Вот являл собой маленькую парковку с парой столиков и побитым знаком с указанием рабочих часов кемпинга (круглосуточно, с 10 вечера до 6 утра «тихие» часы), бронирования (отсутствует), удобств (два «химических туалета», что бы это ни значило) и стоимости суточной стоянки (10 долларов, класть в ящик). «Огонек» был открыт круглый год, максимальный срок стоянки составлял две недели, ближайшим городом, как Джейк уже выяснил, был Клэйтон, в пятнадцати милях. Ни дать, ни взять, у черта на рогах.
Но природа поражала красотой. И тишиной. Лес был такой густой, что Джейк мог только воображать, каково здесь ночью. В таком месте меньше всего на свете хотелось попасть в неприятности, не говоря о чем-то с риском для жизни. Или, рассуждая от противного, это место было идеальным для подобных неприятностей.
– Могу показать, на каком участке это случилось.
Джейк пошел за Майком вдоль ручья, потом они повернули налево, миновали два-три пустовавших участка, на каждом из которых виднелось кострище и площадка для палатки, и углубились в чащу.
– А больше никого тут не было той ночью?
– Был занят еще один участок, но видите, как тут устроено. Они прилично разнесены, по разным тропинкам. Даже если бы сестра и знала, что рядом кто-то есть, вряд ли бы она смогла их найти, особенно в темноте. А если бы и нашла, сомневаюсь, что это бы ей помогло. Там была пара стариков из Спартанбурга. Проспали всю ночь, утром вышли к машине, выбросить мусор, и увидели на парковке главного пожарного и кучу парамедиков. Ни сном ни духом.
– Так в какую сторону она пошла за помощью? Сестра. К дороге?
– Ага. Две мили отсюда до главной дороги, а когда дошла, там ни единой машины – еще бы, в четыре утра. Только часа через два показался кто-то. Она к тому времени прошла еще пару миль к Сосновой горе. Ночь была холодная, а на ней только толстовка и шлепки. Люди даже не думают, как холодно в горах бывает. Даже в августе. Но они, похоже, подготовились.
Джейк нахмурился.
– В смысле?
– Ну, у них был обогрев, так ведь?
– То есть типа электрический обогреватель?
Майк, стоявший чуть впереди, обернулся к Джейку.
– Не электрический. Пропановый.
– Из-за него пожар случился?
– Готов побиться об заклад! – сказал Майк, смеясь. – Обычно волнуешься насчет цэ-о-два с этими малютками, но лучше их не ставить ни с чем горючим и ничего не класть на них, и не оставлять, где их могут повалить. Новые сигналят, если повалятся. Там датчик такой, звуковой. Но тот был не новый, – он пожал плечами. – В общем, мы думаем, в этом дело. Она сказала коронеру, что вышла в туалет среди ночи. Прошла дотуда, где мы оставили машину. Ее не было минут десять. Потом она сказала, что могла задеть его, когда выходила. Может, перевернулся. Она была никакая, когда рассказывала об этом.
Майк замолчал. Они стояли на прогалине, футов тридцать в длину. Джейк смутно различал звук речки за шумом ветра и скрипом высоких сосен и пеканов. Майк засунул руки в карманы. Его туземная бравада куда-то делась.
– Значит, прямо здесь?
– Ага. Палатка там стояла, – он кивнул в сторону ровной площадки.
Рядом виднелась углубление для костра, давно не использованное.
– Настоящая жопа мира, – сказал Джейк неожиданно для себя.
– Ну да. Или центр вселенной, если нравится жить на природе.
Джейк подумал, нравилось ли Розе и Дианне Паркер жить на природе. Он снова отметил, как мало знает о них и как многое из того, что он думал, что знает, оказалось неверным. Вот что бывает, когда узнаешь о ком-то из романа – чужого или своего, без разницы.
– Очень жаль, что у нее не было телефона, – сказал Джейк.
– Был, но в палатке, а когда она вернулась, полыхал огонь. Он просто сгорел, как и все остальное, – Майк помолчал. – Хотя он все равно бы здесь не заработал.
Джейк посмотрел на него.
– Что?
– Телефон. Вы же сами это поняли.
Действительно.
– У вас есть какая-то догадка, что они здесь делали? – спросил он. – Две женщины из Вермонта на кемпинге в Джорджии?
Майк пожал плечами.
– Не-а. Я с ней не говорил. Рой Портер – да. Он коронер в ущелье Рэбан. Я просто решил, они путешествовали на природе. Если вы знали их семью, вы должны лучше это представлять, чем любой из нас, – он уставился на Джейка. – Вы ведь сказали, что знали семью.
– Я знал брата умершей, но никогда не спрашивал его об этом. И он умер через год после случившегося.
Джейк указал на место для палатки.
– Ну? Невезучая семейка.
– Какое там, – признал Джейк. – Думаете, коронер станет говорить со мной?
– Почему бы нет? Мы многое пересмотрели со времен «Избавления»[70]. Мы теперь довольно дружелюбны с чужаками.
– Вы… что? – спросил Джейк.
– «Избавление». Этот фильм снимали в паре миль отсюда.
Джейку стало страшно.
– Хорошо, что раньше не сказали! – сказал он так беззаботно, как только мог.
– А то не поехали бы в жопу мира с незнакомцем и нерабочим телефоном?
