Маша фыркнула: Лелька не дала народу даже пошушукаться! И высказаться не позволила. Поорать, например, вволю о череповецкой шайке-лейке, «которая понаехала и воду мутит».
Заявила, что не настолько хорошо себя чувствует, чтобы сидеть в гостиной дольше необходимого.
Народец сразу же притих. Проявляя, так сказать, лучшие черты характеров. И некоторое благородство.
Никто и бровью не повел, когда Лелька предложила всем по очереди зайти в Динкину комнату. Ровно на пару минут. И не спрашивать зачем. Мол, вор ее прекрасно понимает.
Дикая просьба!
Все таращились на Лельку ого-го как, но ртов не раскрывали. Одна Наталья не выдержала. Пробормотала едва слышно, что поспешила с диагнозом. И возможно Лелька все же получила травму головного мозга.
Сама Маша чувствовала себя полной дурой, когда тянула жребий на спичках — ну почему Лелька ей все заранее не объяснила?! И сплюнула с досады: ей выпало заходить последней. После Воблы.
Причем каждый — по требованию Лельки — должен плотно прикрыть за собой дверь. Остальные ждали его возвращения в гостиной.
Маша не посмела отказаться от этого фарса: все так все. Незачем расстраивать Лельку. Через полчаса она и сама поймет, что зря надеялась на свой дурацкий розыгрыш. И на совесть преступника.
Глупо судить по себе!
Все возвращались в гостиную с непроницаемыми лицами и вопросительно косились на Лельку. Маша же изнемогала от нетерпения и проклинала свою невезучесть — идти последней!
Зато как вошла в Динкину комнату, у нее сразу же глаза на лоб полезли от изумления: это кто ж постарался?!
Маша прекрасно помнила, что перед ужином комната выглядела как обычно. Да и Тамара — она по жребию шла первой — потом подтвердила, что застала все в идеальном порядке.
Томке всегда везет!
Ну, почти.
Маша была в шоке. Кружила в полной растерянности меж разбросанными игрушками, опрокинутыми коробками, Ритиными альбомами, Динкиными акварелями, вывернутыми из шкафов тряпками… И не знала, что и думать!
Только тут Маша поняла гениальный Лелькин замысел: убийца выдал себя с потрохами. Ведь если расспросить всех по очереди, запросто можно выяснить кто ПЕРВЫМ застал погром. Значит — зашедший перед ним и есть преступник.
…Маша застонала, сейчас ее и звезды над головой не радовали: «Ну и тупицей я себя показала!»
Значит — сцена вторая.
Подтверждающая Машино слабоумие.
Без названия.
Зато короткая.
…Лелька, когда она полезла с комплиментами, лишь засмеялась и шепнула Маше на ухо:
—Кто перед тобой заходил?
—Вобла, а что?
—Ничего. Только она запросто может сказать, что застала в комнате развал. И свалить тем самым вину на Электрона, он заходил туда перед ней. А если захочет подставить тебя, — усмехнулась Лелька, — заявит, что оставила после себя полный порядок. Получается — это ты затеяла обыск.
—Ты с ума сошла?! — возмутилась Маша.
—Почему «я»? Это для других: твое слово против Наташиного. А вот кому они поверят…
Маша мысленно отхлестала себя по щекам. Лелька снова рассмеялась:
—Мне тут кое-кто уже намекал — мол, только у тебя был настоящий мотив украсть эскизы. Остальные законным путем получали ценные подарки. Одна ты уехала бы без ничего.
—Кто?!— зарычала Маша, готовая разорвать клеветника на самые мелкие кусочки.
Лелька похлопала ее по руке и туманно «успокоила»:
—Есть тут некоторые…
—Не один? — ахнула Маша.
На что Лелька лишь с усмешкой кивнула. И Маша словно побитая пошла прочь: мало того, что опять порола чушь, так еще и на подозрении!
Маша вынужденно признала — ее недоброжелатели частично правы: мотив отличный. Вот только ей-то подобное и в голову не приходило!
Утешая себя, она пробормотала:
—Каждый судит по себе…
Маша забилась в самое дальнее кресло в ожидании развязки. Почему-то она только теперь поверила — Лелькина странная тактика принесет нужные плоды. Обязательно. Только нужно набраться терпения.
…Маша поплотнее закуталась в плед и похвалила себя: дело движется. Уже можно приступать к следующей сцене.
Она воровато оглянулась на Лельку и шепотом объявила:
—Сцена третья!
Немного подумала и добавила:
—Разоблачение.
«Начнем ее с того…»
…Пусть так — Лелька позволила всем занять свои стулья. И не задала ни одного вопроса. Зачем, спрашивается, они по очереди таскались в Динкину комнату?!
Она, Маша, хищно следила за подозреваемыми и кроме вполне понятного удивления в их взглядах, ничего не уловила. Учинивший разгром не выделялся, хоть плачь.
А она-то считала звездой себя!
Наивная.
Среди них уж точно есть настоящий артист. Почти гений. Причем не на сцене, а в жизни. Вот только кто?
Если честно, Маша так и не поняла, зачем вору понадобилось громить Динкину спальню. Или он пар спускал?
Лелька, в отличие от нее, ничуть не нервничала. Просто спросила:
—Никто не хочет признаться, что сделал попытку украсть эскизы?
Маша едва не подпрыгнула от изумления: это еще что за финт?! И не одна она недоумевала. Все переглядывались. Лелька так странно выделила голосом «сделал попытку».
