Максим красноречиво показывает мне на дверь. Стою словно мне на голову ведро с ледяной водой вылили.
— Ты меня выгоняешь? — сглатываю ком.
— Катя, послушай, — вижу, что Максим злится и выплескивает все на меня. — Я понимаю, что мы не подписали в итоге тот чертов договор и ты считаешь, что можешь вот так приходить ко мне в кабинет и ждать меня в мое отсутствие. Но это не так. Да, мы встречаемся и ты нравишься моей матери. Но на этом все.
— Объясни, — у меня по спине пробегает холодок от понимания, что сейчас происходит.
— Да что объяснять! — мужчина вспылил. — Ты не могла подождать до вечера? В чем срочность? У меня сейчас встреча, от которой зависит многое, а я, вместо того чтобы к ней готовиться, с тобой разговариваю.
— А если у меня что-то важное? — Максим просто отмахивается от меня, как от назойливой мухи.
— Да что у тебя может быть важного? Пятерку получила? Практику защитила? Поздравляю! Если на этом все, то позволь мне поработать. Увидимся вечером, — Максим даже не смотрит на меня.
— Не увидимся, — я сглатываю подступающие слезы и убираю в сумку конверт, который хотела отдать Белову.
— Ты уезжаешь? — наконец-то мужчина поднял на меня взгляд.
— Я тебя бросаю, — аж у самой мороз по коже побежал от этих слов.
— Что? — вот сейчас-то Максим отложил все свои дела и даже вышел из-за стола. — Ты что делаешь? Ты меня бросаешь? — ох как мои слова задели его за живое. Он аж в лице изменился.
— Это то важное, что я тебе хотела сказать, — на долю секунды у меня на губах появилась злорадная улыбка. — Мы и так затянули с этим. Сам расскажешь своим родителям, что я тебя бросила?
— Расскажу, — Максим смотрит на меня злым, я бы даже сказала, ненавидящим взглядом. Мне кажется, я растоптала его самолюбие, уничтожила. Конечно, какая-то мышь серая решила бросить его, самого Максима Белова.
— Тогда всего хорошего. И не звони мне больше, — разворачиваюсь на каблуках и иду к выходу из кабинета.
— Не переживай, я занесу твой номер в черный список! — раздается мне в спину, и я покидаю кабинет.
Может, я поступила и неправильно, не сказав мужчине, что я от него беременна, но пренебрежение я прощать не буду. А оно будет всегда, потому что он не видит во мне ровню себе. Не стоило нам что-то и начинать. Слишком у нас разный социальный уровень.
— Ты серьезно? — мужчина смотрит на меня недоуменно. — Я на тебя наорал, а ты развернулась и просто ушла?
— Да, — я кивнула.
— Но это же детский сад какой-то! — Максим в шоке от моих слов. Вернее, от того, как необдуманные грубые слова круто изменили его жизнь. Впрочем, и мою тоже. — Надо было еще раз попытаться. Ты же знаешь, я немного неадекватен по утрам, а тогда был самый неудачный день в моей жизни.
— В смысле? — я нахмурилась, не понимая, о чем он говорит.
Пять лет назад, последний день стажировки.
Максим
— Да чтоб тебя! — стою на обочине с чашкой кофе в бумажном стаканчике, а с меня стекает вода. Мимо меня только что проехал лихач и окатил грязной водой из лужи. А все почему? Потому что лопнуло колесо, я въехал в крыло соседней машины. Ладно еще хотя бы удалось договориться с пострадавшим водителем на месте, а то так бы торчал еще на дороге и ждал ГАИ. Мою машину забрал эвакуатор, а я решил купить кофе, пока жду такси. Хотел же, главное, как лучше. Выпить кофейку, чтобы не быть злым и раздражительным на работе с утра. Естественно, мокрым и грязным я не могу поехать в офис. Мне надо переодеться. Поэтому я дождался такси, доехал до дома, привел себя в порядок, после чего снова вызвал такси и попал в самый час пик. То и дело поглядывал на экран телефона, ожидая звонка от партнеров. Но все равно вздрогнул, когда он раздался.
— Доброе утро, — решительно поздоровался один из помощников делового партнера, с которым у меня сегодня была назначена встреча и на которую я нещадно опаздывал. — Мы немного задержимся, — произнес парень, а я облегченно выдохнул, потому что как раз набрал в легкие воздух, чтобы извиниться и сказать, что опаздываю.
— Ничего страшного, все хорошо, — я сделал самый беспечный тон, на который был способен. — Ко скольки вас ждать?
— Думаю, в течение тридцати-сорока минут мы приедем. Но у меня есть небольшая просьба к вам, — мужчина сделал паузу, а я напрягся, предчувствуя неладное.