Джейк не мог понять, шутит ли Майк.
– А давайте я вас с братом ужином угощу, в виде благодарности?
Майк, казалось, обдумывал это подозрительно долго. Но в итоге согласился.
– Могу звякнуть Рою, спросить.
– Это будет супер. Куда пойдем?
Вопрос, разумеется, был типично нью-йоркским, но в Клэйтоне не приходилось ломать голову, куда пойти. Джейк договорился встретиться с братьями в кафе «Клэйтон», и, когда Майк привез его обратно, к своему магазину, заселился до утра в отель «Качество». Что-то ему подсказывало, что не стоит звонить или писать Анне. Вместо этого он лег на кровать и стал смотреть старый выпуск Опры, в котором доктор Фил советовал паре шестнадцатилеток повзрослеть и взять на себя ответственность за своего ребенка. Джейк чуть не заснул под гневный гомон аудитории.
Кафе «Клэйтон», с полосатой маркизой и вывеской, гласящей: «Служим обществу с 1931 года», было главным украшением главной улицы Клэйтона. Внутри стояли столики со скатертями в черно-белую клетку и оранжевые стулья, а по стенам висели картины местных художников. Джейк, войдя, увидел официантку с двумя тарелками спагетти под томатным соусом, с ломтиком чесночного хлеба поверх каждой. Это напомнило ему, что он ничего не ел после того, как перехватил английскую булочку, выезжая утром из Афин.
– Я встречаюсь с Майком, – сказал он, запоздало вспомнив, что так и не спросил его фамилии. – И… – он совершенно забыл, как зовут коронера. – Еще с одним человеком.
Официантка указала на столик в другом конце зала, под пейзажем с лесной рощей, весьма похожей на ту, в которой Джейк недавно побывал. За столиком уже кто-то сидел: пожилой афроамериканец в рубашке поло с надписью «Храбрецы»[71].
– Сейчас будет, – сказала официантка.
Человек за столиком поднял взгляд. Его лицо ничего не выражало – ни намека на улыбку. Джейк подумал, что профессия оставила на нем свой отпечаток, но так и не вспомнил его имени. Он подошел к нему, протягивая руку.
– Здравствуйте, я Джейк. А вы… друг Майка?
– Я сосед Майка.
Это уточнение показалось Джейку неслучайным. Коронер осмотрел его протянутую руку и, видимо, решив, что она отвечает его нормам гигиены, пожал ее.
– Спасибо, что пришли.
– Спасибо, что пригласили. Нечасто совершенно незнакомый человек оплачивает мне обед.
У него были глубоко посаженные глаза, синяя рубашка поло, застегнутая до шеи, и большущие часы на широком кожаном ремешке. А сам он излучал тревожную силу. Джейк подумал, это все из-за убийств, из-за всех этих ужасов, что люди творят друг с другом.
– О, со мной такое периодически бывает, – сказал он.
Шутка не удалась. Джейк сел за столик.
– Что тут хорошего?
– Да много всего, – сказал коронер, не глядя в меню. – Бургеры. Говяжьи отбивные. Жаркое всегда вкусное.
Он указал куда-то за спину Джейка. Джейк повернулся и увидел особое меню, в котором значилось жаркое из курицы, брокколи и риса.
Вошел Майк, кивнул кому-то у самых дверей и приблизился к ним.
– Майк, – сказал коронер.
– Здрасьте, Майк.
– Привет, Рой, – сказал Майк. – Ну как, знакомитесь?
«Нет», – подумал Джейк.
– Еще как, – сказал Рой.
– Майк сегодня расстарался для меня.
– Я так и понял, – сказал Рой. – Теряюсь в догадках, чего ради.
Подошла официантка. Джейк заказал то же, что и Майк: курицу с маком, пюре с зеленью и жареную окру. Рой заказал форель.
– Рыбачите? – спросил Джейк.
– Бывает иногда.
Майк покачал головой.
– Да он маньяк. Только удочку возьмет…
Рой пожал плечами, скрывая гордость.
– Ну, не знаю.
– Жаль, у меня не хватает терпения.
– Откуда вы знаете? – сказал Майк.
– Я не знаю. Наверно, мне это не свойственно.
– А что вам свойственно, как по-вашему?
– Я бы сказал, выяснять всякие вещи.
– Это ваше свойство? – сказал коронер. – Или намерение?
– И то и другое, – сказал Джейк, раздражаясь.
Этот тип пришел только ради обеда? Казалось, он вполне мог позволить себе заплатить за форель.
– Меня очень интересует женщина, которая умерла там, в лесу. Возможно, Майк сказал вам, я знал ее брата.
– Их брата, – сказал Рой.
– Извините?
– Они же были сестрами. Значит, брат одной был братом и другой. Или я что-то упустил?
Джейк перевел дыхание.
– Вы так говорите, словно вы, как и я, задаетесь вопросами о произошедшем.
– Ну это вы загнули, – сказал Рой спокойно. – У меня вопросов нет. И я не вижу, откуда они должны быть у вас. Майк говорит, вы писатель. Вы меня расспрашиваете для какой-то публикации?
Джейк покачал головой.
– Нет. Вовсе нет.
– Для газетной статьи? Для чего-то, что появится в журнале?
– Ничего подобного.
Вернулась официантка, поставила на столик три пластиковых стаканчика чая со льдом и ушла.