— Я тебя даже не замечу, — отмахнулся мужчина, и я понимаю, что это он не только про сегодняшний день. Это он про меня в принципе. — Ты пока ешь, расскажи мне про себя.
— Зачем? — напряглась. Только что сказала, что не заметит, и тут же «расскажи».
— Ну, мама будет у меня про тебя спрашивать, и я не хотел бы плавать в этом вопросе, — мужчина пододвинул мне тарелку, но как-то кусок в горло не лез. Я сидела и ковырялась в еде на тарелке.
— Мне нечего о себе рассказывать, — я искренне постаралась припомнить за собой что-то этакое, что может быть интересно собеседнику. — Окончила школу с золотой медалью, поступила в институт, вот и его оканчиваю.
— Информативно, — усмехнулся Белов. — А кто твои родители?
— Мама — преподаватель в институте. Отец погиб, когда мама была беременна. Так что я его не знаю, — если честно, я рассказала официальную версию. Повисла пауза, а потом я по какой-то неведомой причине решила рассказать то, что узнала не так давно. — На самом деле отец бросил нас, когда мама забеременела.
— Откуда ты знаешь? — мужчина нахмурился и внимательно посмотрел на меня. Меня же словно прорвало. Я никогда никому не рассказывала, что мне удалось выяснить и разузнать. Даже в разговоре с мамой я не стала поднимать этот разговор.
— Нашла письмо бабушки, которое мама хранила много лет. Это письмо прислала папина мама, когда уже я родилась. Она просила в письме разрешения видеться со мной, но, судя по всему, письмо осталось неотвеченным, а мы сменили город и фамилию.
— Как ты все это узнала? — Белова заинтересовал мой рассказ. Кто бы мог подумать, что ему будет интересна эта часть моей биографии. Хотя чужое грязное белье всегда всем интересно.
— Провела небольшое расследование и выяснила, что папа с мамой поженились еще в институте. Мама очень сентиментальна и хранит много фотографий. А как ты знаешь, раньше на фото часто ставили даты события, что на нем запечатлено. Мама отца была категорически против этой свадьбы, это я поняла из письма. Но она не предпринимала ничего, так как полагала, что время все сделает само и мои родители разойдутся и без ее помощи. Так как были, по сути, очень разными людьми.
— Но что-то произошло? — спрашивает мужчина.
— Да, мама забеременела и, естественно, сказала об этом мужу, — я кивнула, подтверждая предположение Белова. — Но вместо радости разразился скандал, и отец избил и выгнал мать из дома.
— Из-за чего? — Максим уставился на меня удивленно.
— Он обвинил ее в измене, — объяснила причину скандала. У меня перед глазами стояло то самое письмо. — Оказывается, что отец в детстве переболел какой-то болезнью, и у него могло быть детей.
— Тогда откуда взялась ты? — Максим откинулся на спинку кресла, даже забыв про обед.
— Все просто, — я усмехнулась. — Это ему сказала его мать, моя бабушка. Она сразу поняла, что моя мама беременна. Еще до того, как та сама это поняла. И заранее подготовила почву для скандала. Сказала, что скрывала всю жизнь ото всех, и от него в том числе, историю про болезнь. Из-за отцовского бесплодия была против свадьбы, не решалась ему сказать и долго мучилась из-за этого. В общем, навешала ему лапши на уши. Ну и, естественно, он подумал, что мама нагуляла ребенка и решила на него повесить, а не в чудо и что ребенок его.
— А твоя мама? — Белов смотрел на меня, приподняв удивленно брови.
— Подала на развод, а после развода уехала к своей маме в деревню, — дальше уже не было ничего трагичного или интересного.
— А дальше? — оказывается, вот что надо было рассказать, чтобы вызвать интерес у мужчины. Вон он с каким любопытством на меня смотрит.
— А дальше родилась я, мама окончила институт, поступила дальше, окончила. Потом стала преподавать, потом пришло уже это письмо, — я отвернулась. Стало так обидно за маму, что даже слезы навернулись.
— А почему твоя бабка написала это письмо? — хочет докопаться до сути босс.
— Потому что отец погиб, а детей у него не осталось. И вот она на старости лет поняла, что любить ей некого, заботиться не о ком, да и она оказалась никому не нужной, несмотря на ее деньги, — я даже злорадно усмехнулась. Поделом ей.
— И вы переехали? — интересуется начальник.
— Да, бабушка продала дом в деревне, и мы уехали из того городка, — я не помню ту часть своей жизни. Мои воспоминания начались уже в этом городе. Вернее, сперва в пригороде, где бабушка купила другой домик, в котором мы жили. Он до сих пор стоит, и мы после ее смерти используем его как дачу. — Потом, когда мама стала преподавать, ей выделили квартиру, в которой мы до сих пор и живем. Рассказ о грязном прошлом моей семьи окончен, — я жалею, что рассказала это все. Зачем я ему душу излила, понятия не имею.
— Спасибо, что поделилась, — вместо усмешки вдруг в голосе Белова было что-то ободряющее, и он, протянув руку через стол, пожал мои пальцы, словно показывая тем самым свою поддержку.
Именно в этот момент в кабинет вошла Наташа. Я отдернула руку. Но, естественно, она заметила, что мы держались за руки.