— Слушаю вас, — если они попросят изменить контракт, то это снова отодвигает дату подписания, а значит, мы можем нарушить даты и по другим договорам. А это попахивает неустойкой.
— На прошлых переговорах вам ассистировала девушка-блондинка, — начал говорить собеседник, а я уже понимаю, к чему он клонит. — Мой босс хотел бы, чтобы она после переговоров сопроводила его в гостиницу. Ну, вы понимаете, — и парень замолчал, дав додумать мне все самому.
— Прошу прощения, но это была практикантка. И она у нас уже не работает, — ответил, а сам молился, чтобы приехать в офис раньше них и успеть спрятать Катю в подсобку.
— Очень жаль, но ничего страшного. Мы будем через полчаса, — мужчина положил трубку.
Я посмотрел на часы и поторопил таксиста, обещая накинуть ему за спешку. Но мне сегодня катастрофически не везло. Когда я влетел, практически вбежал в свой кабинет, увидел Катю. Говорить ей о том, что ее решили получить в качестве презента в честь удачной сделки, я не стал. Не стоит шокировать девушку, но и выпроводить ее не удалось. Вместо этого я на нее накричал, а она меня бросила и ушла. Я думал, пройдет день и она пожалеет и вернется. Но прошел день, второй, третий. И ничего не изменилось. Значит, она меня не любила, а просто банально использовала. Я сдержал слово и внес ее в черный список. Даже по рукам себя бил каждый раз, когда хотел позвонить. Нет, она растоптала мою гордость, и бегать за ней я не буду.
Сейчас
Катя
— А сказать нормально ты не мог? — окончание фразы получилось слишком громким, и Варя заворочалась, а я постаралась успокоиться. Палата ребенка — не лучшее место для выяснения отношений. Однако, видимо, другого у нас не будет.
— Ты вообще-то тоже могла засунуть свою гордость куда подальше, прийти и рассказать про беременность. Это вообще-то веский повод, чтобы увидеться, даже если я тебя так сильно обидел и был тебе неприятен! — Максим чувствовал свою вину и теперь просто банально оборонялся и пытался переложить на меня ответственность за то, что Варя оказалась без отца.
— А я и приходила. Через месяц, — я горько усмехнулась. — Узнала о тебе много нового.
— И что же? — Максим нахмурился и внимательно на меня смотрел, а я окунулась в воспоминания.
Пять лет назад, разговор с Наташей.
Приходить в офис ужасно не хотелось, но не хватало всего одной-единственной подписи в заключении по практике. И идти пришлось. Пока я настраивалась, решила, что это судьбе угодно, чтобы мы поговорили с Максимом еще раз. Тем более мама настаивала. Она советовала все же сказать отцу ребенка, что он скоро станет папой и, возможно, все изменится. Для меня же эта ситуация была просто унизительной до глубины души. Даже при благоприятном исходе нашего разговора я видела свое будущее лишь в серых тонах. Максим будет давать мне денег, как подачки нищенке. А я буду полностью от него зависима. Но в тот момент я все же засунула гордость куда подальше и пошла в офис. Пропустили меня без проблем, и я поднялась к приемной Белова. Но в приемной никого не было. Я замерла, не зная, что делать. Постучала в кабинет, но в ответ тишина. Открывать дверь не решилась, прислушалась. Из кабинета Максима ни звука. Но вот из кухни были слышны всхлипы.
Иду туда и застаю Наташу, всю в слезах, плачущей над какой-то бумажкой, лежащей на столе. Заметив меня, она сперва дернулась и скомкала бумагу, но так и осталась сидеть на своем месте.
— Тебе чего? — вежливостью в ее тоне и не пахло.
— У меня пары подписей в документации по практике не хватает, — я показала дешевую пластиковую папку, что держала в руках.
— Белова нет, — и Наташа снова всхлипнула.
— А когда он будет? — я почему-то огорчилась, что не увижусь с Максимом. Вот только что, буквально полчаса назад, не хотела его видеть, а сейчас расстроилась.
— Не знаю, — девушка сверкнула на меня злым взглядом. — Да пусть он вообще не появляется! Пусть он провалится, чертов зажравшийся мажор!
— За что ты на него так? — слова девушки меня удивили.
— Это все он виноват, он! — и Наташа швырнула скомканный лист бумаги на стол, а сама уронила голову на руки и зарыдала. — Ненавижу его!
Я взяла лист бумаги и разгладила его на столе. Это было медицинское заключение Наташи, в котором говорилось, что ей поставлен диагноз «бесплодие».
— А он-то здесь при чем? — я удивленно посмотрела на секретаря, которая словно на пружине вскочила и начала наступать на меня, потряхивая перед моим лицом скомканным листом, который схватила со стола.
— Да потому что я сделала аборт от него! А теперь у меня никогда не будет детей! — выкрикнула мне в лицо, словно в этом была моя вина.