Наталья привстала и с места выкрикнула:
—Только попытку? Разве кражи не было?
—Только попытку. Кража не состоялась. Правда, не по вине вора.
—Сознавайся, гад, а то на наживку раздергаю, — зарычала со своего места Маша.
В гостиной повисла напряженная тишина. Гости с большим подозрением оглядывали друг друга.
Софи печально вздыхала и делала вид, что читает. Вера Антоновна стояла, прислонившись к косяку, и скептически посмеивалась. И про блюдо серебряное в своих руках забыла.
Маша с горечью констатировала:
—В несознанку ушел. Партизан, чтоб его! Давай, Лелька, дожимай эту сволочь.
Лелька кивнула.
—Придется. Хотя… даю еще один шанс.
—Ха-ха! — довольно кротко высказала свое мнение Маша.
—Честно говорю — я знаю вора. И если он не захочет повиниться сам, открою имя. Пока же, чтобы не считал — я его просто пугаю — изложу некоторые факты. Думаю, вор их оценит.
Лелька помолчала. Остальные ждали. Лишь Наталья вскочила, ее глаза горели, руки рефлекторно то сжимались, то разжимались.
Маша мысленно даже посочувствовала ей. Она-то уже догадывалась, кто вор. И не понимала, чего глупая Вобла тянет, на что надеется.
Лелька спокойно сказала:
—Первое — все мы знаем: кража произошла перед завтраком. Потому что еще утром эскизы висели на месте.
—Точно,— угрюмо подтвердила Вера Антоновна.
—Второе — сразу после завтрака Динка пошла в свою комнату, она обещала Софи наклеить свои акварели на картон и подарить. А когда зашла, кое-кто уже занимался этим. Показал Динке готовые работы и потом помогал клеить. Наверное, до доброте сердечной.
Маша мертво вцепилась в столешницу и закричала:
—Я поняла! Этот гад спрятал Левитана под Динкиными работами! Я сейчас их все прощупаю! Он… она элементарно заклеила их! Может, они висят на своих же местах! Здесь!
Теперь не одна Наталья стояла, остальные тоже повскакивали с мест. Вера Антоновна уронила поднос. Софи — книгу. Лелька укоризненно воскликнула:
—Да нет же, Маша! Почему ты всегда спешишь?
Маша растерянно пролепетала:
—Нет? Почему нет?
—Потому что Динкины работы постоянно рассматривают, слишком рискованно их использовать, — терпеливо объяснила Лелька. — Софи, например, выбирала из них уже позже, могла заподозрить неладное: холст под листом обычной бумаги отлично бы прощупывался.
—Тогда… тогда при чем…— Маша едва не плакала.
Лелька ободряюще улыбнулась ей и заявила:
—А ведь ты мой главный свидетель!
—Я?!
—Да. Именно ты видела в тот же день пропавшие эскизы.
—Я… я вообще никогда их не видела, клянусь,— испуганно запротестовала Маша.
Она в жизни себя так отвратительно не чувствовала! Особенно когда поймала недружелюбные, подозрительные взгляды Веры Антоновны и Элечки.
Маша побледнела: а она-то всегда считала Лельку подругой!
—Не клянись,— негромко посоветовала Лелька.— Ты просто не знала, что это Левитан.
—Но…
—Вспомни, ты вчера вечером смотрела с Динкой альбомы.
—Смотрела,— неохотно призналась Маша, чувствуя как на ее руках защелкиваются наручники.
—Правильно, — порадовалась Лелька.—Их никто не трогал, все изучили в первые дни. Именно поэтому… Короче, перед тобой один из альбомов держал вор!
—Да-а? — поразилась Маша, только сейчас сообразив, что Лелька ни в чем ее не подозревает. И виновато буркнула: — Но я смотрела лишь один альбом. Ритин. Там… там на обложке чайки над скалами, я запомнила.
—Прекрасно, — похвалила ее Лелька. Приподняла голову с подушки и воскликнула: — Третье — у меня есть свидетельница, которая видела украденные полотна! Ясно — КЕМ наклеенные в альбом.
—Если она их запомнила,— небрежно бросил кто-то.
—Запомнила,— успокоила Лелька.— Я случайно слышала ее комментарии. А потом кое-что сопоставила.
Маша нетерпеливо крикнула:
—Да что я видела-то?!
—Не нервничай,— одернула ее Лелька.— Просто скажи нам, что тебе больше всего запомнилось.
Маша тупо молчала. Лелька попыталась помочь. Спросила:
—Все рисунки были карандашные?
—Нет,— тут же оживилась Маша.— Это-то я точно помню! Больше акварель. А в самом конце,— после них лишь пустые листы — Рита даже маслом писала!
Маша сочувственно покосилась на Софи и тихо сказала:
—Мне все понравилось, но последние два рисунка — вообще отпад. Я даже поняла, почему ты, Лелька, тратишь деньги на картины.
—Как раз это-то я и услышала,— усмехнулась Лелька.—Ты вслух воскликнула.
—Дурацкая привычка,— смущенно пробормотала Маша.— Меня из-за нее в детстве иногда шизиком дразнили.
—Не скажи,— возразила Лелька.— Мне она помогла. — Лелька немного помолчала и попросила: —Теперь опиши коротко эти два эскиза.
Маша виновато пожала плечами.
—Я не очень-то умею говорить…