Глава 5
Наташа принесла ноутбук, показала, как и что на нем включается. Так как нужно было работать в корпоративной программе, якобы имевшей дополнительные уровни защиты. Я кожей чувствовала неприязнь, исходящую от нее. Она была максимально сдержана, но я видела, что у нее дрожали пальцы, когда она что-то набирала, и часто путала кнопки. Раньше такого нервного состояния за секретаршей замечено не было.
Я ничего не говорила, никак не комментировала и, когда девушку ушла, даже облегченно вздохнула.
— А ты думала, вы с ней станете подругами? — оказывается, за поведением девушки наблюдала не только я, но и Белов. Хотя, как оказалось, он наблюдал за нами обеими.
— Ну, не то чтобы подругами, — я замялась, не зная, как ответить. Я все боялась неосторожным ответом навлечь на голову девушки недовольство босса.
— Да ладно тебе, не бери в голову, — отмахнулся мужчина от моих переживаний. — Если хочешь чего-то добиться в этой сфере, у тебя не должно быть ни друзей, ни подруг из числа коллег. Да, ты можешь с ними мило общаться и даже в чем-то помогать, но никакой дружбы и ничего личного. Представь, ты начальник. Твоей компании, чтобы оставаться на плаву, нужно оптимизировать процессы. И одним из рычагов оптимизации будет сокращение кадров, — Максим Валерьевич приводит вполне жизненный пример. — Как ты будешь увольнять человека, которому плакалась на домашние проблемы или которого считала другом?
— Я… — я хотела что-то сказать, возразить, но, если честно, не смогла придумать, что именно, и потому просто замолчала.
— Вот именно. Никак, — Белов был прав в своих рассуждениях, но они были такими циничными и жестокими, что просто вызывали во мне какое-то внутреннее сопротивление. Мое чувство противоречия хотело ему возразить, но я не знала, что сказать… — Ты будешь знать, что опаздывает твоя подруга, потому что живет далеко и ехать ей два часа по пробкам, а еще ребенка в детский сад надо закинуть, а он у нее плакса и ненавидит детский сад. Ты будешь ее жалеть, потому что будешь знать, что она копит на отпуск и если лишится работы, то точно никуда не поедет отдыхать и не повезет ребенка на море. А малышу очень нужен морской воздух. Ты это все будешь знать как подруга, и потому ты будешь сочувствовать и действовать в интересах подруги, а не компании, в которой ты работаешь. А такой руководитель никому не нужен.
— С чего вы… то есть с чего ты взял, что я хочу быть руководителем? — во мне кипело все от слов Белова. В этот момент я бы, наверное, призналась, что меня устроит и работа уборщицы, если бы это было разумно. Если бы он не припомнил, а он, видимо, так и сделает при подходящем случае, все мои опрометчиво сказанные слова.
— Ой, только не надо мне заливать, что хочешь всю жизнь кофе подавать и услужливо в глаза боссу заглядывать, — слова мужчины словно обожгли меня. Я еле сдерживала себя и даже сама не заметила, как сжала карандаш, что каким-то образом оказался у меня в руках, и спохватилась, лишь когда он переломился.
— Я. Не. Такая, — четко произношу каждое слово.
— Да я уже понял, — босса не впечатлил эпизод со сломанным карандашом. Он лишь слегка улыбнулся уголками губ. — И потому ты здесь со мной в одном кабинете — обедаешь и болтаешь, а она там — злится на тебя, — уже откровеннее усмехнулся Максим. — Ладно, слишком много болтовни, пора работать, — и это послужило сигналом, что мне пора заняться делом. Я еще некоторое время приводила свои мысли в порядок и пыталась успокоиться.
Холодная голова говорила мне, что мужчина вообще-то прав и рассуждает с прагматичной точки зрения, но мое сердце говорило, что так нельзя и всегда стоит оставаться человеком. И неважно, кто ты — начальник или подчиненный. Но только сердце замолчало, как голова снова приводила примеры из моего личного опыта, когда люди часто злоупотребляли, если к ним бывали лояльны работодатели или преподаватели. Да и вообще, у нас на лестничной площадке есть женщина. Мама искренне считает ее подругой, а та лишь ею пользуется. А все началось с того, что как-то они заболтались, и соседка рассказала ей, что у нее больные ноги. Дело в том, что наш подъезд образцово-показательный. У нас на лестничных площадках никто не курит, а стоят цветы в горшках, и стены у нас не просто выкрашены в мерзкий зеленый цвет, а нарисованы сносные картины лесов и полей. В общем, в нашем доме живет довольно небезразличные люди, сплошная институтская интеллигенция. Дом в свое время был передан в ведение института, где работала мама. И ей была выделена квартира, которую впоследствии мама оформила в свою собственность. Ну так вот, в подъезде было установлено дежурство по мытью полов. И где-то раз в месяц на каждую квартиру выпадала уборка. Так эта соседка настолько нажаловалась матери, что ей невыносимо больно мыть полы, что мама предложила подежурить вместо нее. Сперва это была разовая акция, но в следующем месяце все повторилось. И в следующем. Естественно, полы мыла я, но сам факт меня просто раздражал до невозможности. Я пыталась объяснить все маме, но она укорила меня в черствости и что надо быть добрее. И сказала, что, если мне сложно, она сама будет мыть полы вместо подруги. Естественно, я больше не поднимала этот разговор, чтобы не расстраивать маму и не трепать свои